Вардаэсия (ЛП) - Нони Линетт

Но выбор был вырван у нее из рук, когда они приземлились в углу библиотеки дворца меярин только для того, чтобы обнаружить, что она не пуста.

Алекс потребовалась вся сила воли, чтобы не издать ни звука, когда она увидела Джордана, Д.К., и Биара, связанных Моксирилом за запястья и подвешенных к одной из книжных полок, их руки были высоко подняты над головой, их тела яростно боролись с привязями. Они были окровавлены и в синяках — у Д.К. был ужасный порез на виске, у Биара — синяк под глазом, который почти полностью заплыл, а у Джордана было что-то похожее на глубокие следы от ногтей на предплечьях, но в остальном они казались в основном невредимыми.

Облегчение, которое почувствовала Алекс, было почти парализующим, достаточным, чтобы она бездумно сделала шаг вперед, прежде чем Кайден оттащил ее обратно в угол. Только тогда она осмотрелась в остальной части комнаты и увидела, что ее друзья были не одни.

Трое воинов Зелторы стояли на страже и смотрели пустыми глазами в никуда, в то время как светловолосая Калиста Мэн небрежно сидела за рабочим столом неподалеку. Рядом с ней, к растущему облегчению Алекс, стоял Гримм Хелкин, темнокожий, худощавый мужчина, выглядевший точно так же, как тогда, когда она впервые увидела его в Таэварге.

Среди собравшейся аудитории не было никаких признаков Эйвена, и она почти решила, что стоит рискнуть, попытаться сразу же вытащить их друзей и Гримма оттуда и вернуться позже за родителями. Но потом Алекс вспомнила, что, хотя телекинез Калисты не сработает на ней, он работал на всех остальных, и то же самое относится к дару Гримма. Три воина Зелторы также были препятствием, заставив ее признать, что им нужен более четкий ход с меньшим риском неудачи.

Вместо того, чтобы действовать в соответствии со своими беспокойными импульсами, она снова молча активировала Валиспас, переместив их за книжный шкаф без спинки, отделенный от стен и в противоположный, гораздо более темный угол от того места, откуда они прибыли. Защищенный от посторонних глаз, Кайден смог освободить их от своей трансцендентности, после чего каждый из них осторожно снял книгу на уровне глаз, выглядывая через незаметные промежутки, чтобы наблюдать за всем, что происходило в средней части библиотеки.

… Что означало, что они увидели, когда Эйвен вошел в дверь всего несколько секунд спустя, видение, одетое в черное, с высоко поднятой головой, его золотые глаза светились хитрым умом. Сигна Зу отставал от него всего на шаг, читающий мысли выглядел ликующим, следуя за своим учителем.

Алекс беззвучно втянула воздух… в основном при виде Эйвена, но также и от страха, что они могли ошибиться и Сигна каким-то образом узнает об их присутствии. Но читатель мыслей даже не взглянул в их угол библиотеки, немного ослабив ее панику.

— Я приношу извинения за задержку, — сказал Эйвен ее друзьям, которые замерли при его появлении, и каждый из них быстро побледнел, как и Алекс, — был в середине… завтрака.

То, как он произнес последнее слово, вытирая красную каплю с подбородка, заставило желчь подступить к горлу Алекс. Ей едва удалось опустить ее обратно, сделав это только тогда, когда хватка Кайдена на ее руке усилилась, пока не стала почти болезненной. Она посмотрела на него, и он поймал ее взгляд, безмолвно говоря ей держать себя в руках ради друзей.

Охотник также внимательно наблюдал за Алекс, в его взгляде ясно читалось то же самое послание, и она кивнула им обоим, показывая, что не сделает ничего, что могло бы их выдать. Пока они не заберут ее родителей и королеву Нииду, привлекать к себе внимание было бы самоубийством. Они должны были дождаться подходящего момента, после которого у них будет только один шанс сбежать.

Однако это означало, что до тех пор ее друзья были предоставлены сами себе, оставленные лицом к лицу с кошмаром меярина перед ними.

— Скажите мне, — промурлыкал Эйвен, подходя ближе к книжной полке, где Д.К., Джордан и Биар были связаны бок о бок. — Где прячется дорогая Александра?

