Бредущая по мирам (СИ) - Евдокименок Елена

Жизнь – это путешествие…

Мы сняли небольшой домик на побережье. Он был выкрашен в светлую краску, и его окружал сад. Деревья пели под ветром.

Я спрыгнула с мотоцикла и вошла в дом.

Здесь было две комнаты и кухня. Я вбежала в комнату. Золотистые обои струились по стенам. Из окна было видно море. Оно ласкало берег поцелуями голубеющих волн.

Алан остановился на пороге.

- Я застолбила эту комнату! – заявила я ему.

Он загадочно улыбнулся, медленно подходя ко мне.

Я начала отползать по кровати в притворной панике.

- Не уйдешь! – угрожающе произнес он, и схватил меня, сжав в своих объятиях.

- Все, что мое – твое,- прошептала я,- все наше…

- Догоняй,- закричала я и бросилась бежать вдоль кромки прибоя, отдавшись сумасшедшему счастью.

Я раскинула руки.

Я неслась.

Я пила наполненный светом и теплом воздух.

Я мчалась по мокрому песку, и ветер ласкал мое разгоряченное тело прохладным дыханием.

Волны рушились прямо к моим ногам.

Солнце падало за горизонт, катилось словно наливное, алое яблоко.

Но вскоре он нагнал меня и повалил, и принялся целовать.

Я смеялась и отбрыкивалась.

Я была так счастлива.

Я жила.Разве этого мало?

Девушка кружится у обрыва.

Синяя сталь ее глаз мерцает, отражаясь в сумрачном небе.

Алая юбка с черными воланами струится по бедрам, легкий газ от талии до ног покрывает ее и трепещет нежно-розоватым облачком

Ее движенья плавны и изящны.

Пышный шелк темных волос развевается в такт движеньям.

Руки вскинуты вверх.

А за плечами сияют белейшие крылья. Она танцует в снежных перьях, летящих с неба.

Под пеплом отчаяния.

В каждом движение тоска, в каждом движении боль на разрыв аорты.

Алан подходит сзади и обнимает меня.

Я испуганно подскакиваю, кисточка падает, я оборачиваюсь.

Он нежно целует меня. И с дрожью в голосе произносит:

- Она так похожа на тебя…

- Прости,- шепчу я и прошу.- Подожди, пока я не могу.

Он кивает и оставляет меня наедине с моей душой.

Я видела, как светлая девушка по невидимой лестнице поднимается к немолодому мужчине, ждущему ее среди облаков. Я видела, как улыбка сияет на ее лице. Морщинки танцевали вокруг его серых глаз.

Я плакала, рисуя. Я рисовала, потому что это должно существовать…

Мои картины должны жить не только во мне.

Вот зачем я на этой земле.

Каждый день был овеян тихим светлым счастьем. Мы купались, загорали, разговаривали и гуляли.

Я зарисовывала все, что стоило этого: яркие, трепещущие крылья бабочек, светлое серебро небо, смеющееся лицо Алана, его над книгой. Долгими вечерами мы сидели друг напротив друга и читали. Он книжки по науке, а я по искусству, поэзии или же фантастические романы.

Я навсегда сохраню в сердце этот маленький кусочек лета. Тот кусочек, о котором я так долго мечтала.

Глава сорок первая. Свадьба

Пальрик подсыпает в стакан эликсир раскрытия тайн. Бедняга не знает, что она ведьма.

- Сестричка,- он входит в комнату Ады и садится на стул.

- Привет, Рик,- Ада смотрит на него пронизывающим взглядом.

Пальрик протягивает ей вино:

- Не хочешь?

Она смотрит на бокал.

Затем бросается к нему, хватает за горло и бросает на стену. Стакан падает из его руки и разбивается.

- Мразь! Я пощадила тебя!

Пальрик бьет ее с размаха кулаком в живот. Но Ада сильнее, ведь она маг. И спустя минуту он уже распят на стене одним ее взглядом.

- Как ты мог ударить меня? – совсем тихо спрашивает Ада.

- Прости,- бормочет Пальрик.

Но его извинение лишь вызывает новый приступ гнева.

- Как ты посмел?! Как?! Я помиловала тебя, а ты! - Ада душила его, а он не мог шевельнуться, благодаря ее колдовству.

