Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ) - Зикевская Елена
— Эх, какой… — разочарованно вздохнул кузнец. — Выходит, опять он правду молвил, а я не верил…
— Кто? — Я догадывалась, о чём говорит Микай, но не спросить не могла.
— Да «пёс» ваш, госпожа. Про то, что не след всем подряд верить, поскольку на словах люди одно молвят, а потом другое творят.
Я молчала, глядя на брошенную рыбаком лодку. Одно молвят, а потом другое творят…
«Знаешь, за что я не люблю людей?»
Ох, Джастер… Ведь не все люди такие, ты же сам знаешь, иначе не помогал бы никому! Я же помню, как ты на Эрдорика сначала фыркал, а потом его от грабителей спасал и лечил. Помню, как меня госпоже Гвитлоу одной улыбкой помочь попросил; как Гузару помог племянника к делу пристроить; как за Абрациуса с его возлюбленной переживал; как Томилу с Вольтой помог, как домэр защищал; как в Чернецах выживших спасал… И в меня верил. Несмотря на все мои глупости и промахи, верил и веришь. И в Микая ты тоже веришь, иначе не стал бы с ним так возиться.
Я вдруг вспомнила свой разговор с главой совета. Как я сердилась сначала на этого самодовольного и жадного человека, и каким старым и усталым и… переживающим за судьбу города я увидела его потом.
Шут, с его проницательностью, наверняка это понял раньше меня.
— Джастер и прав, и не прав, Микай, — сказала я. — Просто он встречал очень много плохих людей, и его встречали не слишком ласково. Поэтому он часто на всех ворчит и не ждёт ничего хорошего, но я думаю, что в душе он верит в людей.
— А вы как мыслите, госпожа? — Кузнец стоял в двух шагах от меня, воткнув багор в землю.
Как я мыслю…
Джастер бы знал, доверять Аризу или нет. А я вот стою на берегу и надеюсь непонятно на что.
Или просто не хочу идти к пристани, потому что мне горько и обидно от поступка этого рыбака?
— Я думаю, что все люди разные. И не всегда они такие, какими кажутся на первый взгляд. Джастер тоже это знает.
Кузнец молчал, поглаживая заросший чёрной щетиной подбородок.
— Батюшка с матушкой учили меня, что плохих людей нет, госпожа. А токма потом я столько плохого нагляделси и наслушался, что разуверился в энтом крепко.
На берегу острова что-то мелькнуло, и в душе всколыхнулась надежда.
— А теперь? — С глубоким облегчением я смотрела на появившегося рыбака, который тащил в лодку второе весло.
— Теперь я не знаю, что и думать. — Микай выдернул багор и отряхнул влажную землю. — Совсем не знаю.
— Пошли, — я стала спускаться к небольшой косе, к которой грёб Ариз. — И захвати немного веток для костра.
До пристани мы добрались намного быстрее, чем я ожидала. Микай, усаженный рыбаком на место гребца, быстро освоил несложную науку. Течение вдоль обрывистого берега было спокойным, и лодка быстро плыла по водной глади. Рубаху кузнец снял, и я отвернулась, чувствуя внезапное смущение, потому что Микай был… хорош.
Конечно, он совсем не походил на Джастера, но я не могла не оценить широкие грудь и плечи, как и крепкие, перевитые мышцами руки. От него веяло силой и пахло мужчиной.
«Для любой ведьмы мужчины — просто игрушки. Их легко менять, как платья…»
«Ты его ещё оценишь, ведьма…»
Великие боги… Я обхватила ладонью запястье с браслетом двух судеб, вспоминая прошедшую ночь и перебирая бусины.
Вот она, «зелёная радуга». Вот она, его любовь. Та, которая мне нужна.
Нет, не хочу я никого оценивать, Джастер! Не хочу, слышишь! Ты мне нужен! Ты, а не Микай!
Сам же говорил: забудь, что там Даэ Нану нагадала…
Чтобы отвлечься от этих мыслей, я стала смотреть на дальний берег, заметно вздымавшийся над рекой. Шемрок я разглядела быстро, и, признаться, мне стало легче на душе при виде городских стен и толпы народа на берегу.
Ждут, переживают…
Слева берег тоже изменился. Возвышенность опустилась, деревья и кусты уступили место осоке и широкой низине, лишь вдали очерченной лесом.
— Ну-ко, пусти меня, — рыбак поменялся местами с Микаем. — А то с такой прытью мы мимо проскочим.
