Ольга Шерстобитова - Слезы Моря
— В ванной? — скривилась подруга. — На море Нарис одну не отпустит. Небезопасно. — Ал написал, что в столице волнения.
— Я тоже об этом слышала. Вроде бы нежити стало больше, маги не справляются.
И…
Она замялась, прикусила губу.
— Что?
— Говорят, дело в том, что Морской Бог не получил жертву, Трин. Он гневается.
— И виновата я.
Лотта снова вздохнула, накрутила грязную прядь волос на палец.
— Знаешь, не каждый понимает, что все решила стихия. Нарис сказал, Рэм с Алом призвали духа, который создал особое заклинание.
— Да? И какое?
— Тот, кто хочет причинить тебе вред, не вспомнит, что ты выжила на Заброшенном Острове.
Я высушила волосы при помощи магии, обдумывая услышанное.
— А Рэм остался в Кардосе?
— Наверное. Если хочешь, спрошу у Нариса. А зачем тебе воздушник?
— Он наверняка знает больше.
— Не скажет, Трин.
— Почему?
— Думаешь, Ал хотел бы тебя тревожить? Наверняка запретил.
Что верно, то верно.
— Не бери пока в голову. Вернется твой жених, поговорите и во всем разберетесь. Ты лучше, пока я в душе буду, собери наши тетради. Сдается, сегодня нам придется остаток дня провести в библиотеке.
Я вспомнила о двух ненаписанных докладах — про заклинания перемещения и простых противоядий из воды, и кивнула.
Очередная неделя пролетела быстро. Мы учились левитировать и перемещаться через зеркало. Безуспешно. Сколько с нами не бились магистры Глэрин и Нарис, эти заклинания не удавались никому из потока. Правда, преподаватели так быстро сдаваться не собирались. Похоже, нас все же ждут прыжки с утеса, как минимум.
— Я, кажется, понял: у вас просто нет стимула, чтобы левитировать, — магистр Глэрин прищурился, усмехнулся и распрощался с нами до следующего занятия в понедельник.
И что он заставит нас делать? Гадай теперь и мучайся.
— Платье когда пойдем покупать?
— Хм…
— Трин! Хватит в облаках летать! Забыла, куда мы идем на днях?
В середине недели нам с Лоттой передали приглашение на свадьбу от Крама. И, правда, красивого наряда у меня на праздник нет.
— Завтра? Если да, то тогда я — к Нарису. Он обещал романтический ужина на берегу озера!
Лотта мечтательно вздохнула, теребя браслет, скрывающий ее истинную сущность. Попробуй теперь скажи ей «нет».
Мы распрощались, и я вернулась в комнату одна. Привычно села на подоконник, посмотрела в окно. Море в свете луны отливало черным, манило еще больше. Скоро придет весна, и над Кардосом появятся первые тучи, неся с собой молнии и грозы. Самые первые, потому и желанные. Может быть, тогда мы с Алом снова отправимся в море, где запоет буря.
«Если захочешь».
Ал!
Я даже подскочила, не веря, что слышу его голос.
«Здравствуй, сокровище. Как ты там?»
Глупостей не натворила.
«Знаю».
Голос мага звучал устало.
А твои дела…
«Уничтожаем полчища нежити. Хлынули со всех окрестностей, будто кто‑то призвал».
В середине зимы?
«Разберемся, не волнуйся. И скоро я вернусь… к тебе».
Сердце забилось быстро — быстро. И в это мгновение мне захотелось сорваться и побежать, чтобы наша встреча состоялась как можно раньше. Я так соскучилась!
«И я, сокровище».
Ал…
«Что?»
Спасибо за амулет. Ты… знаешь о моем прошлом? — решилась спросить я.
«Да, Трин. И как видишь, не сбежал. И там…».
Связь неожиданно оборвалась, и я прикусила губу. Что Ал хотел сказать? Но разве это главное? Я ему нужна любая! Быстрей бы он вернулся!
Я вздохнула, прислоняясь к холодному стеклу, а затем поднялась и отправилась на дополнительную тренировку. Сейчас нельзя расслабляться.
Спарринг на мечах с Леоном и Торном, которые вдвоем кружили на плацу до моего прихода, действительно помог прогнать и тревогу, и дурные мысли. Да о чем можно думать, когда все тело ноет?
Утром Лотта, довольная и счастливая, разбудила меня пораньше. Вспомнив про покупку платья, мы быстро собрались, позавтракали и отправились в город.
На ярмарке, раскинувшейся в одном из кварталов Кардоса, я бывала редко, обычно покупая самое нужное и высчитывая, хватит ли на это монет. Иногда их приходилось копить, подрабатывая в таверне по выходным.
— Трин, выше нос! Ты чего такая хмурая? Нам и стипендию прибавили, и ты же не покупала сапоги на зиму, сбережения есть!
Мы как раз поравнялись с первыми лавочками, пестревшими платьями.
— Все в порядке. Это я так…
Мы вошли, осматривая помещение, забитое женскими нарядами на любой вкус. — Чем могу помочь?
Хозяйка лавочки, приятная женщина лет тридцати пяти, одетая в простое голубое платье с белым кружевным воротничком, приветливо улыбнулась.
— Идем на свадьбу, нужен наряд, — ответила Лотта, посматривая на белое платье.
— Проходите, сейчас подберем. Меня зовут Карла, — представилась она.
— Шарлотта, а это — Тринлейн.
Хозяйка прошла вглубь лавки, весело щебеча с Лоттой о моде, а я неторопливо осматривала товар.
— Трин, смотри, какая красота! — подруга кивком указала на белоснежное платье, сотканное из кружев и, увидев, как задрожали мои руки, сникла. — Прости, я как‑то не подумала, что тебя в подобном из Храма вели…
— Все в порядке. Там было другое платье. Но белый цвет я выбирать не хочу.
— Вам подойдет темно — синий атлас.
Я усмехнулась. Только такой цвет кадеты Военно — морской Академии и носят.
Но наряды мы с Лоттой все же выбрали. Я остановилась на светло — желтом платье с белым кружевом. Юбка спускалась до щиколоток, а лиф был облегающим, подчеркивал изгибы. К наряду пришлось покупать белые туфельки с серебристыми пряжками.
Лотта же приобрела ярко — голубое платье в пол, но с открытыми плечами. Оно ей безумно шло: делало фигуру мягкой и еще женственней.
Довольные покупками, мы отправились бродить по ярмарке. Шумной, яркой, наполненной красками и жизнью. Носилась малышня, весело смеясь и бросаясь снежками. Зазывали в лавочки купцы да торговцы, обещая всякие заморские чудеса. Где‑то пели менестрели.
Народу на ярмарке в выходной день всегда много. Гуляют степенно замужние дамы, приглядываясь и покупая зеркала в золоченых рамах и нити бус, спешат с корзинами за рыбой и крупами служанки, одетые в простые серые плащи, смеются влюбленные парочки, время от времени прячась в проулках, чтобы украдкой поцеловаться.
И ароматы… на ярмарке они особенные. Пахнет сдобными пирогами с рыбой, железом, подтаявшим снегом и горьковатым запахом моря, что несет на крыльях ветер.
Я ссыпала с ладоней крошки булки. Воробьи, которые людей здесь совсем не боялись, налетели стайкой, весело чирикая. Весна скоро! Снег растает, море оживет, станет зелено — синим, переливчатым, как раковина, что рождается в глубинах. Скорей бы!
