Амелия Хатчинс - Мрачное объятие демона
— Ты думаешь, что катакомбы намеренно скрыты от людей? Немного тяжеловато на протяжении стольких веков скрываться, — Оливия вздохнула, закрыла глаза и сжала пальцами переносицу.
— Единственная причина, почему они сокрыты — Гильдия их прятала. Ведь те церкви — туристические достопримечательности.
— Да, — согласился он. — Но не были таковыми во время строительства, и я не уверен, что для защиты не использовали магию. — Он осмотрел огромное помещение.
— Возьмем, к примеру, эту комнату. Выходы ведут в город, но скрыты магией. Никто, кроме библиотекарей не может открыть эти двери, потому что они под заклятьем.
Оливия понимающе кивнула, но это не решало их проблемы.
— Если они под заклятьем, мы их не откроем.
— Не вполне верно, — лукаво проговорил он. — Моя магия разрушает любые заклятья и чары, наложенные среднестатистической ведьмой. Когда Синтия сделала первый шаг в Темную Башню, мы уже знали об этом, потому что ее магия столкнулась с моей. И поэтому же мне херово от того, что я нахожусь здесь. Моя магия конфликтует с магией, которую ежедневно использовали в Гильдии. Мне кажется, что в ирландской церкви есть потайные комнаты, катакомбы или что-то еще, потому что свитки указывают на это, а еще существуют документы, что первые Ведьмы Гильдии происходят из Ирландии. Мы знаем, что Гильдия была создана столетия назад, но эти свитки отражают наши подозрения: Гильдию создали не просто для борьбы с Фейри, и, учитывая, что здесь прятались Маги, вероятно всё.
— Ты много знаешь о нашей истории, а учитывая, что она не доступна общественности, это о многом говорит. Твоей внешности не присущи такие знания. Сколько же тебе лет? — спросила она, с любопытством уставившись на него.
— Достаточно стар для знаний, и достаточно молод, чтобы проверить эти знания и узнать получу ли от них удовольствие. — Ристан улыбнулся, наблюдая, как и ее губы растянулись в улыбке, и секунду спустя с них слетел смешок, который заставил его сердце трепетать так, как сам Ристан не хотел бы.
— Ты не такой, каким Гильдия представляла нам. Я прочитала тонны книг и учебников о Фейри, но они все лишь формальность. В некоторых говорилось, что Фейри из другого времени, чванливые и высокомерные. А по правде Фейри такие, как ты или те, которые светятся на телевидении и журналах? — спросила Оливия, в глазах которой блестело любопытство.
— Было бы скучно, если бы мы все были одинаковыми, так ведь? — произнес он, откинувшись на спинку кресла, внимательно наблюдая за Оливией, гадая к чему все эти вопросы. — Ты такая же, как и остальные библиотекари Гильдии? — спросил он.
— Мне нравится думать, что я отличаюсь, — призналась она. — Я пытаюсь понять тебя. Теперь выяснилось, что то, чему меня учила Гильдия не верно, и я много не понимаю. Немного пугает, что теперь во всем приходится сомневаться. Я всегда считала, что нахожусь на правильной стороне. Просто трудно понять истину. — Она замолчала, глядя ему в глаза.
— Могу я задать вопрос? — поинтересовался Ристан.
— Только если после ответа я задам тебе свой, — ответила она, широко улыбаясь.
Ристан ощутил укол в сердце, обычно люди расспрашивали его о Фейри, и никогда о нем в частности. Конечно, ему всегда было плевать, ведь если станет не все равно, будет опасно.
— На стенах твоей комнаты в Гильдии висели рамки, но фото не были вставлены, а лишь картинки, идущие вместе с рамками. Почему? — спросил он, и улыбка исчезла с лица Оливии
— Я хотела вставить в них фото, — ответила она. — Вышла бы замуж, родила детишек, тогда бы делала фото и вставляла в те рамки. Я одинока и всегда хотела семью, — она тихо рассмеялась от воспоминаний. — Я с двенадцати лет начала собирать рамки, но так и не смогла избавиться от них. Моя очередь, — заявила она. — Каково было расти в Орде?
— Ну, думаю, пока меня никто не замечал, было нормально, — ответил он, пожав плечами. — Я слышал, что ты рассказывала детям про Орду, ты понимаешь, что Орда всегда была, есть и будет сильнейшей кастой Фейри, а еще верно, что все те «чудища» в основном и есть Орда. Орда всегда ценит и принимает в свои ряды, давая при этом безопасную гавань, всем существам, которых не принимают другие Касты Фейри. Но безопасная гавань не всегда означает благосклонность. В обязанности Короля Орды входит оберегать слабых от самых опасных существ другого мира. Зверь должен оставаться в Орде, — сказал он и с трудом сглотнул. — Мой отец был очень свирепым. Мы может сильные и опасные из Фейри, но не вся Орда такая.
— Твой отец, — прошептала она, вспоминая все изображения кровавой бойни, которую, как они знали, устроил Король Орды
— Он был не стабилен, и прекрасно знал это, — сказал Ристан. Хотя не знал, почему говорил о своем отце, ведь разговоры про Алазандера всегда вызывали тошноту. — Когда я был ребенком, он несколько раз пытался меня убить.
— Ужасно, — ахнула она. — И он был твоим отцом!
— У него много детей, — тихо проговорил Ристан, смотря мимо Оливии, словно затерянный в воспоминаниях. — Он забирал то, что его жены и наложницы любили, и уничтожал это. Для моей матери то, что она любила, было то, чем она являлась — свирепой и гордой принцессой демонов клана кормящихся душами. Сразу после того, как она переехала к нему, он лишил ее рогов, хвоста и крыльев. А когда появился я, он пришел по мою душу. Я ее единственный ребенок, и он использовал меня, чтобы заставлять ее подчиняться и делать все то, что хотел он. И так он поступал со всеми, некоторые сходили с ума, или терялись в себе, как мать Райдера. А с ней он был жестче, чем с моей матерью. Она родила ему троих детей, прежде чем сошла с ума. Райдер спасал мою задницу чаще, чем я могу это признать, но такова жизнь. — Подавив болезненные воспоминания, он продолжил. — Мой отец ненавидел меня, и я думаю, потому что я был похож на мать, а не на него, что не логично. Все Фейри наследуют метки отца. Он постоянно пытался убить меня, пока однажды не появилась Богиня, и попросила меня стать ее слугой. Я с охотой согласился, в обмен на защиту себя и матери.
— Метки у тебя на груди ее? — спросила Оливия, опустив взгляд на предмет обсуждения.
— Она приняла мою клятву, и почти сразу же у меня начались видения о будущем. Видения не защищали нас от отца, но изменили мою ценность. В Гильдии кое-что не рассказывают о Фейри, о том изменении, через которое мы проходим, чтобы получить магию. Переход. Высшие Фейри не знают о Мареве Демонов, и все считали, что кровь отца возьмет верх над кровью матери после Перехода. Но я убил четырех женщин. Жестоко, но я ничего не помню, — признался он, фыркая с отвращением. — Это было чертовым расточительством. Из-за высокомерия и невежества очнулся демон, очень голодный. А ведь смерти этих женщин можно было избежать.
