Екатерина Оленева - Красный цветок
— Тише, тише, моя хорошая. — Гладил он по волосам.
Я затихла, всхлипывая.
— Зако*Лар прав, Эл. Я — проклята!
— Не говори ерунды, — устало выдохнул он, отворачиваясь, чтобы не глядеть мне в глаза.
— Ты знаешь, что это так! Я тот самый монстр, кого вы, Чеар*ре, должны выслеживать и уничтожать.
— Ты просто несчастная маленькая потерявшаяся девочка. Очень уставшая, напуганная, сбитая с толку. И то, что тебе страшно, это нормально. Кто угодно на твоем месте устал бы, испугался и с катушек съехал. И уже что-что, а уничтожать я тебя не буду точно.
— Но ты должен, — упрямо возражала я, не потому, что хотела этого. Даже не потому, что желала выслушать возражения с его стороны. А скорее по инерции.
— Хватит, — обнял они меня, Под его руками дрожь стала затихать. Он был теплый, твердый. Могут ли эти плечи выдержать вес не только тела, но и моей древней, жуткой, искаженной души?
— Знаешь, меня никогда не любили…
— Я люблю тебя.
— Нет. Не любишь, — мне было горько и сладко одновременно. Я точно сходила с ума. — Когда-нибудь придет время, и ты встретишь невинную и светлую, без прошлого, девушку. И я стану очень сильно тебя ненавидеть. И может быть, даже убью её. Или тебя.
— Самое главное, чтобы ты сейчас себя не убила нелепыми фантазиями. Я не люблю невинных девочек, Оди. Они не в моем вкусе. Так что можешь не беспокоиться по этому поводу. А твое состояние вполне объяснимо. Ты потратила кучу энергии, перебила кучу народу и у тебя сейчас нечто вроде магического похмелья. Нам нужно место, где можно перевести дух и зализать раны. Кстати, как твоя шея?
— Лучше, — всхлипнула я.
Скинув с себя пиджак, юноша закутал меня. Озноб понемногу уходил, потихоньку наваливалась отупляющая слабость.
— Куда мы пойдем, Эл?
— Я обо всем позабочусь, Оди. Не тревожься.
Глава 8
Проклятое спасение
В памяти плохо сохранилось, как мы скользили по незнакомому городу в поисках убежища. Впрочем, запоминать-то особенно нечего было: стены повсюду стены. Если только это не стены дома, которого у меня никогда не было.
Эллоис*Сент снял комнату в одной из гостиниц. Усевшись верхом на стул, парень жестом предложил отдыхать. Я с наслаждением упала на кровать. От нервного и физического перенапряжения ныли почти все мышцы.
— Ты в курсе того, что Зако*лар работает в одной команде с Миа*роном?
Эллоис кивнул.
— Если ты понимаешь логику событий, я была бы благодарна, поделись ты со мною знаниями, — не тонко намекнула я на необходимость объяснений.
— Полагаю, Зак не больше других членов семьи желает мировых катаклизмов. Он не собирался помогать Черным. Просто желал убедиться, что его подозрения на твой счет — не паранойя.
— И? — подняла я глаза. — Уверился?
Пришла очередь Эллоис*Сента отводить взгляд.
— Не до конца. Но есть все основания предполагать, что ты — один из Ключей.
— Когда ты будешь полностью уверен, тоже станешь уничтожить меня?
Отвернувшись, Эллоис очень тихо проговорил:
— Я должен был бы. Таков наш долг. Именно за этим мы существуем, Одиф*фэ.
Наверное, должно быть больно? Мне и было больно. Так человек с не пониманием глядит на оторванную конечность, не в силах постичь, что вместо целого у него осталась только часть.
— Но я не уверен, что смогу, — после длительной паузы, еле слышно, закончил он.
— Вы с самого начала предполагали, что я — это я?
— Нет!
— Расскажи, что значит "один из Ключей"? — попросила я.
Хотелось бы знать, почему придется бороться с теми, кого любишь.
— Старую сказочку о разделении мира сегодня не знает только ребенок. Вселенная, словно слоеный пирог, разделена на части: Мир Реальностей — наш мир, Мир Снов и Наваждений, в котором оживают любые фантазии, мир, где существует причудливый народ Фейра, мир Богов, закрытый от всех, кто вынужден воплощаться. И Бездна. Между четырьмя мирами, как между комнатами коридор, проходит своеобразный энергетический канал. В естественных условиях он позволяет мирам взаимодействовать друг на друга, и только. Но существуют исключения из правил, когда тем или иным образом осуществляется прорыв. Именно о таких случаях и повествуют всевозможные пророчества.
— Понятно. Ты бегло обрисовал декорации. Теперь объясни мне, при чем здесь мы? Ты. Я. Чеар*рэ?
— Завязка у нашей истории очень древняя, — горько усмехнулся Эллоис*Сент, отбрасывая падающие на лоб волосы. — Это началось много тысяч лет назад. Изначально мир Мирь*Тэн-Лэо был другим. Миром людей. И только — людей. Люди знали лишь один вид магии — черной. Собственной Силы у них не было, и они научились черпать её из темного источника, при помощи специальных обрядов. В обмен на энергию крови, боли и секса демоны, бесы и фейри оказывали людям покровительство. Научившись получать желаемое легким путем, люди стремились к контакту с представителями Мира Наваждений. Канал между двумя мирами уплотнялся. Вскоре, в результате темной волшбы, низшие фейри получили возможность проникать сквозь границу из одного мира в другой. И начали заполнять собой пространство. Попав в Мир Реальности, бесплотные тени возжелали обрести плоть. Они бездумно вселялись в отжившие белковые оболочки мертвецов, не различая людей и животных. Так возникли упыри и прочие виды нежити. Зачастую укушенные подобными тварями люди и животные пополняли их ряды. Болезнь стремительно распространялась, процесс грозил обратиться в пандемию.
Тогда Боги, сотворившие этот мир, чтобы сохранить его, были вынуждены привести через Врата высших существ. Так в нашем мире появились Альфы, Клинки и Чары. Ничего общего с темными дроу они не имеют, чтобы там не утверждало простонародье. Представителей было мало, каждых не больше трех десятков. Эти существа в течение нескольких столетий вели жестокую борьбу с порождениями инферно, и в итоге им удалось спасти планету. Но поскольку первые представители кланов не теряли надежды вернуться в свои миры, домой, они предпочли канал закрыть, а не разрушить. И теперь мы имеем то, что имеем — угрозу повторения прошлого.
— И Чер*рэ, они…?
Эллоис*Сент кивнул:
— Потомки тридцати Чаров. Единственный клан, которому удалось сохранить и свои силы, и знания. А ты, по всей видимости, несешь в себе кровь Огненных Клинков.
— Демонов?
— Не были Клинки демонами! Они были Воинством Света, если хочешь. Карающей дланью. Жестокость у Клинков в крови. Но, в отличие от пресловутых демонов, питающихся чужими страхами, пороками или болью, Клинки не получали удовольствия от мучений жертвы. Убивали виновных без колебаний, угрызений совести или чувства удовлетворения. Как охотничьи псы или соколы. Почуяв виновного, Клинки не отступая, шли вперед. Мало что могло сбить их со следа. Они не знали страха. Их невозможно было подкупить. У них не было слабостей. Именно потому люди, из слабостей сотканные, уничтожили этот клан первым. И последний из них, посчитав, что этот мир не стоил того, чтобы его спасать, уничтожил себя, проклиная род людской и повелев, чтобы через века тот, в ком будет хотя бы крупица крови его клана, открыл Врата и этот мир получил, наконец — то, что заслуживает.
