Татьяна Корсакова - Беги, ведьма
За Хеленой к яме он ходил один, пока Арина с подоспевшими Анук и Иркой грузила Альберта в машину. Его бы воля, оставил бы Хелену с Дементьевым, но Арина сказала, что это больше не Хелена, а другой человек. А еще велела забрать шкатулку, спрятанную в корнях старого пня. Про шкатулку Волков едва не забыл, когда, чертыхаясь и пошатываясь, волок неподвижное тело из ямы. Одного лишь взгляда в широко раскрытые, внимательные глаза женщины хватило, чтобы понять: да, это не Хелена. А еще он заметил стоящую на краю ямы женскую тень. Если бы у теней были имена, эту бы звали Хеленой. Вот такие чудеса…
Только о чудесах той ночью Волков не думал, он думал, как бы не подохнуть прямо на полпути под тяжестью казавшегося хрупким, а на деле такого неподъемного тела. А потом, уже у самых ворот, передавая не-Хелену на руки Анук и Ирке, вдруг понял, что тело его болит самой обыкновенной, понятной болью. Что вот эту почтенного возраста даму, опирающуюся на элегантную трость, зовут Анук, а рослая блондинка с роскошным бюстом – Ирка, лучшая Аринина подружка и его, Волкова, давняя знакомая. Он отключился в тот самый момент, когда понял, что помнит все, ушел в мир беспамятства счастливым человеком.
Волков пришел в себя в тихом загородном доме и сразу же увидел Арину. Она дремала в придвинутом к кровати плетеном кресле, но стоило только шелохнуться, встрепенулась и открыла глаза.
– Привет! – Взгляд ее был настороженный, совсем не сонный, в лицо Волкова она всматривалась с напряженным вниманием, словно чего-то боялась.
– А тебе идет стрижка, но длинные волосы мне все равно нравятся больше. – Он попробовал сесть, но застонал от боли в груди, забыл на радостях про поломанные ребра.
– Хорошо. – Арина дернулась было, то ли помочь, то ли поддержать, но замерла. Передумала? Испугалась? – Я отращу волосы.
– Для меня?
Если женщина обещает мужчине, что отрастит ради него волосы, это дорогого стоит, это почти как признание в любви.
– Для тебя. – На ее бледных щеках вспыхнул болезненно яркий румянец. – Если захочешь…
– Я захочу.
Все-таки Волков сел. Плевать на какую-то боль, когда речь идет о таких серьезных вещах.
– Чего?
– Всего! Всего, что по списку прилагается, хочу. Коня, полцарства и королевишну в жены. Первые два пункта можно опустить.
– Королевишны нет. – Она продолжала всматриваться в его лицо. Очень внимательно, серьезно.
– Согласен на ведьму.
Все-таки он болван! Кто же так признается в любви?! Вот сейчас она возьмет и обидится…
Не обиделась, улыбнулась нерешительно, а потом вдруг сказала:
– Андрюша, ну сколько можно?!
И Волков понял, что больше никак нельзя, что и так слишком долго, непростительно долго отмахивался от собственной судьбы, и, наплевав на боль в ребрах, притянул Арину к себе, чтобы она не исчезла, осталась с ним навсегда. И она, слава богу, не сопротивлялась, обвила шею руками, прижалась всем телом и разревелась. Сквозь всхлипывания Волков услышал что-то про рысь, которая волку не подружка, и, целуя Арину в соленую от слез щеку, он от всей души согласился: хватит рыси ходить в подружках, когда у волка до сих пор нет приличной жены. Снова получилось не слишком романтично, без цветов, припадания на одно колено и колечка с бриллиантом, но счастье от этого не убавилось, и даже ребра перестали болеть от избытка эндорфинов и прочих вскипевших в Волкове гормонов. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в комнату не вошла Анук.
– О самочувствии не спрашиваю, – сказала она вместо приветствия. – Вижу, что полегчало.
Арина, испуганно шмыгнув носом, хотела слезть с кровати, но Волков не отпустил. Без пяти минут жена – чего стесняться!
И во взгляде Анук ему почудилось одобрение. Может, и была она ведьмой старой закалки, но вот взгляды имела весьма прогрессивные.
– Я женюсь, – сказал Волков на всякий случай и улыбнулся Анук самой обаятельной из своих улыбок. Вот только из-за разбитых губ получилось кривовато.
– Женись, мальчик, – разрешила Анук. – Давно пора. Только дело нужно довести до конца.
Ему казалось, что все самые важные дела уже закончены, но под строгим взглядом Анук эндорфины и прочие гормоны схлынули, зато вернулись память и здравый смысл. Дел еще оставалось выше крыши.
– Даю вам пятнадцать минут, а потом жду к столу. Мальчик, ты любишь кофе?
– Люблю… мадам.
– Значит, пятнадцать минут. – Анук усмехнулась и вышла из комнаты, деликатно прикрыв за собой дверь.
Завтракали вчетвером: Волков, Арина и Анук с Иркой. За чашкой кофе, приправленной странной папироской Анук, держали военный совет.
– Тебе нужно в больницу. – Ирка выглядела усталой и невыспавшейся, на Волкова она смотрела с подозрением, на Анук вопросительно.
– Кому? – спросил Волков, украдкой поглядывая на свои распухшие пальцы.
– Тебе. Для начала сделать рентген, и УЗИ брюшной полости не помешало бы.
– Со мной все в порядке.
– Это тебе только кажется. Ты себя в зеркале видел, Циклоп?
Волков не стал спрашивать, почему Циклоп. Ирку и остальных прекрасных дам он видел лишь одним глазом, второй заплыл.
– И эта женщина… – Ирка запнулась. – У нее пуля в голове. Понимаете?
– С ней ничего плохого не случится. Больница нужна ей еще меньше, чем ему. – Анук указала подбородком на Волкова.
– У нее пуля в голове… – повторила Ирка.
– Ну и что? С пулей в голове тоже живут, а она очень живучая.
– Почему? – спросил Волков.
– Потому что она такая же, как я и Арина, она особенная. Прожила тенью, проживет и с пулей. Отлежится пока у меня, а там решим, как ей быть.
– Она хочет во Францию, – подала голос Арина. – У нее там правнучка и… старый друг. Я только не знаю, как она адаптируется к современной жизни…
– Хорошо адаптируется, – отмахнулась Анук. – Она же не на облаке все это время пребывала, а среди обычных людей. Все видела, все слышала, училась помаленьку. Не бойся за нее, девочка, она справится.
– А как Альберт?
– У тебя получилось. Не знаю как, но получилось. Он больше не мучается этим своим зудом. Теперь ему придется начинать жизнь с чистого листа, в незнакомом месте, но это лучше, чем сумасшедший дом. Память и раскаяние останутся с ним навсегда. Без них все было бы слишком просто, такое чудо не под силу даже лучшей из нас.
– И он больше не опасен? – спросила Ирка и поежилась.
– Не опасен. – Голос Анук звучал уверенно, и Волкову захотелось поверить. – Но ему понадобятся новые документы и дом в тихом месте, лучше за границей. – Она испытующе посмотрела на Волкова.
– Сделаю. – Он кивнул.
– А Лизе? – спросила Арина, и он не сразу понял, о ком речь.
– У Лизы есть документы. – Анук глубоко затянулась сигаретой. – Теперь она Хелена, дама самостоятельная и весьма состоятельная. С выездом за границу у нее не должно возникнуть проблем.