— Пристань такая маленькая? — Я заставила себя встряхнуться и вспомнить о деле, пока кузнец умывался и надевал рубаху.
— А чего её велику делать? Две доски кинули и ладно. Она ж каждую весну топнет, выше-то луга заливные.
— Вот как? Я думала у вас тут переправа…
— Да какая переправа, вы что?! — фыркнул Ариз. — Бабы за ягодой, да у кого родня тут, в Выселках, недалече.
«…один беду накликал, второй спасать полез!»
«…глядишь, водяник сожрёт его и уймётся! Так им с брато…»
— А чужих возите?
Рыбак вздрогнул и покосился на меня.
— Энто вы про тот случай, госпожа?
Я кивнула, уже догадываясь про ответ.
— Брат мой, Самак, лиходея тово вёз, — сгорбатился Ариз. — Коли б он знал, что тот зло такое учинит, ни за что б не повёз! Чем хотите, поклянусь! Хучь богами, хучь демонами! Нету вины брата в колдовстве этом, госпожа! А коли и была, то искупил он! Я потому вам помогать взялся, чтоб вы людям энто сказали! Не виноват Самак ни в чём!
— Я его и не обвиняю, — жестом я постаралась успокоить рыбака. Всё-таки я ошиблась со своей догадкой. — Мне бы поговорить с ним, как вернёмся…
Ариз покачал головой.
— Не выйдет, госпожа ведьма. Утоп он. Как этого лиходея перевёз, так на другой день и утоп.
— Так, мож, он те поведал чего? — вмешался в беседу Микай. — Что за человек был, чего молвил, чего делал?
Рыбак пожал плечами, не переставая мерно грести.
— Человек как человек, прохожий. Назвался путником с деревни какой-то дальней, попросил дорогу скоротать, чтоб до моста неделю не идти. Вперёд заплатил, как брат сказал.
— Что и где тот человек в воду бросил?
Ариз пожал плечами.
— Кабы знал — я б сказал. Да токма кто ж ведает, госпожа? Брат говорил, что слыхал только, как в воду что-то плюхнулось, да лиходей этот крикнул непонятное, как ворон каркнул. Самак покуда оглянулся — ни лиходея, ни кругов…
— Там глубоко?
— Где по пояс, а где по колено, — задумчиво протянул рыбак. — Хотя есть омут один, но не у пристани, а недалече.
Я кивнула в ответ, глядя на поросший осокой топкий пологий берег, от которого в воду уходили узкие мостки. Дно вокруг было песчаным, но во многих местах затянуто тиной.
Пойди, найди тут подклад…
Джастер, как же мне тебя не хватает…
Выбравшись из лодки, я прошла по мосткам на берег и крепко задумалась, что делать дальше.
Бродить по осоке и мелководью, шаря по тине — это не дело. Чтобы сделал Джастер? О чём бы подумал он, и что не замечаю я?
«Что ты видишь? — Паутину…
— А что ты знаешь о паутине?..»
«…ты привыкла смотреть не думая, как все люди… Каждый занят своим делом, и мир вокруг для него не существует…»
Ясный, солнечный день. Река спокойно течёт, вода блестит. На дне видно песок и тину. Осока растёт, я стою на границе луга… Микай, с охапкой веток, выбирает место для будущего костра. Рыбак остался в лодке и ждёт моего решения.
Нет здесь никакого подклада. Нет никакого колдовства.
Привыкла смотреть, не думая, да, Джастер?
Что я знаю про паутину? Нет. Что я знаю про Вахалу?
Вот с чего надо начинать поиски.
Ведьма. Старая, опытная, сумевшая подчинить себе демонов и желающая получить власть ещё больше, чем у неё уже есть. Она не стесняется использовать проклятия и свою силу, чтобы причинить вред другим людям. У неё есть много слуг, и ей помогает кто-то загадочный и очень могущественный, кого Шут считает своим врагом. Однако… Однако при всём этом Джастер считает её просто хитрой, но… Но не настолько умной и сильной, чтобы я не могла с ней справиться.
И ведь я справлялась. Хоть и с его помощью или подсказками.
В Пеггивиле проклятие было наложено на воду и демонскую тушу, которая лежала на дне озера.
На Гнилушке у Врана было кольцо, которое помогало ему управлять нечистью и нежитью.
Здесь — какая-то вещь, которую неведомый помощник Вахалы тоже бросил в воду.
