Если сможешь — забудь (СИ) - Корешкова Евгения

Если сможешь — забудь

Глава 1

У Сергея разболелся зуб. Началось мучение еще утром, после того, как за завтраком неудачно разгрыз косточку из компота. По мнению бабушки на больной зуб надо было положить таб¬летку анальгина, отец рекомендовал лечиться табачным дымом, а мать, как наиболее решительная, потребовала, чтоб сын не¬медленно отправился к стоматологу. Но была среда, а зубной по средам принимает только после обеда. Так и пришлось идти в институт, захватив с собой рекомендованные средства.

В вестибюле мельком глянул в большое зеркало. Оттуда недовольно скривилась страдальческая физиономия коротко стриженого блондина с заметно раздутой щекой. Тот еще видочек!

До второй пары Сергей еще кое-как протянул. Добросовестно держал за щекой анальгин, а в перерывах старательно смолил одну сигарету за другой, хотя обычно почти не курил. Домаш¬ние средства практически не помогали. Ко второй паре он при¬кончил всю упаковку таблеток и обкурился до тошноты, а боль становилась все сильнее. Добравшись до следующей аудито¬рии, Сергей рухнул за стол и страдальчески закрыл глаза. Ин¬ститут для него больше не существовал.

А ведь сегодня, после лекционной недели, когда они занима¬лись всем курсом, начинались групповые занятия.

Верный друг, толстый очкарик Леха, сочувственно гладил Сергея по рукаву, ничем больше помочь не в состоянии. Дев¬чонки, а группа у них была почти полностью женская, парней только трое, шумно и весело рассаживались по местам, обжи¬вая новую для них аудиторию. Сергей только жмурился и, сам того не замечая, постепенно вскидывал подбородок, стараясь хоть как-то ослабить боль. Вид у него при этом был, наверное, ужасный, потому что парень услышал над собой незнакомый, приятного мягкого тембра голос:

— Тебе плохо?

Он открыл глаза. Рядом стояла тоненькая высокая девушка в темно-сером, крупной вязки, пушистом свитере и довольно по¬тертых джинсах, с черной кожаной сумкой через левое плечо. За плохо соображающего Сергея ответил, причем довольно грубо, Леха:

— Отстань! Не видишь, человек помирает, зубы замучили. Вали отсюда!

Но девушка отваливать не собиралась. Наоборот, она присела за соседний стол и, склонив голову набок, спросила?

— Ты что, не сумел снять боль?

Сергей уничтожающе посмотрел на нее. Возразить, что-либо на это издевательство у него уже не было сил.

— Смотри на меня! — вдруг приказала девушка. Страдалец ото¬рвал голову от трубы, — который зуб?

— Внизу, коренной слева. — Простонал он.

Незнакомка через стол протянула руки и приложила ладони к его щекам, пальцами касаясь висков. Вся группа столпилась во¬круг.

— Смотри на меня! — повторила девушка приказ.

Сергей поднял потемневшие, наполненные болью глаза, и обалдел, встретив ее взгляд. Он еще никогда не видел таких глаз. Огромные, нежно удлиненные вверх к вискам, какого-то невероятно-зеленого цвета, они смотрели, не мигая, в упор. Ее ладони, сначала прохладные, вдруг сделались горячими, почти обжигающими. Под этим пронизывающим взглядом, тоже не смея мигнуть, Сергей почувствовал, как боль стихает, прячется и, когда девушка отняла руки от его лица, он удивленно понял, что боли нет, исчезла.

Тут вошел преподаватель, и девушка быстро отвернулась. Те¬перь Сергею были видны только ее спина и волосы, собран¬ные в толстый хвост фиолетовой пушистой резинкой. Светло-русые, с легким золотистым оттенком, немного волнистые на кончиках и поблескивающие изнутри каждой волосинкой.

— Кто это? — вполне оживший Сергей толкнул товарища в бок.

— Да я тебе говорил вчера, — прошипел тот, — новенькая, переве¬лась откуда-то.

