Амелия Хатчинс - Мрачное объятие демона
Как только она подошла к нему ближе, он забрал из ее рук чашу с ягодами и поставил на маленький столик, та же участь постигла взбитые сливки, а затем прикоснулся к ее губам.
И застонал от вкуса Оливии, приправленного сочностью ягод и сладостью сливок
Она отклонилась от поцелуя, заставляя Ристана улыбнуться. Он тихо щелкнул пальцами, и комнату наполнила музыка «Second Chances» группы Imagine Dragon, и Ристан уже усердно трудился, задирая платье и вновь припадая к губам Оливии.
Он приподнял ее, чтобы она обняла его талию ногами.
Стон Оливии был музыкой для его ушей. Он понес её к кровати, не задумываясь о том, что двигается быстрее, чем хотел. Он прервал поцелуй и посмотрел в ее сапфировые глаза.
— Думаю, у меня к тебе больше чувств, чем должно быть, — признался он. — Но ведь чувства не должны иметь значения, правда? Они сильно смущают меня и выворачивают наизнанку, — прошептал он и аккуратно прикоснулся лбом к ее. — Скажи, что не только я чувствую эту связь, — тихо добавил он.
— Да, — прошептала она, и по ее щеке скатилась одинокая слеза. Оливия не знала, почему ощущала такую эмоциональную связь с Ристаном. Она словно вкушала стейк после жесткой диеты, из овощей и соленых крекеров.
Сочный и слабо прожаренный, она не могла им насытиться и все еще умирала от голода.
— Я чувствую притяжение к тебе, и не уверена, следует ли поддаться, но и отказать не могу. Не хочу отказывать. Я хочу тебя, — судорожно прошептала она и застонала, когда он страстно прижался к ней в поцелуе.
Он коленями развел ей ноги и скользнул рукой между ними, прижимая ладонь к ее лону через тонкую ткань платья.
— Теперь оно мое, ты понимаешь, что я никогда не дам тебе уйти? — заверил он приказным тоном, так что она была бессильна ответить что-либо, а только застонала в знак согласия. — Скажи, — прорычал он хрипло.
— Твое, — призналась она чуть слышно и застонала, когда он магией раздел их и прижался стержнем к ее плоти.
— Вся моя, — согласился он, и сел на колени, любуясь обнажённым совершенством.
Грудь Оливии не была большой, зато идеально округлой, а соски были созданы, чтобы он мог воплощать все свои самые любимые фантазии.
Полоска влажных завитков на ее лоне, по какой-то причине сводили его с ума. Прежде он убирал волосы магией, и это всегда было проще простого, но заставить себя покуситься на идеальный островок рыжих завитков не мог.
Дану была права. Оливия целиком и полностью, кардинально отличалась от того типа женщин, которых Ристан всегда выбирал.
За последние века он убедил себя, что хочет один определенный тип женщин, и не только ради их безопасности, но и для собственного душевного спокойствия. Он никогда об этом не забывал и поэтому искал удовольствие с такими женщинами, после быстрого перепихона с которыми утром можно было слинять.
Вероятно, поэтому ему так сложно понять, как эта скромная наивная девушка, к которой не притрагивался ни один мужчина, смогла вызвать в нем такой водоворот эмоций.
Все в Оливии было для Ристана идеальным, и это о чем-то говорило, учитывая, что во всех своих партнершах по сексу он находил что-то, что ему не нравилось.
Возможно, именно поэтому он с такой легкостью брал свое и уходил. В Оливии ему нравилось все, вплоть до того, как она хмурилась глубоко погруженная, во что бы то ни крутилось в ее красивой маленькой головке.
Он поднял руку, и от стены с игрушками оторвалась упаковка и прилетела ему прямо в ладонь. Он зубами вскрыл упаковку и осторожно положил миниатюрные зажимы Оливии на живот, наклоняясь к торчащим соскам.
Оливия застонала и подняла бедра, прижимаясь к его члену. Ристан сильно потянул за один сосок, затем поднял голову и посмотрел между их телами туда, где его пульсирующий член терся о ее сладкое лоно.
Черт, какая же Оливия сексуальная, а ее наивность вызывала зависимость. Он протянул руку и немного присел, задевая ее нежный бугорок головкой члена, отчего с губ Оливии сорвался тихий стон нетерпения.
— Ты ведь хочешь, чтобы он погрузился в твое сладкое тугое лоно, моя хорошая девочка? — дразнил он, не сводя с нее глаз, в то время как ее взгляд становился пылким и томным от возбуждения.
— Да, — ответила она хрипло, задыхаясь от безумной страсти, которую разжигало это создание. Когда Ристан заканчивал, ее кости превращались в желе, а осознание того, что он был также восприимчив к ней, было просто неописуемым.
Он улыбнулся и снова направился к ее груди, жадно облизывая и посасывая плоть. Оливия была в раю, должна быть там.
Такие чувства лишь он вызывал. Эта буря, зарождающаяся в ее чреве, неслась по всем нервным окончаниям. Ристан взял один из зажимов, которые все еще лежали у нее на животе, и надел на сосок, отчего Оливия почувствовала легкий щипок.
Ристан выпрямился и зубами обхватил другой чувствительный сосок, в горле Оливии зародился стон, грозивший сорваться с губ. Она не сводила с демона глаз, когда второй зажим оказался на другом соске.
Давление зажимов было идеальным, но в тот момент, когда он включил на них вибрацию с помощью дистанционного управления, которое она не заметила, она напряглась всем телом, и стон все же сорвался с губ, а глаза закрылись от удовольствия.
Ристан рассмеялся от реакции на зажимы, заставляя Оливию распахнуть глаза. И в этот же момент он размазал взбитые сливки по ее животу и ниже.
— Что ты делаешь? — прошептала она, беспокоясь и в тоже время, интересуясь, зачем он намазал её взбитыми сливками, а еще взял ягоду, провел ею по лону Оливии и медленно облизал.
— Расслабься, Оливия, я люблю играть со своей едой, — объяснил он, черкнув ягодой по взбитым сливкам на ее животе. Намек был предельно ясен, когда Ристан наклонился и греховно длинным языком провел по ее животу. Оливия застонала и расслабилась на мягких простынях, а он продолжал жадно слизывать сливки, на фоне играющей музыки.
Оливия отстранено размышляла, почему не ужасается от своих действий, ей должно быть стыдно от собственного стремления трахнуть его, но это перестало быть только трахом.
Переросло в нечто более эмоциональное. Когда Ристан ввел два пальца в ее тело, а затем вынул, Оливия вернулась в реальность.
— Смотри на меня, — приказал он, не терпящим возражения тоном, — Я сделаю тебя ещё более влажной, — добавил он шепотом. — Ты же мне позволишь? — спросил он с веселым выражением лица, наклонившись ближе к лону Оливии.
— Ты словно клубника со сливками, даже когда они не покрывают твои изгибы, — тихо проговорил он, после чего очертил языком влажные складочки. — Я хочу, чтобы ты считала, сколько раз сегодня кончишь, поняла?