Пальрик лишь хрипел, пытаясь вдохнуть хоть каплю, хоть атом воздуха. Воздуха…

Ада не замечала, что по ее лицу текут слезы.

Голова Пальрика закинулась назад. Он потерял сознание.

Ада разжала руки, и он упал на пол.

- Как ты посмел…- прошептала она.- Как ты посмел подлить мне элексир правды?

Она вышла, оставив его лежать.

- Почему? Почему я не могу убить его?! - закричала Ада в пустоту, но никто не ответил ей.

Она знала, что он жив.

Завтра придет время для решения.

И она уже догадывалась, что она сделает. Почему бы не сделать это сейчас?

Заставить его забыть об истинной Аде.

Я готовила салат. Решила порадовать любимого, обычно я просто придумывала какое-нибудь блюдо, входила в мир, брала его, и никакой готовки!

Мой вопиющий героизм просто потрясал меня саму.

Ангел сидел рядом и лапкой хватал кусочек огурца и по полу гонял его как футбольный мяч.

И вдруг я услышала в своей голове голос Денизы: «Через день».

Я резанула прямо по пальцу. Слава богу, это была лишь царапина.

Алан услышал мое «ой!», и вбежал в комнату, опустился на колени рядом со мной. Взял мою руку и начал рассматривать.

Я засмеялась.

- Будешь кушать салат с кровушкой! – ухмыльнулась я.

- Не время для шуток,- и он достал вату и йод и начал врачевание.

- Ты зря так со мной носишься! – заявила я.

Он покачал головой и в его глазах отразился целый спектр различных чувств - от отрицания, нежности, тоски до радости и надежды.

Пока мы страстно целовались, кот спикировал вместе с доской на пол, и огурец усеял всю кухню зеленоватым покрывалом.

- Ангел! – возопила я, а кот предусмотрительно убежал.

Алан хихикал.

- Чур, ты будешь убирать,- «обрадовала» я его.

- А вот и нет! - игриво не согласился он.

- А вместе,- жалобно спросила я, сдавшись.

Он шагнул ко мне, обнял и накрыл мои губы своими.

В итоге, мы все убрали вместе.

Мы переместились прямо во дворец Денизы.

Я понеслась к невесте и там же переоделась в пышное зеленое платье, принесенное с собой.

На Денизе были брюки и туника – нежно-кремового оттенка.

- Странно,- пробормотала я себе под нос

- Я – срединная ведьма, - улыбнулась она.

- Ты же вроде светлой ведьмой была.

- Это ошибка. Важно принять себя тем, кто ты есть,- заметила она философски.

Лицо ее было спокойно, лишь свет дремал в глазах, ожидая часа пробужденья, да руки осторожно сжимали цветы.

- Это старинный обычай,- объясняла мне она.- Суть ведьмы – срединная меж тьмой и светом. Будь я светлой надела бы белый наряд, темной – пепельное платье.

- А у нас все в белом,- заметила я.

- Все одинаковые,- прошептала она.

- Не все, большинство,- не согласилась я.

Настало время идти в храм Меча и Пламени. Торжественная процессия прошествовала от дворца. Мы с Аланом шли четвертыми по счету.

Впереди всех шли приглашенные свети. Народ ликовал, бросая цветы и выкрикивая пожелания счастья и вечной любви!

Когда мы вступили под его своды, запели свирели и зазвенели волшебные колокольчики своими голубыми чашечками.

Изнутри храм был похож на перевернутый цветок. Лепестки огня вздымались и сплетались под сводом. Меч стоял прямо посредине, где проводились службы. Его серебристая сталь мерцала, словно миллион озер.

Прямо у меча стояла монахиня. Но одета она была отнюдь не так, как наши священники. У пояса висел клинок, на ней были черные облегающие брюки и белая рубашка на выпуск и серый пояс.

Она кивнула влюбленным, ласково улыбаясь.

Они подошли ближе к ней.

- Дочь моя, готова ли ты вечно принимать его свет и дарить ему сумрак? Готова ли ты в своей магии, в своей жизни, в своей смерти, во всем что в тебе и вокруг тебя быть с ним?