Дж Уорд - Желание
Сукин сын собрал фрагменты, положил их в карман и снял ремень. Потом он наложил жгут на ногу Матиаса, поднял его и двинулся в путь. Он знатно взбесился, и его спасательные действия отчасти были наказанием, отчасти — рычагом для достижения цели… они уничтожили все. Ублюдок все шел и шел…. Пока какое-то время спустя, среди дюн не показался Исаак Рос на Лэнд Ровере.
Джим объявил свои требования спустя несколько недель, в больнице в Германии. В тот момент голова Матиаса представляла собой воздушный шар агонии, он только привыкал к тому, что работал лишь один глаз. Херон сел у прикроватного столика и выложил свои требования: он уходит. Без каких-либо условий. В ином случае он берет останки бомбы и вместе с рассказом выкладывает их единственному человеку, который мог что-то сделать с этим.
Здравствуйте, Мистер Президент.
Ирония из ироний, но если бы на месте Херона был другой солдат, любой другой человек с бьющимся сердцем и желанием настучать, Матиаса бы не взволновала угроза. Но, с другой стороны, Джим Херон — старый добрый Захария — был из тех ублюдков, которым доверяли. Фрагменты бомбы можно сфабриковать; достоверность информации стоящего парня? С этим не поспоришь.
И не бывать ему боссом, если люди сочтут, что у него больше нет силенок для этой работы.
В тот момент Матиасу казалось, что у него не было иного выбора, и он сказал Херону валить на все четыре стороны.
Впоследствии тяга к самоубийству вернулась, и он воспринял ее серьезно. Но потом как раз вовремя появился его заместитель… будто парень понимал, к чему движется Матиас.
Этот мужчина очень настойчив. И, как выяснилось, Джим спас его тело, но заместитель каким-то образом сумел воскресить душу.
Хотя, возрождение имело свои последствия: почти сразу же Матиас раскрыл глаза — точнее, один глаз, — на то, какой ошибкой был отпуск Херона: этот солдат, разгуливающий по миру, знал слишком много, а риск раскрытия был неприемлем.
Заместитель был солидарен с ним, и они уже собирались привести механизм в движение для «случайного случая», когда позвонил Джим в поисках информации на Марию-Терезу Бодро. Идеальное время. Таков был план: Джим устранит Исаака в обмен за информацию… а потом они убьют его самого.
Но кто-то добрался до Херона раньше них.
Мертв. Джим был мертв. Матиас видел его тело собственными глазами. И все же… ему казалось, будто он говорил с парнем. Да, ему снилось, что он говорил с Джимом Хероном…
Матиас проснулся с пистолетом в руке, предохранитель был снят, а дуло направлено на белого парня в темно-синей форме… который, судя по монтировке в его руке, только что взломал замок и открыл дверь автомобиля.
Парамедик застыл и поднял руки вверх.
— Приятель, я просто хочу помочь.
Вероятно, это правда. Но, к дьяволу все, напарник медика скорее всего уже вызывал полицию, и, п.с.: личная встреча с гражданскими не числилась в ежедневнике Матиаса.
Он опустил оружие.
— Я федеральный агент. — Он запустил руку в пальто, решив предъявить корочки ФБР… которые были легальными лишь до определенных пределов.
Парамедик наклонился, окинув взглядом ламинированную фотографию, поддельное имя и настоящий герб.
— О… простите, сэр. Нам позвонили…
— Все нормально. Я провел три дня на канадской границе, и сейчас направляюсь в Манхэттен. В районе четырех утра съехал с Северного шоссе, желая перекусить, но все было закрыто, и я решил вздремнуть. Вы знаете, как это бывает.
— О, конечно я понимаю.
Бесконечная болтовня… бла, бла, бла…
Когда появилась полиция, они ввели номер удостоверения в систему, и — какая неожиданность — он подтвердился. Его историю о выполнении засекреченной миссии и о том, как он вырубился от усталости, съели, словно пирог на День Благодарения: из преступника он перешел в разряд знаменитости.
Глупые людишки.
Отослав их, он сам отъехал от Похоронного дома, и достал телефон. Там было несколько голосовых сообщений… и один сигнал тревоги.
Ну, кто бы мог подумать… похоже, Исаак Рос сдал себя и свое местоположение: дом прелестной и талантливой государственной защитницы. Идеально, мать вашу: хотя, если потребуется, они могли избавиться от него прямо на кухне Гри Чайлд, но это бы все усложнило.
Матиас набрал заместителя, и пока шел дозвон, он подумал, как часто происходили подобные разговоры: пойди. Найди его. Убей его. Избавься от тела.
Такое происходило очень часто.
Когда боль в левой части груди вспыхнула вновь, он проигнорировал ощущения…
— Да? — ответил его заместитель.
— Исаак Рос готов для тебя.
Не было ни единой заминки.
— По адресу Бикон-Хилл?
— Да. Сейчас же иди за ним.
— Я за пределами штата.
— Ну так вернись в штат. Как можно скорее.
— Будет сделано. Где вы хотите его видеть?
Хороший вопрос. Бегство — не конек Исаака; он заработал репутацию за быстрые чистые убийства при нереально сложных обстоятельствах. Но без значительных ресурсов не станешь бросать работу как у него.
— Держи его в том доме, — внезапно сказал Матиас.
Пока он обдумывал ситуацию, инстинкты подсказывали ему, что изменение в плане допустимо. В конце концов, Гри Чайлд и ее отца не помешает осадить… и ничто не привлечет внимание гражданских лучше убийства на их глазах. Старый добрый Алби стал доказательством…
По непонятной причине, в голове раздался голос Джима Херона. Не определенные слова, просто интонация, мрачный, умоляющий тон, от которого Матиасу захотелось бросить… что именно?
— Алло? — спросил заместитель, будто парень спросил что-то и не получил ответа, либо же молчание было слишком долгим.
— Я не хочу, чтобы ты убивал его, — услышал Матиас свой голос.
— О, я в курсе. Ты собираешься сделать это сам. — Удовлетворение. Столько удовлетворения в голосе, будто так все и планировалось.
Без серьезной на то причины, центральный процессор Матиаса начал искрить и дымить, изображения мелькали в его мозгу в сумасшедшем водовороте, который напомнил ему об игральных костях, брошенных на покрытый войлоком стол. А потом, среди этого хаоса, он увидел Алистара Чайлда, два оперативника в черном удерживали мужчину на грязном ковре, пока его сыну вводили такое количество героина, которое обеспечило бы слону вечный кайф.
Дэнни… о, мой малыш, Дэнни… Напоминало ирландскую песню, распеваемую в баре, только совсем не музыкальную, отец с хриплыми рыданиями произносил слова.
— Босс, — заместитель прервал воспоминания. — Поговорите со мной. Что происходит?
Такой спокойный голос, но этот прагматизм — ложный. Без сомнений, солдат беспокоился, что колеса вновь сходят с рельсов… и он, как и два года тому назад, еще раз собирался затащить Матиаса в боевые ботинки.
