Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви - Лунёва Мария

Все нехотя закивали и воздержались от комментариев. Найдя в учебнике нужный параграф, я спокойно принялась переписывать его.

Дверь снова открылась.

– Эмес, ты ко мне? – воскликнула мягким нежным голоском вмиг сменившая личину учитель.

По аудитории прошелся смешок.

– Нет, госпожа Портовски, я к своей Алевтине буквально на секундочку. – Не дожидаясь ее дозволения, ведун быстренько поднялся до моего стола. – Аль, – шепнул тихо, – я в город на три дня. Остаешься под наблюдением Рески. Если что случится – бежишь к кому?

– К Эрику Альтовски, – выпалила не думая.

– Все верно. Я тебе посылку от мамы в комнату занес. Не теряй меня, хорошо? – Он отошел на шаг от стола, вдруг вернулся и сдвинул в сторону учебник. – А это что?

– Блокнотик для танцев. – Не поняла, что его так заинтересовало?

– А, помню такие, – Эмес пальцем подтащил к себе злосчастный блокнот, – девушки вечно бегали с ними по коридорам. И кто у тебя там записан?

– Пусто пока.

– Отлично, – глазки ведуна буквально загорелись, – значит, первый танец мой.

– А Яни? – Приподняв бровь, проследила, как Эмес что-то пишет в строчках.

– Перетопчется, ты моя невеста, не его. Ему мы отдадим второй, и пусть спасибо скажет!

– Ну уж нет! – Попыталась отобрать у него свою ручку, но куда там. – Эмес, я обещала, что буду его сопровождать.

Вокруг нас стало подозрительно тихо, а у меня зачесался затылок – наверняка его прожигали взглядом все девчонки нашей группы.

– Ладно, рядом постоит, – нехотя сделал одолжение нагу ведун.

– Эмес…

– Ну хорошо, первый танец Яни, но остальные мои. Все!

– Может, не надо все… – Я застонала.

– Ладно, вот тут оставлю танец Эрику. Все, я ушел, не будем злить Элоизу.

Закрыв блокнот, вернул его мне. Подмигнув, быстренько спустился и под тяжелым взглядом Портовски скрылся из аудитории.

– Миленина!!! – прошипели сидящие рядом девчонки.

– Ничего не знаю! Кольца на пальце нет, значит, не считается, – высокомерно произнесла, убирая блокнот в сумку.

Бывает, что время тянется бесконечно долго. Но порой, когда на пороге событие, лично тебе неприятное, страшное или волнующее, неделя пролетает в мгновение ока. И оказывается, что уже завтра ты должна будешь надеть шикарное платье, сделать мудреную прическу, расправить плечи и спуститься с огромной лестницы в главный зал.

Хотела ли я попасть на бал?

Скорее нет. Не мое это – блистать на танцевальном полу, улыбаться всем и вся. Корчить из себя что-то воздушно-высокомерное, быть тем, кем не являешься.

Мне совсем не хотелось идти на вечер в честь нового учебного года. Сидела на подоконнике и наблюдала, как в академию прибывают многочисленные гости. Кто в каретах, запряженных тройкой пегасов, кто верхом. Солнце медленно склонялось к линии океана, окрашивая все в золотистые тона. На горизонте один за другим вырисовывались белоснежные паруса легких шхун.

Раскрыла книгу по истории инквизиции, но не могла прочитать ни строчки – все мое внимание было сосредоточено на фигурах, стоявших на палубе приближающегося парусника. Рослые, просто огромные мужчины. Оборотни! Кое у кого виднелся хвост, что озадачивало и интриговало.

Над головой заржали пегасы. Подняв взгляд, улыбнулась. Меня тоже заметили: высунувшийся из окна кареты подросток вежливо мне кивнул. На его щеках неожиданно появились милые ямочки. Не удержавшись, послала ему воздушный поцелуй и тут же получила ответный. Мальчишка засмеялся, и весь его важный вид вмиг улетучился.

Шторка отогнулась сильнее, и в проеме появился суровый мужчина. Жесткий.

Но меня это не проняло. Повинуясь дерзкому порыву, послала поцелуйчик и ему.

Он засмеялся и покачал головой, а потом, вытянув руку, начертил в воздухе огненный знак. Он разрастался и ширился, летя на меня.

Испугаться не успела. Подскочивший Яни согнал меня с подоконника и, резко отворив раму, высунул ладонь, словно принимая огонь на себя. Знак стремительно уменьшился, и стоило пламени коснуться кончиков пальцев нага, оно исчезло без следа.

