Мелисса Круз - Обманутый ангел
— Вы совершенно правы. Однако же я не могу ни сказать, ни предъявить что-либо в доказательство того, что я именно тот, за кого себя выдаю. Вам придется самим решать, говорю ли я правду. У меня нет ни каких-либо знаков, ни бумаг — ничего, что подтвердило бы мою историю. Только мое слово. Вам придется положиться на собственное суждение.
Джек взглянул на Шайлер.
«Твое мнение?»
«Не знаю. Ты прав, что соблюдаешь осторожность. Но в глубине души я чувствую, что это друг. Хотя, кроме ощущения, у меня ничего больше нет».
— Сегодня мы вам поверим, Геди, — сказал Джек. — Вы правы, вам надо поесть, так же как и ей. Пожалуйста...
Он отпустил Геди и указал на огонь.
Геди, насвистывая, замесил на маленьком камбузе тесто для лепешек и раскатал небольшими кругами. Он нашел сковороду и поставил ее на одну из конфорок. На второй он на открытом огне поджарил с десяток сардин. Через несколько минут лепешки начали подниматься, попыхивая небольшими кратерами. Над рыбой вился дымок. Когда все было готово, Геди разложил еду по трем тарелкам.
Лепешки были кисловатыми и немного вязкими, но Шайлер решила, что сроду не ела ничего вкуснее. До того момента, как помещение наполнил свежий восхитительный запах, она даже не осознавала, что голодна. Просто-таки умирает с голоду. Рыба была великолепна и вместе с несколькими свежими помидорами, где-то добытыми Геди, составила вполне удовлетворительную трапезу. Джек взял пару кусочков, вежливости ради. А Шайлер с Геди ели с жадностью, словно в последний раз.
«Так значит, наша встреча на рынке не была случайностью», — подумала Шайлер, оценивающе глядя на их нового товарища и макая кусок лепешки в лужицу топленого масла на тарелке. Поразмыслив еще немного, она припомнила, что это пират подошел к ним. И теперь, после того как покопалась в воспоминаниях, Шайлер казалось, что он их ждал. Он, можно сказать, выскочил из засады, когда они шли мимо его прилавка, и спросил, не может ли быть им чем-нибудь полезен. Он был весьма убедителен, и Шайлер как- то удалось описать специфику их заключения; в конце концов они решили довериться ему и поручили добыть моторную лодку.
Но кто же такой Геди на самом деле? Откуда он знает Лоуренса?
— Я понимаю, что у вас много вопросов, — сказал сомалиец. — Но уже поздно. И всем нам нужно отдохнуть. Завтра я вернусь и расскажу вам все, что знаю.
ГЛАВА 6
ЛИШЕННЫЙ МАТЕРИ
— Мне было шесть лет, когда они забрал и мою мать, — произнес Геди на следующее утро, когда они сидели за завтраком: эспрессо и свежий хлеб в коричневом бумажном пакете.
Шайлер приподняла бровь. Джек остался мрачен. Они потягивали кофе и слушали. Снаружи чайки приветствовали рассвет скорбными хриплыми криками. Рыболовецкий сезон закончился, так что беглецы могли не бояться, что их застукает хозяин лодки, но они хотели двинуться в путь как можно раньше.
— Налетчики никогда прежде не подходили так близко к нашему берегу, но мы слышали о них от жителей соседних деревень. Они всегда забирали женщин — обычно молодых девушек. — Геди повел плечами, словно извиняясь. — Мне сказали, что мать пошла к ручью за водой и там они ее и схватили. Она была очень красивой, моя мать. Когда она вернулась обратно, то была уже совсем другой. — Геди покачал головой, и глаза его нехорошо сверкнули. — Она... изменилась. И у нее стал расти живот.
— Ее изнасиловали? — осторожно поинтересовалась Шайлер.
— Да и нет... Она не помнила никакого насилия. На самом деле она ничего не помнила. Мой отец погиб на войне, за год до этого, а ребенок при появлении на свет забрал ее жизнь. Не выжил никто. Я остался один. Дядя отвел меня к миссионерам. Они устроили в Берберии приют для сирот. Там было полно мальчишек вроде меня — сирот войны, детей, лишившихся матери. Однажды туда приехал отец Бальдессаре...
— Простите, вы сказали — Бальдессаре? — перебила его изумленная Шайлер. — Откуда вы его знаете? Мы тоже его ищем.
Покидая Нью-Йорк, Шайлер забрала записи Лоуренса с собой. В этих бумагах имя отца Бальдессаре упоминалось в связи с вратами обетования, и если найти священника, это может послужить отправной точкой для дальнейших поисков.
— Отец Бальдессаре был главой петрувианской миссии, — объяснил Геди. — Он был очень добр, и он выбрал нескольких мальчиков, чтобы забрать их с собой в Италию, в школу во Флоренции. Я был одним из них. Сперва я не хотел уезжать. Я боялся. Но мне понравилось учиться в школе. И отец Бальдессаре мне тоже понравился. Он научил нас разговаривать по-английски и отправил большую часть мальчиков в Америку, дав возможность начать новую жизнь. Думаю, что и я мог бы оказаться в конечном итоге где-нибудь в Канзасе.
Геди печально улыбнулся и потер бритую голову.
— Однажды после уроков отец Би отвел меня в сторонку. Мне было тогда одиннадцать лет — он решил, что я уже достаточно взрослый, чтобы помогать ему с его истинной миссией. Он сказал, что ему доверена важная тайна. Петрувианский орден — не обычное братство: они хранят священное место.
Два года назад, когда меня официально приняли в орден и посвятили в духовный сан, отец Би получил письмо от профессора Лоуренса ван Алена, который просил его о визите. Похоже было, что профессор многое знает о нашей работе, и отец Би был уверен, что профессор сможет помочь нам в выполнении нашей миссии. Начали происходить некоторые необъяснимые вещи, возникали темные предзнаменования, беспокоившие его. Мы приготовились к этой встрече, но профессор так и не прибыл, и отец Би заволновался. Он начал беспокоиться. Он был болен, отец Би: у него за год до того обнаружили рак, и он не знал, много ли времени ему осталось. А в прошлом году нас внезапно, без предупреждения, посетил Кристофер Андерсон.
Он сообщил нам, что профессор умер, но его наследие перешло к его внучке и она поможет нам выполнить нашу задачу. Он показал нам ваши фотографии, Шайлер. Он посоветовал ждать вашего появления, чтобы помочь вам, когда вы объявитесь в наших краях. С тех пор мы ждали вас, особенно после того, как услышали, что вы покинули Нью-Йорк. Конечно же, мы понятия не имели, что вы под опекой графини. На это мы не рассчитывали.
Геди вытер лоб платком.
— Отец Би не мог больше ждать. Он сказал, что неправильность усиливается. Велел мне отыскать вас и привести в наш монастырь. Я прошу прощения, что не открылся раньше, но я не решался представиться петрувиаицем, пока вы не выберетесь из заключения.
— А где отец Бальдессаре сейчас? — спросила Шайлер.
Лицо Геди снова изменилось. Теперь оно сделалось усталым.
