Дж. Уорд - Восторг
Мэлс подняла голову, почувствовав теплую руку на плече. В зеркале она увидела, что Джим Херон стоял позади нее…
– Ты сияешь, – сказала она, нахмурившись. – Ты…
Крылья.
Над его плечами возвышались крылья, красивые, из тонкой паутинки, они повисли в воздухе, придавая ему вид анг…
Она резко обернулась, чтобы встретить мужчину лицом к лицу, но его не было рядом. Он по-прежнему лежал под покрывалами на кровати недвижимой, безмолвной горой.
Повернувшись, она увидела в зеркале только себя.
В этот момент открылась дверь в ванную.
Матиас медленно вышел, для равновесия одной рукой ухватившись за дверной косяк.
Он подошел к ней аккуратной, осторожной поступью, будто побывал на лодке, и его ноги до сих пор считали, что он в открытом море.
Потом дверь в коридор открылась и закрылась, напарник Джима покинул комнату.
– Матиас?
Приблизившись к ней, он опустился на колени. Когда ее взгляд опустился на него, Мэлс ахнула…
***
Джим выбрал этот момент, чтобы прийти в себя. Гнев лучше времени прочистил его разум и дал ему сил для движения. Его тело все еще было загрязненным, но с него хватит отлеживания в ожидании, когда он снова почувствует себя в норме.
Сбросив покрывала, он со стоном выпрямился.
Он голый – плохие новости. Желудок тоже не говорил ничего хорошего.
– Я могу позаимствовать кое-что из одежды? – спросил он, зная, что Матиас и Мэлс были у стола.
Кто-то прокашлялся. Матиас.
– Эм, да… в мешке у твоих ног.
Нагнувшись, он поднял его. Он была из сувенирного магазинчика в вестибюле, и Джим, открыв его, приказал желудку повременить с самодеятельностью. Внутри лежала пара черных спортивных штанов и футболки с логотипом Колдвелла.
– Ты уверен, что в состоянии ходить? – спросил Матиас.
– Ага… где Эд?
– Только вышел.
Джим прислушался к инстинктам… его приятель был в коридоре, прямо у двери. Хорошо.
Проблема с обнаженкой была исправлена из положения «сидя», поэтому он не мелькал задницей перед дамой. Футболка оказалась немного тесной, а штаны – короткими, но будто его сильно заботил его гардероб?
Встав на ноги, он закачался и уперся рукой в стену.
– Ты уверен, что не хочешь еще немного поспать? – спросил Матиас.
– Ага.
– Твои сигареты, телефон и бумажник у телевизора.
– Ты спаситель. – Потому что, блин, он смог сделать глубокий вдох только когда увидел красную пачку и свою черную зажигалку. Подхватив жизненно необходимое, он затолкал набор в карман штанов и направился к двери. Он не оборачивался… просто не мог.
Он был слишком взбешен для разговоров.
– Позвони, если я понадоблюсь… Эд знает номер, – пробормотал он на выходе.
Оказавшись в коридоре, он оглянулся по сторонам.
– Эдриан, – рявкнул он.
Ангел принял видимость напротив него, его мощное тело прислонилось к набору телефон-стол-цветы, взгляд уперся в пол, брови были опущены так, будто его мучила головная боль.
– У меня назначена встреча, – сказал Джим. – Я вернусь.
Парень коротко махнул ему и кивнул.
– Не торопись.
– Заметано.
Джим не озаботился выходом из гостиницы… он оставил ботинки и носки в комнате Матиаса.
Ангельские авиалинии доставили его в нужное место.
Назад, в сарай для лодок.
Ночь уже накрыла город, и внешнее освещение было достаточно ярким, чтобы подсвечивать внутри сарая, неровные тени были повсюду, птицы на карнизах следили за ним со своих гнезд подозрительными глазками.
Подойдя к пустому доку, в который «упала» Мэлс, он был готов убить своего врага.
Вот вам и новая страница, которую перевернула эта сука. Создатель мог наказать ее, вернув Матиаса, но, очевидно, урок не помог.
Не удивительно.
Закрыв глаза, он призвал демона, требуя, чтобы она пришла к нему.
И пока он ждал, его тело набрало полную силу, словно гнев был аккумулятором, а ее неизбежное появление – проводами для прикуривателя.
Разумеется, Девина не торопилась показываться, и, прогуливаясь взад-вперед на пристани, босиком по холодным доскам и со сжатыми в кулаки руками, он мог лишь думать о том, что Матиас сказал о Сисси в Колодце Душ… и том, как внешность тех двух мертвых женщин была подбита под его девочку…
Не то, чтобы она была «его».
Боже, он мог представить, как мама Сисси берет в руки газету и видит главную полосу «ККЖ». Будто потерять свою дочь самым ужасным из всех возможных способов было недостаточно? Она вынуждена читать про убийцу-подражателя?
– Ты звал, – сказала демон отвратительным и резким голосом.
Джим резко повернулся и первым делом обратил внимание на ее одежду: его враг была упакована в свое изумительное поддельное тело в голубом платье, в котором была до этого.
Ну, картинка для «Холлмарк». В этом платье она была в ту ночь, когда они впервые встретились в клубе в центре… и он помнил ее в нем, стоящую под потолочным освещением, ослепительно красивая ложь, являвшаяся рафинированным злом.
С точки зрения календаря, та встреча произошла всего несколько недель назад. С точки зрения опыта, прошло много, много жизней.
Благодаря ненависти член затвердел, возбуждение не было связано с тем, что он находил привлекательным, скорее с тем, что таковым не считал.
Он хотел разорвать Девину на части и слушать ее крики. Хотел, чтобы она познала на себе – каково быть беспомощным и во власти кого-то, кому, в сущности, глубоко наплевать.
Он хотел, чтобы она умоляла…
И она будто почувствовала, что с ним творилось, демон улыбнулась, словно ей вручили подарок на день рождения.
– Ищешь что-то конкретное, Джим?
Глава 42
Мэлс услышала, как дверь захлопнулась за Джимом Хероном, но не обратила внимания ни на него, ни на его уход. Она не сводила глаз с лица Матиаса. Каким-то… чудом, мужчина преобразился… целиком и полностью: цвет его кожи впервые с момента их знакомства был теплым, а не серым от переживаемой боли. Шрамы исчезли. А его глаза…
Его глаза.
Тот, что всегда был мутным, сейчас прояснился, будто проблемой была некачественная линза, и он ее вытащил.
Но дело не в браке у «Бауш энд Ломб»[142], ведь так?
– Что… – Все, что она смогла вымолвить, голос пропал от каши в голове.
– Я не знаю. – Матиас покачал головой. – Я… понятия не имею…
Она протянула руку и коснулась едва различимых шрамов.
– Ты исцелился.
Как такое возможно…
Взгляд Мэлс резко переместился к зеркалу, изображение Джима Херона, стоявшего позади нее, вернулось с поразительной точностью.