Карета скрылась за башней.

– А что это, Яни? – поинтересовалась я взволнованно.

– Метка, такой ведуны одаривают тех, кого хотят защитить.

– Ведуны? Но мальчик явно оборотень.

– Смешанная семья, Аль. У меня такая же.

Наг всматривался в небо, будто ожидал кого-то.

– Зачем мужчина послал мне этот знак? – Мое любопытство, как всегда, перло вперед, желая докопаться до сути произошедшего.

– Оберег, защита…Ты для него своя.

– Но ты принял его на себя. – С сомнением покосилась на змея.

В голове зашевелились мысли, одна другой страшнее…

– А нечего, Аль, левым мужикам на тебя клеймо лепить. Хватает и того, что от Эмеса наставлено.

– От Эмеса?! На мне? – Покрутилась на месте, пытаясь понять, где на мне метка стоит.

Корова я им, что ли? Нечего меня клеймить!

Яни закрыл окно и одарил меня непонимающим взглядом.

– Аля, на тебе кулон, заточенный на охрану. Ты с ним в академию приехала.

– А, это! – Меня разом отпустило. – Подарок от Златы, там ее магия.

Он кривовато усмехнулся, словно обвиняя меня в наивности.

– Ведьма, какая Злата?! Там уже давно следы магии главы рода Валынских.

Я достала голубенький камешек на цепочке и сжала в ладони. Настолько привыкла к нему, даже забыла, что он висит на шее.

За окном снова послышался скрип и легкое громыхание.

Очередная карета. Резная, с гербом золотого дракона на двери. Из оконца высокомерно выглядывала знакомая неприятная старуха с нелепой высокой прической и кислой рожей.

– А-а, госпожа Валевски, – процедила я, что сплюнула.

– Да, – Яни изобразил рвотный позыв, – высшие маги всегда выглядят так, будто у них кишечные колики.

– Ну не знаю, эта выглядит так, словно она сама разносчик этих колик.

Фыркнув в сторону мамаши ректора, отошла от окна и плюхнулась на кровать. Снова накатила легкая апатия. Взглянув на свой черно-белый воздушный наряд, поморщилась.

– Ну что ты киснешь, Аль?

– Не люблю я ожидание непонятно чего. Сидишь как на иголках и часы отсчитываешь.

Подойдя к шкафу, Яни разгладил рукой рукава своего белоснежного сюртука.

– Что тебе переживать, ведьма? Попрыгаешь в красивом наряде, потанцуешь со мной и Эмесом. Посплетничаешь с Валынскими. Госпожа Инесса, насколько я слышал, прибудет с утра.

Несмотря на легкомысленные речи, змей выглядел озабоченным. Сказала бы даже – встревоженным и собранным.

– А где ты это слышал? – закинула удочку, может, чего сболтнет, витая в своих грозовых облаках.

– Там… – отмахнулся он.

Не вышло. Яни так просто за язык не поймаешь.

– А конкретнее?

– Моя матушка остановилась в их особняке в городе, – нехотя ответил он.

– Ого, они знакомы?

– Аль, потом. – Он в некотором раздражении снова махнул рукой.

Это немного обидело. Я, конечно, давно смекнула, что история мутная, но можно же хоть немного рассказать.

– Что вы все темните? Это же не такой уж секрет. Ну, дружат ваши семьи, и что с того? Или ты считаешь, что у меня язык как помело? Я же слышу все недосказанности. Вы ведь были знакомы с Эмесом еще до академии. Ты же сам рассказал, что на практике вместе монстров убивали.

– Мы лучшие друзья, Алевтина. – нехотя пробормотал змей. – Он мне так же близок, как и ты. Но я не должен был тебе этого говорить. Только потому, что доверяю как себе и люблю как сестру, открыл сейчас рот. Но молчи, никому. Я фигура непубличная, затворник. Мало кто знает меня в лицо. Поэтому я свободно сюда попал. Поэтому никто и не понимает, кто перед ним.

К такому признанию я была не готова. Обняв подушку, пыталась сообразить, что же выходит.

– Ему на глаза попалось заявление от нага, и он протащил его сюда, – вспомнила рассказ Эмеса.

– Не совсем так, Алевтина, но… Пожалуйста! Не хочу говорить сейчас. Не желаю врать! Мне от этого тошно. После бала расскажу тебе все.