Елена Колоскова - Сид и император (СИ)
— Продолжит…
Умом я понимала, что это необходимая жестокость, но мне было тяжело думать об этом. Сердце было не на месте. Повелитель казнит и милует, так уж заведено. Это его обыденная жизнь. Единственное, что я могу — разделить его ношу. Раз уж надо присутствовать — придется сделать это. Раз он так решил…
«А, кстати, почему?»
Имеет ли мое слово хоть какой-то вес? Или я буду сидеть на суде просто так, для вида? Надо обязательно спросить. Если последнее, то постараюсь отказаться от формального присутствия под любым благовидным предлогом.
— Когда начало? — осведомилась я.
— Уже! — ответила Мэв. — Пока зачитывают и сверяют перечень осужденных, можно не торопиться. Распорядитель скоро подойдет.
Мы успели к самому интересному, если, конечно, так можно было сказать. В центре исполинского шатра кое-что изменилось с того раза, как я там была. Убрали лишние перегородки, расставили полукругом складные сиденья и свернутые войлочные пуфы. Ну и, разумеется, вычурное резное кресло с позолотой, заменяющее трон, предназначавшееся для повелителя, и пара дорогих стульев для приближенных.
Я в сопровождении служанки проследовала на свое место по левую руку от императора. Джедия кивнул мне и снова переключился на пленных, которых привели на слушания. Рейвен сидел по правую руку от императора, а позади него стоял Лайэм. Позади императорского трона — господин Хьюго, который отвесил мне легкий поклон. Ниже полусидя-полулежа расположился Керрик Илонский с перевязанной ногой.
«Хм… святоша отказался от целителя?» Я знала, конечно, что магию они не любят, но не до такой же степени!
Сид при виде меня изогнул бровь и улыбнулся. Янтарные глаза лучились предвкушением и чем-то недобрым. Кажется, это касалось не меня, а того, что сейчас произойдет. Мы понимающе переглянулись и синхронно отвели глаза, уставившись на обвиняемых.
— Слушается дело Ансельма из городской Стражи! — провозгласил герольд.
Группа стражников, подкупленная ильвийскими торговцами, допустила их незарегистрированное присутствие в городском анклаве. Позже ильвы открыли городские ворота. Уруки, нелегально проникшие в Нижний город, также принимали участие в штурме. Многих гвардейцев и стражников просто вырезали, как овец. Повелитель, выслушав обстоятельства дела, отказал в Защитнике.
— Все виновны. По закону военного времени — казнь через повешение для соучастников. Зачинщика распять в назидание остальным, — лениво кинул император, постукивая сапогом об пол.
Тук-тук-тук-тук-тук…
Опальный стражник падает на колени и валяется в ногах у повелителя, но его тут же уводят. А я все смотрю и смотрю на сапоги императора. Когда это движение прекратится? Когда все кончится? Кажется, я сейчас немного не в себе.
Слышу, как толпа на улице ликует и славит императора, и прихожу в себя.
* * *Слушания длятся до самой поздней ночи.
Сначала судили своих: предателей, трусов, казнокрадов и дезертиров. Потом взялись за военнопленных.
Виновных вздернут на рассвете. Семейства предателей будут истреблены вплоть до четвертой степени родства, вне зависимости от возраста и пола. Исключения не допускаются. Жестоко, но очень прагматично. Не дать подняться одним семействам и устрашить других. Холодная, хорошо продуманная акция устрашения.
«Кто же вас учил, повелитель?»
Впрочем, более мягкие люди долго не живут. Стране нужна твердая рука. Я многого не знала. Чтение выхолощенных хроник почти ничего не говорило о том, как он пришел к власти.
«Шагал по трупам. Наверняка». Стоит ли сейчас об этом думать?
С ильвами император решил просто: массовое поражение в правах и изоляция Великого Леса с возможностью пересмотра статуса через пятьдесят лет. Насчет уруков принял решение, достойное кесаря. Просто провел на карте линию подле перевала Энны.
— Всех, кто появится ниже этой линии, отстреливать. За голову каждого урука назначить награду. Остальные пусть живут.
— Но…
— Что? — обернулся он.
— Это полумера. Начнутся охотничьи рейды. Наверняка найдутся желающие подзаработать, — возразила я.
— Вы слишком милосердны, — покачал он головой. — Я и так пошел на уступки.
— Тех, кто сдает… трофеи, надо опрашивать с амулетами истины, — предложила я. — Пусть урук будет убит на нашей территории. И это должны быть воины! Не женщины и не дети. И еще. Не назначайте слишком высокую награду.
— Принимается.
— Благодарю, — кивнула я императору.
— Последний довод не оставил меня равнодушным, — усмехнулся он. — Государство сейчас как никогда нуждается в деньгах.
«Силы! Экономист нашелся…»
Итак, мы продолжали. Изредка в ход судебного процесса вмешивается сид, илонский король или кто-то из приближенных. Я устала, но любопытство не позволяет мне покинуть зал. Начали они с мелкой сошки, но должны когда-нибудь дойти и до главных. Я хочу увидеть, что с ними станет. Хочу посмотреть генералу в глаза. Как бы то ни было, я оказалась здесь из-за него.
— Ваше величество, — наконец не выдержала я.
— Что, моя госпожа? — рассеянно отозвался он, не отрывая глаз от очередного неудачника.
— Я, конечно, понимаю, что главное блюдо вы приберегли под конец. Однако… — я попыталась высказаться предельно нейтрально. — Я всего лишь слабая женщина, и сегодня со мной много чего случилось. Я устала. Сколько еще мне ждать?
Интересно, что же так в моих словах развеселило Рейвена? Император снова обернулся ко мне, сообразив, о чем я толкую.
— Что на это скажут мои уважаемые союзники? — широко улыбнулся он. — Кажется, предложение не лишено зерна истины.
— Не возражаю, — кивнул Керрик Илонский и болезненно скривился. — Я не женщина, однако рана дает о себе знать. Давайте покончим с главным и продолжим на рассвете.
— Зря вы отказались от целителя, — покачал головой Джедия и обернулся к посланнику сидов. — А что скажете вы?
— Не возражаю, — только и сказал он. — И жду обещанное… блюдо.
«Проклятье, Твиг». Он же не собирается?.. Кажется, у меня было все написано на лице, потому что сид еще раз осклабился и вольготно развалился на сиденье, ожидая продолжения.
Наконец ввели плененного генерала. Он выглядел в точности так, как в моем видении. Этот узкоглазый крепко сбитый мужчина не утратил ни капли своего апломба и высокомерия. Какая осанка кадрового военного! Казалось, это он вел охрану, а не она его конвоировала. Никто не предложил пленному сесть, значит, разговор будет недолгим. Герольд зачитал по бумаге перечень преступлений Мамори Андо.
