Карин Эссекс - Влюбленный Дракула
— Миленький у тебя ковер, — заметила я.
Прежде я не видела у Кейт этого вязаного петельчатого ковра с ярким абстрактным узором, в котором сочетались красный, зеленый и желтый цвета. Три плетеных кресла, стоявшие вокруг деревянного столика с гнутыми ножками, тоже были новыми. С одного из этих кресел Кейт поспешно убрала бумаги, взгромоздив их на стол и предоставив мне возможность сесть.
— Ковер мне подарил отец, — сообщила она. — Его фабрика сейчас производит такого рода вещицы. Говорит, идут они нарасхват. По его словам, современные женщины просто помешаны на уюте.
— Очень украшает комнату, — кивнула я и подумала про себя, что это, должно быть, чрезвычайно приятно — иметь заботливого отца, который делает тебе такие чудные подарки. Взгляд мой вновь упал на гору бумаг.
— Под каким соусом ты собираешься подать весь этот материал? — обратилась я к Кейт. За годы общения с ней я научилась не только понимать журналистский жаргон, но и свободно на нем изъясняться.
— Главная моя цель — показать, что сегодня у девочек имеются достаточно широкие возможности получить образование и они не должны оставаться невеждами, — пояснила Кейт.
— Девочки и так не остаются невеждами, — пожала плечами я. — В школе мисс Хэдли нет ни одного свободного места.
Кейт бросила на меня насмешливый взгляд.
— А тебе известно, что Лондонский университет теперь принимает девушек на все факультеты, включая медицинский? Можешь себе вообразить, что вскоре в Англии будут вести прием женщины-доктора?
Признаюсь откровенно, в глубине души я порой мечтаю о том, чтобы получить университетское образование, и завидую девушкам, у которых есть такая возможность.
Кейт выхватила из кучи бумаг блокнот и помахала им в воздухе.
— Наверняка ты рот откроешь от удивления, когда ознакомишься с фактами, которые я собрала. Представь себе, вскоре все английские дети до тринадцати лет, включая девочек, будут в обязательном порядке посещать школу. В противном случае их родителям придется отвечать перед законом. В школах мальчики и девочки будут заниматься по одинаковым программам — изучать математику, историю, естественные науки. И тогда ты скажешь дражайшей мисс Хэдли до свидания. Или, быть может, au revoire, чтобы напоследок порадовать ее безупречным французским произношением. Наверняка ей придется закрыть свое затхлое заведение. Если только у нее не хватит ума привести свою так называемую школу в соответствие с новыми веяниями.
— Это будет весьма печальное событие для девочек, которые желают стать молодыми леди, — проронила я. — В любом случае пока что мисс Хэдли вряд ли стоит волноваться. Насколько мне известно, королева против подобных кардинальных реформ в сфере образования.
— Старушка королева может оставаться при своем мнении, которое никого не волнует, — отрезала Кейт. — Жизнь так или иначе возьмет свое. Перемены неизбежны — и в людских умах, и в законах. А после того как женщины получат избирательное право, все начнет меняться еще быстрее.
Я достала из сумки номер «Женского мира» и протянула Кейт, которая в свое время приохотила меня читать это издание, предназначенное для женщин, «обладающих положением в обществе и влиянием». Кстати, главным его редактором является мистер Оскар Уайльд.
— Прочти статью миссис Фосетт, посвященную женскому избирательному праву, — сказала я. — Как я понимаю, вы с ней полные единомышленники.
Кейт с жадностью схватила журнал и погрузилась в чтение. Прежде чем я выпила чашку чая, она пробежала глазами весь очерк.
— Отличная статья, — заявила она. — Хотела бы я написать что-нибудь подобное.
— Честно говоря, меня куда больше заинтересовал очерк, посвященный свадьбам, — призналась я. — Может, потому, что моя собственная свадьба не за горами. Скоро я стану миссис Харкер.
Кейт погасила сигарету, ткнув ею в расписной бок изысканного фарфорового молочника.
— Если говорить серьезно, Мина, тебе стоит подумать о карьере журналиста, — заявила она. — Мы с тобой обе знаем, что по части владения стилем с тобой никто не сравнится. К тому же ты печатаешь со скоростью света и отлично стенографируешь. Обидно зарывать такие таланты в землю.
Я уже открыла рот, чтобы возразить, но Кейт не дала мне вставить ни слова.
— Мина, друг мой, настало наше время. Время, которое дает нам, женщинам, невиданные прежде возможности. Я тебя люблю и не хочу, чтобы ты их упускала.
Слова Кейт явились для меня полной неожиданностью. Я всегда восхищалась способностями подруги, но у меня и мысли не было попробовать себя на журналистском поприще.
— Джонатан не захочет, чтобы я стала журналисткой, — растерянно пробормотала я.
— Тогда пошли Джонатана ко всем чертям, — отчеканила Кейт и затрясла головой, словно мысль о том, что женщина может подчиняться мужской воле, приводила ее в бешенство. Заметив мой сердитый взгляд, она немного смягчилась.
— О, я признаю, у твоего Джонатана пропасть достоинств, — заявила она. — Он красив, умен, перед ним открывается блестящее будущее. К тому же ты по уши в него влюблена, а он тебя обожает. Но прежде чем выходить замуж, ответь на вопрос: тебе действительно нужен господин и повелитель?
Во взгляде Кейт вспыхнули лукавые огоньки, хорошо знакомые мне еще по детским годам.
— Думаю, если современной женщине и нужен мужчина, то лишь в качестве любовника, а не мужа, — завершила она свою тираду.
— Только любовника мне и не хватало! — воскликнула я.
Я понимала, что слова Кейт не надо принимать всерьез. Как я уже сказала, ее излюбленное развлечение состояло в том, чтобы меня шокировать.
— Ты что, забыла, какая участь постигла Лиззи Корнуэлл? — спросила я. — Бедняжка решила завести любовника, а теперь проводит свои дни в притоне курильщиков опиума неподалеку от Блю-Гейт-Филдс.
Лиззи Корнуэлл, как и я, работала учительницей в школе мисс Хэдли до того самого печального дня, пока отец одной из девочек не положил глаз на молодую наставницу и не убедил ее вступить на опасную стезю. Помню, глаза Лиззи радостно сияли, когда она сообщила мне о своем решении оставить школу.
— Видела бы ты, какую прекрасную квартиру он снял для меня, — твердила она.
— Конечно, мне очень жаль эту бедолагу, — вздохнула Кейт. — При каждой встрече я даю ей немного денег. Но, между нами говоря, главная беда Лиззи в том, что она полная идиотка. Чего никак не скажешь про нас с тобой, Мина. К счастью, природа наградила нас умом и талантами.
— Уверена, точно так же думала о себе Лиззи, — возразила я. — А сейчас она расхаживает по Стрэнд в платье, взятом напрокат, и предлагает себя всякому встречному. Надеяться ей больше не на что. Женщину, которую бросил любовник, никто не примет в дом даже в качестве горничной. Таких женщин окружает всеобщее презрение.
