Джессика Cимс - Обнаженный медведь
Я приглашающе похлопала по спальному мешку рядом с собой. Я расстелила его как одеяло для пикника, поставила кружку с подслащенным шоколадом кофе в центре, крышка была откручена, так чтобы он мог унюхать его. Мне пришлось закинуть туда почти целую плитку шоколада для того чтобы достаточно подсластить напиток, зато доносящийся аромат был богатый и насыщенный.
Лейф колебался только мгновение, а затем двинулся, чтобы сесть на одеяло и обхватил термокружку руками. Он попробовал кофе и зажмурился от удовольствия.
– Николина, – простонал он.
Я была поражена, услышав свое имя, произнесенное таким образом. Думаю, это его способ сказать спасибо, но как-то… странно. Приятно, но странно.
– Пожалуйста, – сказала я ему и после этого натянула одеяло ему на плечи, чтобы укрыть его от колючего ветра. Было жгуче холодно, не смотря на солнечный день, и я надела несколько слоев одежды. Вид такого обнаженного Лейфа заставлял меня беспокоиться об обморожении, не смотря на его вер-медвежью природу. – Хочешь поесть чего-нибудь?
Он долго изучал мое лицо, а затем кивнул.
– Если у тебя… если у тебя есть лишнее.
– У меня есть. – Я привезла много протеиновых батончиков с собой. Они не были вдохновляющей едой, но были компактными и их можно привести огромное количество. Я развернула один со вкусом шоколада и предложила Лейфу, так как он, похоже, оказался сладкоежкой.
Лейф взял его и быстро съел, жадно проглотив. Вид того как он ел обеспокоил меня, и я задумалась, что было причиной – голодание или недостаток воспитания. Он сказал, что не любит пингвинов, но на этом острове особо ничего и не было кроме пингвинов. Может поэтому он был такой тощий.
– Хочешь еще один?
После того как он кивнул, я дала ему еще один батончик и смотрела как он ест. После того, как с батончиком было покончено, он опять начал пить свой кофе, глядя на меня.
Я не шевелилась. Просто смотрела на него и ободряюще улыбалась.
Через некоторое время, он потянулся и коснулся моей щеки одним грязным пальцем, поглаживая.
– Мне жаль.
Это на счет царапины? Она почти зажила.
– Не беспокойся об этом, – сказала я ему. – Она заживает. И ты был не в себе.
Я знала какого это. Приближение течки было более чем слегка напрягающим, потому что мое тело… жаждало этого. Я опасалась того как я буду действовать ближайшие пару недель или около того, когда период охоты войдет в полную силу. У женщин-перевертышей довольно продолжительный период подготовки к течке. Я предполагала, что это должно помочь нам провести все должные приготовления, но также это означало длительный этап беспокойства и ожидания.
Пальцы Лейфа продолжали гладить изгиб моей щеки, подушечки пальцев на моей коже ощущались прохладными и грубоватыми. Казалось, что его взгляд потемнел от напряженности.
– Николина, – прошептал он опять.
Я затрепетала от того как он произнес мое имя. Это звучало так… сильно. Эмоционально.
– Могу я показать тебе кое-что? – спросила я его.
Он кивнул.
Даже если мне было больно оторваться от его нежного прикосновения, я встала и направилась в палатку, достала маленькую резную деревянную фигурку, которую привезла с собой. Я опять села рядом с ним и протянула ее.
Это была маленькая резная деревянная фигурка медведицы в балетной пачке на поясе, балансирующей на шаре.
Он взял ее у меня и изумление отразилось на его лице. Он улыбнулся.
– Я помню это.
У меня перехватило дыхание.
– Помнишь?
– Помню… – Лейф задумался на мгновение и затем взглянул на меня. – Я помню девочку с косичками в розовой пачке. Она дулась потому, что ее кузены могли обращаться в медведей, а она еще нет.
Я тяжело сглотнула, мое сердце заболело от воспоминаний.
– И ты вырезал эту фигурку и дал ее мне, потому что хотел, чтобы мне стало лучше.
– Я помню, – кивнув, сказал он. Лейф осмотрел меня, и его рука потянулась к моим волосам, заплетенным в две длинные косы. – У них почти тот же цвет, что и раньше.
– Почти, – сказала я улыбаясь. – Все в моей семье рождаются и остаются блондинами.
Его длинные пальцы двинулись к моему лицу, задели золотое колечко в моей ноздре.
– Хотя, этого я не помню.
Я засмеялась.
– У меня был бунтарский период.
– Почему?
Я заколебалась от этого мягкого и прямого вопроса и решила ответить честно.
– Мой жених, Рэмси, был изгнан из медвежьего клана до тех пор, пока не принесет извинений. Ему было пятнадцать лет. И похоже он вообще не собирался возвращаться, чтобы жениться на мне, поэтому я решила, что могу делать что хочу. Я сделала пирсинг в носу и покрасила волосы в черный цвет.
Лейф рассматривал меня какое-то мгновение, а затем его пальцы продолжили гладить мое лицо.
– Но твои волосы больше не черные.
– Не черные, – согласилась я. – Это выглядело ужасно. Но кольцо в носу мне понравилось, и я его оставила.
– И как долго Рэмси не возвращался к тебе?
Этот вопрос причинил мне боль, больше чем я ожидала.
– Он… он не вернулся.
Слезы защипали мне глаза, боль от отказа от меня и теперь была острой как в первый день.
– Он связал себя с вер-волчицей.
– Тогда он дурак, – просто сказал Лейф. Его пальцы смахнули слезы, которые угрожали замерзнуть на моих ресницах. – И он не достоин твоей боли.
– Знаю, – сказала я ему. – Но это тяжело забыть.
Кривая усмешка искривила его рот.
– А я, похоже, хорош в забывании.
Я почти согласилась с ним, но удержалась. Казалось невежливым указывать на то, сколь многое он забыл. Я хотела спросить его, что он помнит о причине своего побега, но казалось он не хочет обсуждать это, а я отказывалась быть тем, кто заведет об этом речь.
– Как ты сегодня себя чувствуешь?
Его рука упала, он опять взялся за кружку. Выпил. Подумал. Потом посмотрел на меня.
– Я обеспокоен.
– Обеспокоен?
Он кивнул.
– Я понимаю, что что-то плохое произошло со мной, раз заставило уйти так далеко и скрываться.
Ох.
– Так и было, – произнесла я мягко.
– Что это было?
– Ты уверен, что хочешь, чтобы я тебе рассказала?
– Я совсем не уверен, – ответил он. – Но также мне интересно, почему ты здесь, спустя шестнадцать лет.
"У меня начинается течка и мне нужен вер-медведь и ты единственный кто остался из тех кому меньше шестидесяти и, кто не связан с кем-нибудь". Но слова застряли у меня в горле.
– Ты не можешь догадаться, почему я здесь?
Лейф потряс головой, и его спутанные волосы затрепетали на ветру. Он выглядел как дикарь в этот момент, такой нецивилизованный, что я в очередной раз задумалась зачем я здесь.
