Синтия Хэнд - Безграничная (ЛП)
Она спотыкается, мы с Кристианом ловим ее между нами, отводим к тюку сена, и усаживаем там. Неожиданно она хватает мое запястье, и меня наполняет клубок ее эмоций: изумление, облегчение, гнев, глубокое желание увидеть Веба, держать его и вдыхать это место между его ушками, страх, что оно не будет пахнуть, так как раньше, или что она не будет прежней. Сейчас она сломана, думает, что она сломанная кукла со стеклянными глазами.
— Анджи, все в порядке, — говорю я.
— Спасибо, что пришла, — бормочет она, затем качает головой, откидывая челку с глаз, и серьезно смотрит на меня. — Спасибо тебе, — снова пытается она. — Что пришла за мной. Как вы нашли меня?
— Да, как вы нашли ее? — рокочет голос позади нас. — Это часть, которую я не могу понять.
Анжела поднимает голову. Затем опускает голову на колени и стонет, издавая умирающий, безнадежный звук.
Я оборачиваюсь. Там, в конце сарая, в тени стоит Азаэль. Он выглядит как Семъйяза. Они оба высокие, но это, своего рода, привилегия ангелов, с угольно-черными, блестящими волосами. У этого мужчины они подстрижены, заканчиваются прямо у ушей и немного волнистые, когда у Семъйязы они прямые, но у них те же глубоко посаженные глаза. Также я вижу Анжелу в его лице: римский нос с небольшой горбинкой на переносице и полная нижняя губа. И есть в нем что-то еще, что кажется мне знакомым, но я никак не могу этого понять.
Люси стоит рядом с ним: руки скрещены, выглядит надутой.
Джеффри встаёт.
— Люси? Мистер Уик?
Мистер Уик. Отец Люси. Мужчина, который владеет клубом и тату салоном.
— Привет Джеффри, — говорит Азаэль. Он делает шаг вперед.
Я противостою, вызываю круг сияния вокруг нас. Я так устала. Оно сразу начинает колебаться, но прежде чем пропадает, Кристиан заменяет его своим собственным сиянием. Я вздыхаю с облегчением. По крайней мере, на мгновение, мы в безопасности.
Азаэль останавливается, на его лице раздражение, будто мы совершили нечто невероятно грубое. Сначала он смотрит на Джеффри, который смотрит на него в шоке, то, как вы будете смотреть, если когда-либо столкнетесь с тем, что отец вашей девушки в случайном сарае в другом штате; затем на Анжелу, которая не двигается и не поднимает головы; затем на Кристиана. Затем на меня.
— Не могу поверить, что мы встретились, — произносит он, задержавшись на мне. — Я мистер Уик.
— Ты Азаэль, — отвечаю я. — Ты лидер Наблюдателей, — произношу я ради Джеффри.
— Черное Крыло.
Азаэль поднимает руки в умоляющем жесте.
— Почему надо настаивать на таких ярлыках? Черное, белое, серое, какое это имеет значение? Джеффри, ты меня знаешь. Я был когда-то недобр к тебе?
— Нет, — произносит Джеффри, но он стал выглядеть слабым, запутавшимся.
— Это не имеет значение, — говорю я своему брату. — Добро и зло существует, Джеффри. Они реальны. Этот парень такое же зло, какое они приносят. Ты этого не чувствуешь?
Азаэль смеется, будто идея абсурдна, и Люси присоединяется.
— Давай же, Джеффри, — говорит она. — Возвращайся с нами. Ты не принадлежишь этим людям. Ты принадлежишь мне.
— В аду? — спрашивает он.
Ее глаза сверкают.
— Это был не ад. Это наш альтернативный мир, да, но это не ад. Ты видел кипящую яму с лавой или парня в красном костюме с хвостом и вилами? Это миф, малыш. Что важно, это то, что мы сможем быть вместе. Мы должны быть вместе, верно?
На одну ужасную секунду я думаю, что он собирается сказать «верно», и уйти к ним, и я снова потеряю его, на этот раз навсегда, но потом его челюсть сжимается.
— Нет, — говорит он тихо. — Я не принадлежу тебе.
— Что? — она звучит на самом деле шокированной. — Что ты такое говоришь?
— Он говорит, что думает, что вы двое должны найти других людей, — я насмехаюсь.
— «Достаточно маленьких бесед», — говорю я мысленно Кристиану. — «Давай выбираться отсюда. Я буду чувствовать себя намного лучше, когда мы будем на освященной земле».
— «Ты можешь сделать это?» — спрашивает Кристиан. — «Ты не устала?»
Я устала. Но я достаточно замотивирована, чтобы попробовать черт-возьми-выбраться-отсюда план.
— «Я в порядке».
Кристиан берет меня за руку, и я сразу чувствую себя сильнее. Думаю, я могу это сделать. Кристиан наклоняется и шепчет что-то на ухо Анжеле. Она встает, стараясь не смотреть на Азаэля или Люси, и берет его за руку. Я протягиваю свою руку Джеффри.
— «Пойдемте домой», — говорю я.
— Джеффри, послушай меня, — произносит Люси.
Я начала представлять наш дом в Джексоне: осина на переднем дворе, ветер в соснах, чувство благополучия и тепла, которые я всегда ассоциировала с нашим домом, белки застолбили свою территорию в деревьях, птицы порхают с ветки на ветку. Вот куда я унесу нас. Там мы будем в безопасности. Мы сможем разобраться со всем.
Джеффри берет мою руку, и это заставляет меня чувствовать себя сильнее.
— Пошли, — говорит он.
Из горла Азаэля вырывается злобный звук, но он не может меня остановить, не может коснуться меня, и я закрываю глаза.
Я в двух секундах от того, чтобы выбраться оттуда. В двух секундах. Но затем дверь сарая открывается и заходит Такер. Я знаю, что в минуту, когда я увидела его, мы пропали.
ГЛАВА 21. ЦЕЛЫЕ И НЕВРЕДИМЫЕ
Такер не сразу заметил Азаэля или других. Его глаза были направлены лишь на меня.
— Ты вернулась, — произносит он, в его голосе столько облегчения, что я хочу плакать, и затем, прежде чем я смогла его предупредить, Азаэль оказывается около него, двигаясь быстрее, чем может воспринимать человеческий глаз и блокируя выход.
— И кто это присоединился к вечеринке? — спрашивает Азаэль.
Мгновение никто не говорит. Такер выпрямляется, и я знаю, он желает, чтобы на этот раз он взял с собой дробовик. Не то чтобы ружье принесет пользу.
Люси приближается со спины.
— Это должно быть Такер, — произносит она, вставая с другой стороны от него. — Джеффри все мне о нем рассказал. Он парень Клары.
— Ах. И при этом хрупкий человек, — говорит Азаэль. — Интересно.
Ко мне возвращается способность говорить.
— Он не мой парень.
— О, нет? — Азаэль поворачивается ко мне с веселым выражением на лице, будто не может дождаться, чтобы услышать, что я собираюсь сказать. Он наслаждается этим, то, как он заставляет нас все еще стоять здесь, бояться. Он подпитывается от этого.
— Мы расстались. Как ты и сказал — он человек. Он не понимал меня. Это не сработало. — Рука Кристиана сжимается в моей, когда он понимает что, даже если я технически говорю правду, это так же ложь, и он чувствует, как отчаянно я хочу быть убедительной в этой лжи. Потому что, если Такер ничего для меня не значит, его нельзя использовать как рычаг.