Алекс вздрогнула от его шелковистой угрозы, что побудило Охотника бесшумно переместиться вокруг Кайдена, чтобы он был ближе к ней, очевидно, опасаясь, что девушка сделает что-нибудь глупое, и ему придется вмешаться. Но она приросла к месту, не в силах ничего сделать, кроме как наблюдать за тем, что должно было разыграться перед ними.

— Ну же, не стесняйтесь, — сказал Эйвен, когда никто из ее друзей не ответил. — Уверен, что вы все уже знаете, что у нас с ней долгая совместная история. — Его тон потемнел. — Очень долгая история.

Звук его голоса, выражение его глаз… все в нем заставляло Алекс дрожать с головы до ног. Это был монстр, которого заботила только месть, который хотел стереть всех смертных с лица Медоры. Это был монстр, который когда-то был ее другом, который когда-то считал себя влюбленным в нее.

Это был монстр, которого она создала…

… и монстр, которого она должна была уничтожить.

— Никто не хочет мне сказать? — спросил он, но вместо того, чтобы казаться сердитым, он казался довольным; что-то, что заставило Алекс прижать свободную руку к животу, когда ее внутренности сжались от страха. — Тогда, я думаю, мне просто придется… мотивировать вас.

Он двигался быстрее, чем это было возможно… быстрее, чем могло уследить улучшенное зрение Алекс. Прежде чем смогла даже подумать о том, что должно было произойти, он вытащил из-за пояса кинжал Мирокса и провел им через путы, удерживающие руки Д.К. над ее головой.

— Что… — выдохнула Д.К., ужас сковал ее голос, когда Джордан и Биар закричали Эйвену, чтобы он отошел от нее. Но он не слушал никого из них.

Вместо этого, с улыбкой, которая была столь же мерзкой, сколь и красивой, одним непостижимо быстрым движением он полоснул лезвием по ее свободной ладони и прижал руку к лицу Д.К. - прямо над ее кровоточащим виском.

Красная и серебряная кровь соединились, и буквально через секунду глаза Д.К. остекленели, в то время как глаза Эйвен вспыхнули триумфом.

Алекс в ужасе отшатнулась назад. Она открыла рот, но не издала ни звука — отчасти потому, что не могла набрать воздуха в легкие, но в основном потому, что Охотник зажал ей рот рукой, не давая издать крик, который поднимался изнутри. Она гадала, показал ли ему его дар, что произошло бы, если бы он не смог заставить ее замолчать, или он просто не хотел рисковать ее реакцией на то, что Эйвен Заявил права на еще одного из ее самых близких друзей. В любом случае, он не отпустил ее. Действительно, единственная причина, по которой Алекс все еще стояла, заключалась в том, что он и Кайден поддерживали ее вес между собой, ее тело обмякло в их руках.

— Ну вот, — мягко сказал Эйвен. — Так гораздо лучше.

— Ты сукин сын…

Со сдавленным вздохом крик Джордана оборвался, когда он начал задыхаться, невидимые тиски сомкнулись на его шее. С каждым сдавленным звуком, который вырывался из его горла, дрожь Алекс становилась все более сильной, вместе с ее отчаянным желанием что-то сделать, добраться до него, спасти его. Но она не могла пошевелиться. Сжимающие руки Кайдена и учителя были достаточным предупреждением… они не смогли бы никого спасти, если бы их обнаружили первыми. Так что ей пришлось это вытерпеть, пришлось наблюдать, как багровеет лицо Джордана, когда Биар кричал Эйвену, чтобы тот остановился.

И затем, так же, как Алекс боялась, что Эйвен будет продолжать, пока Джордан не задохнется, меярин, наконец, сделал щелкающее движение рукой, после чего Джордан начал давиться, кашлять и втягивать болезненные звуки в легкие.

— Не могу сказать, что скучал по тебе, Джордан, — небрежно произнес Эйвен, как будто он только что не пытался убить его. — Тебя всегда было трудно контролировать. Всегда сражаешься со мной на каждом шагу.

Джордан не ответил… он был слишком занят попытками снова вздохнуть.

— Возможно, ты будешь более сговорчивым теперь, когда твоя девушка у меня под каблуком, — сказал Эйвен, проводя пальцем по щеке Д.К. в насмешливой нежности, когда он размазывал их кровь. Д.К. не двигалась, неспособная сопротивляться Заявлению прав Эйвена на ее разум. — Королевская принцесса Медоры… теперь это приз, если не тот, который я действительно ищу. Интересно…