Ольга Шерстобитова - Слезы Моря
— Кстати, а что в шкатулках? — поинтересовалась Мара, маг — целитель.
Мы с Лоттой переглянулись, взяли награды, лежащие на столе. Я, конечно, хотела бы узнать о содержимом шкатулки, оставшись одна, но и мне свойственно любопытство. А подниматься в комнату времени нет.
— Какая красота! — воскликнула подруга, открыв свою, пока я пыталась справиться с замочком.
Отвлеклась, заглянула к ней в шкатулку. Изящное ожерелье из сапфиров и алмазов переливалось на черном бархате. К нему прилагались серьги.
Девчонки завистливо заохали.
— А что у тебя, Трин?
Я, наконец‑таки, открыла шкатулку и почувствовала, как задрожали руки. Нет, там не было бриллиантов и драгоценных камней, лишь небольшой круглый амулет. Рисунок простой: две переплетающиеся серебряные розы, с одного края… зазубрина. Знакомая до щекотки в пальцах. Когда уходила из дома, я постоянно ее касалась, пытаясь успокоиться.
— Ого! И что это? — поинтересовались девчонки. То ли расстроено, то ли разочарованно.
То, что я не променяю ни на какие сокровища мира. Амулет моей матери. Единственная вещь, которая осталась от нее на память. И даже с ней я была вынуждена расстаться, чтобы добраться до пристани, откуда уплывали корабли до Кардоса.
Как сейчас наяву помню внимательный взгляд ювелира, рассматривающий сквозь стекло рисунок. Что за магия была в амулете, он разобрать не мог, за серебро же платили немного… Найди я тогда другой выход, никогда бы не продала за пару золотых амулет матери. Но как быть, если ты оказалась без денег и крова на улицах чужого города, а за тобой — погоня? Воровать не позволила совесть, просить милостыню — гордость, а умирать от голода не хотелось.
— Трин, ты что, расстроилась? Это, конечно, не сапфиры и бриллианты, но ректор Нарис не дарит ненужных вещей.
Я улыбнулась сквозь набежавшие слезы.
— Это амулет моей матери.
— Ухты!
— Трин!
— А как он попал в чужие руки?
Кадеты загомонили, лишь Лотта встревожено на меня взглянула.
Я вздохнула, погладила подарок и, не удержавшись, надела. Амулет зачарован, его невозможно украсть или потерять. И только когда застегнула на шее цепочку, внутри все оборвалось. Что ректор Нарис знает о моем прошлом? Откуда? И когда успел? Никаких же следов не оставила!
Следующая догадка была страшнее. Это все не Нарис, а Ал. Он обещал второй подарок и пропадал ползимы непонятно где. Отправился, чтобы выяснить о моем прошлом? И… узнал‑таки. Почему не сказал перед отъездом? Не успел?
Я посмотрела на брачный браслет. Выяснил правду и не отказался от меня и своих слов. Наоборот даже… хочет связать наши судьбы.
У меня словно камень с души свалился, сердце забилось, ухнуло вниз. Я ему нужна. Любая… И от невыносимой нежности к этому чуткому и прекрасному мужчине захотелось плакать.
— Трин! Да что с тобой?
Я улыбнулась, ничего не ответив. Ребята пожали плечами, поднялись из‑за стола.
Многое ли они понимали? Но я не хотела раскрывать тайну своей радости. Оказывается, секреты тоже могут быть приятными!
Я незаметно коснулась обручального браслета. Ал вернется, поговорим. И… зацелую. За то, что он такой… такой… единственный? И как я раньше могла в нем сомневаться?
— Тебе просто было нужно время, — ответила Лотта, давая понять, что я спросила вслух.
— Наверное.
Подруга поднялась, сжала мою ладонь.
— Из вас получится чудесная пара.
Я покраснела.
— Спасибо. Ал…
— Что? — Лотта, как всегда, чутко улавливала перемены в моем настроении.
— Я…
— Трин, да не тяни ты! Что между вами произошло? Я так понимаю, он знает твое прошлое.
— Да. Но я ему ничего не говорила.
Подруга охнула.
— Теперь понятно, куда он с Рэмом исчезал так надолго. Решил разрушить стену, которая вас разъединяла.
— Лотта, Ал теперь мой жених, — шепотом созналась я.
— Трин! Как здорово! Давно пора! — она меня обняла, рассмеялась. — Я так за тебя рада!
Я улыбнулась, подумав, что и в мою жизнь, наконец‑таки, пришла весна.
После завтрака мы отправились на медитации. Занятие было общим для всех магов, сосредоточиться получалось с трудом. Я представляла море, пляж и… Ала. Фантазии были неприличными, каюсь, но на душе от них было радостно и светло.
И дня не прошло, как Ал уехал, а я скучаю. И это чувство кажется непривычным и каким‑то неправильным. Я никогда не была трусихой, но в моей жизни изменения редко происходили к лучшему.
Едва закончилась медитация, как началась пара по бытовой магии. Магистр Глэрин обреченно оглядел класс и сообщил, что сегодня мы снова учимся левитировать.
— Зачем? — сорвался у кого‑то вопрос.
— И почему заклинание считается бытовым?
Маг вздохнул, склонил голову набок, снова напоминая мне птицу, а потом так ехидно заметил:
— А кто пыль со шкафов и паутину с ламп будет убирать?
Я почему‑то сразу представила его самого за этим занятием и с трудом сдержала смешок. Нельзя себя так вести по отношению к преподавателю.
Ох, и намучились мы за эту пару! Как можно представить себя пером? Не понимаю! И похоже, не я одна. Ни у кого не получилось даже немного приподняться над полом. Надеюсь, магистру Глэрину не придет в голову заставить нас прыгать с утеса, чтобы обрести крылья. В том, что Алэрин поступил бы именно так, я и не сомневаюсь.
Я вздохнула. Сегодня, куда ни поверни, о чем ни подумай, мысли сводятся к моему водному магу.
Зато как пригодились его тренировки, мы оценили после обеда, увидев полосу препятствий. Вроде бы и площадка небольшая, но чего на ней только не было! И призрачная нежить, и натянутые канаты, и скользкие бревна. Я уж не говорю о траншеях, лабиринтах, разрушенном мосте… К концу занятия под руководством магистра Тары, которая была беспощадна, и если ты упал или оступился, заставляла начинать все сначала, я думала, что не смогу пошевелить даже рукой. Что там василиск! Преподаватели Военно — морской Академии порой пострашнее будут! Зверюга хоть едкие замечания не раздавала. А тут… Я, когда вернулась в комнату, даже испугалась собственного отражения в зеркале. Вся в грязи, щека расцарапана, хотя я даже не помнила, когда это произошло.
Вздохнула и отправилась в душ. Едва вышла, как Лотта примерявшая украшения, подаренные Нарисом, вздохнула.
— Я скоро перестану чувствовать себя не то что русалкой, но даже девушкой, — заметила она.
— Вы же поговорили с родителями. Почему бы тебе не поплавать?
— В ванной? — скривилась подруга. — На море Нарис одну не отпустит. Небезопасно. — Ал написал, что в столице волнения.