Преподаватель сделал им замечание, и друзья замолчали, но учеба Сергею на ум не шла. Он все старался припомнить те слова, которыми можно было определить цвет глаз незна¬комки. Это была не та водянистая прозрачность, что бывает у рыжих. Не кошачья зелено-желтая окраска. Не серо-зеленый, довольно распространенный оттенок, а самая настоящая насы¬щенная яркость. Все говорят — «изумрудные глаза». Нет. Изум¬руд не подходил, скорее цвет яркого малахита, вот не думал, что такие бывают.

В перерыве Сергей подошел к своей спасительнице.

— Ты меня здорово выручила. Спасибо. — И спросил, — Как тебя зовут?

— Алина. — Медленно, почти по слогам, произнесла девушка, как бы прислушиваясь к звучанию собственного имени.

— А я Сергей.

Больше сказать не сумел ничего, ошарашено мол¬чал и, замерев, разглядывал тонкие правильные черты лица, до¬вольно крупный, четко очерченный рот, стройную фигурку.

А девушка насмешливо улыбнулась и, тоже ничего не го¬воря, выскользнула в коридор. Парень был сражен на месте. Сердце дрогнуло и зачастило.

Но не он один обратил внимание на новенькую. Почти все немногочисленные на их историческом факультете парни, без¬успешно пытались оказывать ей знаки внимания. Сергей тоже стал ее тенью. Теперь у него явно появилось желание ходить на занятия . Нет, он не мечтал с самого детства стать историком, как Леха, просто институт находился рядом с домом, всего че¬тыре остановки, и родители настояли на поступлении, не желая отпускать сына от себя.

Алина старалась не привлекать к себе внимания однокурсни¬ков: одевалась неярко, косметикой почти не пользовалась, на занятиях садилась где-нибудь сзади. Но, даже если носить про¬сторный свитер со спущенными плечами, скрывающий под со¬бой фигуру, и нарочно ходить, глядя себе под ноги, красоту все равно не спрячешь.

Именно для Алины Сергей надевал каждое утро чистую ру¬башку и до блеска начищал ботинки. Куда бы девушка ни шла: на занятия, в столовую, в читальный зал — всегда, чуть позади, можно было увидеть высокую сильную фигуру Сергея. В две-рях он неизменно оказывался рядом, придерживая тяжелую створку и оттесняя, если нужно, напирающих сокурсников. Иногда Алина благодарно улыбалась парню и ее кошачий, хит¬ровато-веселый взгляд встречался с его восхищенным, полным надежды и ожидания. Казалось невозможным, как в его серых, холодных от природы глазах может быть столько теплоты и любви.

Чаще всего девушка пропадала в читальном зале, брала мно¬жество книг по новейшей истории, просматривала их все от корки до корки, почти не задерживаясь ни на одной странице. Интересовалась она и технической литературой, пролистывала Большую энциклопедию. Создавалось впечатление, что Алина ищет, сама еще не зная что, и не может найти. Сергей садился за соседний стол, делал вид, что занимается, и ждал, когда же, наконец, однокурсница обратит на него внимание. И ведь дож¬дался!

Однажды Алина сама обратилась к нему:

— Послушай, если уж ты решил повсюду меня преследовать, то может быть, ты покажешь мне ваш город?

И они почти каждый вечер стали подолгу бродить по осенним улицам, как два добрых старых друга. А Сергей все не мог себя заставить признаться в любви. Теперь они всегда были вместе, расставаясь только на ночь. Даже Леха и тот обиделся, когда Сергей пересел от него за задний стол к Алине.

Однажды ясным безлунным вечером, провожая девушку к общежитию, Сергей вспомнил, что его конспект остался в сумке у Алины.

Вахтерша, стоя на высоком, ярко освещенном крыльце, умильно сюсюкала над детской коляской, ничего не замечая вокруг. Однокурсники переглянулись и проскользнули мимо нее в общежитие. Сергей как мог, тянул время, расставаться ему не хотелось, и, получив свою тетрадь, он не отправился вниз, а пригласил девушку на крышу — смотреть на ночной го¬род. Отсюда, с плоской крыши девятиэтажки открывался прекрасный обзор. За недолгое время, что они пробыли в общежитии, желто-зеленый закат погас почти полностью, и звезды все обильней проступали на небе.

Алина больше смотрела не на россыпь огней ночного города, а, запрокинув голову, вверх, где уже обозначилась широкая по¬лоса Млечного Пути.

— Ты так любишь звезды?