Вергилия Коулл - Черный код
Но он, похоже, не заразился воодушевлением.
— Я уже разговаривал с Марго. Она говорит, что ты в последнее время повадилась к ней ходить и выспрашивать подробности из жизни Соловьева. В том числе, и по поводу его отношений с заграницей. Именно от нее я и узнал, что ты уже успела с кем-то встретиться. Давай попробуем еще раз, только теперь правду.
Внезапно я поняла, как чувствует себя человек, который говорит правду, но ему никто не верит. Интересно, Макс испытывал что-то подобное? Я искривила губы в подобии улыбки при этой мысли. Даже в такой ситуации, как сейчас, все равно думала о нем! Только теперь могла четко представить ощущение безысходности, будто бьешься в стеклянную стену и кричишь, но люди по ту сторону остаются глухими.
Как бы я хотела, чтобы в этот момент из темноты выскочили очередные его подчиненные и спасли меня! В конце концов, не будь Макса, ничего из происходящего тоже бы не случилось! Голос разума тут же подсказал, что чудесное спасение бывает лишь в сказках.
— А ты не хочешь проверить ее слова на правдивость? — я посмотрела на Тима. — Или ты только мне не веришь на слово, а ей — запросто?
— Мы уже проверяли ее контакты. Прослушивали кабинет. Все чисто.
— А в голову ты ей залезть не хочешь?!
— Для этого нужно более веское доказательство. У тебя они есть?
— Я же сливала тебе образы, где она говорит про сотрудничество Соловьева!
— Да, сливала, — Тимур кивнул, — но там Марго лишь пересказывает тебе услышанное. А вот ты, похоже, после того разговора сама заинтересовалась информацией не на шутку.
Я едва не застонала. Конечно, заинтересовалась, ведь распутывала сложное дело Макса! Но говорить об этом вслух почему-то не решилась.
Побоялась, что если назову его имя, Тим начнет раскапывать и эту версию, которая приведет его…
Я пыталась не представлять, как Тимур узнает про наше с Максом нежное общение в сеансах. Мы ведь там не просто занимались сексом. Мы общались, узнавали друг друга, делились мечтами. Никто не поверит в мое непредвзятое отношение к нему после такого.
— Тим, говорю тебе, проверь Марго! Можно же посмотреть по камерам наблюдения, кто приходил в ту ночь!
— Часть записей загадочным образом пропала. А охранник, который отвечал за них в ту ночь, исчез. Не вышел на работу. Те, кто делал обход периметра, уже нами проверены и не видели ничего. Похоже, у тебя и прикрытие было подготовлено?
Я издала стон сквозь стиснутые зубы.
— Если говорю, что не делала этого, значит, не делала! Марго могла подговорить охрану, или ей помогли, но она хотела отвести от себя подозрения! Поэтому ждала удобного момента, когда я приеду к ней. А я сама попалась в ее сети! Сыграла партию по ее нотам.
Тимур посмотрел на меня долгим взглядом. Потом вздохнул, отошел куда-то в темноту и вернулся с шприцем в руках. Я дернулась. Сыворотка! Мой кошмар, ведь сдержать образы не удастся. Все пропало!
— Извини, Анют. Ты знаешь, что будет больно, если начнешь сопротивляться. Но другие меры на тебя, похоже, не действуют.
Он наклонился и воткнул иглу в мое предплечье. Я стиснула зубы. С радостью бы показала все разговоры с Марго, чтобы доказать невиновность, но тогда вместе с ними выплыла бы и правда о Максе. Меня оправдают, но отстранят от дела? И я буду лишь беспомощно наблюдать по телевизору за ходом судебного заседания?! В груди похолодело от такой перспективы. Нельзя показывать ничего!
Даже после разочарования в Максе, после того, как узнала о его больных отношениях с Дашей, все равно не могла отказаться от него. Какая-то часть меня продолжала любить его, несмотря ни на что. Скрытая, почти неосознанная часть, которая резко одержала верх в критической ситуации.
Но как сопротивляться воздействию химии? По лбу потекли крупные капли пота, перед глазами поплыли красные круги. Усилием воли я сосредоточилась на последнем ярком воспоминании: люди Татарина убивают на моих глазах людей Макса. Мне было так жалко их так страшно я поговорила с Марго. Сергей убеждал меня развестись.
— Покажи! — раздался откуда-то издалека короткий приказ Тимура.
Нет. Усилием воли я собрала разбредающиеся мысли и снова и снова прокручивала в голове момент покушения. Все тело стало ломить от боли, словно жилы вырывали. Кто-то жалобно закричал.
— Покажи!
Я убегаю от погони... оказываюсь в арке... уже не помню, зачем это делала.
В чувство меня привел поток холодной воды, который выплеснули в лицо. Я принялась отфыркиваться. Свет от лампы болезненно, до слез, резал глаза. Подташнивало. Тимур с очень недовольным видом расхаживал вокруг.
— Как тебе удалось сопротивляться сыворотке? Это невозможно! — сердито бросил он.
Получилось обмануть? Кажется, да… от радости сердце заколотилось быстрее, но пульсация крови в висках только добавила мучений. Фигура Тима стала казаться размытой. Сквозь звон в ушах я услышала собственный хриплый голос:
— Совершенных изобретений не бывает. Я, например, неидеальный Синий Код. Похоже, что сыворотка профессора — тоже.
Внезапно Тимур оказался рядом. Замахнулся. Я втянула голову в плечи, ожидая удара. Когда приоткрыла один глаз, увидела, что Тим передумал меня бить.
— Анют, ты понимаешь, что если эти данные утекут заграницу, мы окажемся на пороге войны? — перешел он на умоляющий тон.
Как могла, я кивнула.
— Так почему ты из кожи вон лезешь, чтобы все скрыть?
Я облизнула потрескавшиеся губы.
— Потому что это не моя война. Моя — происходит прямо сейчас.
Он фыркнул и тряхнул головой, будто поражался моему упрямству. Потом отмахнулся.
— Тогда подождем. Твоя рука наверняка уже онемела.
Тимур вышел в темноту, и его шаги постепенно стихли. С моих волос капала вода, по мокрой коже побежали мурашки от холода. Я сидела, тряслась и обдумывала свое нелегкое положение. Сколько это продлится? Хотелось надеяться, что недолго.
Открыв глаза, я обнаружила, что лежу ничком на матрасе, брошенном на пол у стены. Тимур сидел поодаль на том самом стуле, к которому привязывал меня недавно, лампа светила в сторону, по-прежнему едва рассеивая полумрак вокруг. Он молча смотрел на меня. Я пошевелилась и застонала от тяжести во всем теле. Похоже, переутомление и воздействие сыворотки сделали свое дело, и я просто отключилась на какое-то время. Меня отвязали, перенесли и уложили тут. О чистоте импровизированной постели думать не хотелось.
Внезапно кто-то склонился надо мной, нежным прикосновением отвел волосы от лица.
— Что ж ты так себя не бережешь, маська? — услышала я голос над ухом и с замиранием сердца узнала Сергея.
