Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

— Ты сидх.

Он поднял голову, и наши взгляды встретились снова. На этот раз в его глазах было что-то другое, как будто янтарь каким-то образом поглотил его зрачки.

Бум. Бум. Бум.

Крылья внезапно встрепенулись, и мне в голову пришла глупая ассоциация с белыми совами с гор Хельглаз, стряхивающими с себя снег. Это было почти гипнотическое движение. Они заслонили свет, погрузив меня и всё вокруг в тень. Они были не полностью тёмными. По нижнему краю кожа казалась тоньше и становилась фиолетовой.

И это, по какой-то причине, напомнило мне о моих глазах, что встревожило меня ещё больше.

Когда наши взгляды встретились в третий раз, мы оба тяжело дышали.

БУМ.

Теперь уже больно стало мне. Не могу сказать, что это было невыносимо, но из-за того, что я не понимала источника боли, я запаниковала, схватившись за грудь. Я резко отодвинула одежду и почувствовала, как кожа над ключицами горит, воспалённая. Я ощупывала её снова и снова, пытаясь найти причину, но ничего не было. Моя кожа сама по себе пульсировала, вызывая дикую смесь ощущений. Вот только что всё горело, а сейчас бросило холод. Как если бы меня ужалила оса, а затем на место укуса попала свежая вода.

Что, чёрт возьми, происходит? Взрыв магии, появление крыльев, а теперь…

И тут я вспомнила.

«Если появилась метка, значит, вы уже обречены. Вот здесь, на груди. После этого вам уже не скрыться, эта тварь везде сможет вас найти».

В последнем городе, где мы жили с матерью, был мужчина по имени Ффодор, которому нравилось рассказывать детям жуткие истории. Конечно, многие из них были о самых ужасных и злобных существах во всей Гибернии — сидхах. Хотя мало кто видел их лично, рассказы о них перед сном всегда казались самыми интересными.

Ффодор был худым и узловатым, как деревянный посох. Он рассказывал нам об ужасных крылатых тварях с Огненных островов.

Он говорил, что если одна из них придёт за тобой, последним, что ты увидишь, будет плащ тьмы. Они заражают самой страшной болезнью, более жестокой, чем сама смерть: наид-нак. Это было своего рода проклятие драконов. Они использовали его, чтобы заражать другие расы; даже метили их кожу, как будто клеймили скотину. Феи, гномы, морской народ или люди — никто не был защищён от проклятия. Если дракон сделал это с тобой, твоя дальнейшая участь незавидна.

Ффодор был единственным человеком, которого я знала, кто осмеливался произносить слова запрещённого языка.

Со временем, после смерти матери, я пришла к выводу, что наид-нак не мог быть тем, чего боялись сидхи и люди в древности. Однако я верила в его основное значение: если тебя коснулась эта магия, пути назад не было.

И если сейчас со мной происходило именно это, если передо мной был настоящий чёртов дракон…

Это объясняло, почему он спокойно ходил после того, как я порезала ему голени.

— Что ты сделал? — возмутилась я. — Что ты сделал со мной?

Он, казалось, не мог ответить. Он медленно моргал, словно это требовало усилий. И бормотал что-то невнятное.

Он был слаб.

Я подняла нож с земли и бросилась на охотника. Я повалила его на спину в снег и прижала лезвие к его шее. На теле человека гематит оставил бы самый обычный порез, из которого потекла бы струйка крови. Но у этого мужчины кожа начала искриться и деформироваться, словно сворачивалась под волей кинжала.

Я едва не отпрянула, вспомнив, какую реакцию гематит вызывал у магических существ.

— Останови это! — закричала я.

Хотя мужчина казался оцепеневшим, он всё же продолжал пристально смотреть на меня. Его зрачки были неправильной формы. Вместо круглых они стали удлинёнными и узкими, как у змей. Он не ответил, и я тряхнула его за плечо свободной рукой.

— Останови это, слышишь? Мне всё равно, кто ты или что ты. Убери это, или я сама это сделаю.

Он моргнул несколько раз, прежде чем сглотнуть. Затем, словно наконец придя в себя, заговорил:

— Это нельзя остановить, а тем более убрать, — пробормотал он. От его голоса, хриплого и немного резкого, кинжал вибрировал, и эта дрожь доходила до моих пальцев.

Я стиснула зубы.

— Неправда. Смерть всё отменяет.

Несколько секунд он молча смотрел на меня. Затем его губы изогнулись в улыбке. Это была не та улыбка, что я видела на пристани. Та была фальшивой. Та улыбка не делала его более привлекательным, а скорее гасила его черты.

— Ну, тогда сделай это.

Не знаю почему, но я не дёрнулась, когда он накрыл мою руку своей. У него не было перчаток, поэтому я увидела сверкающее кольцо с красным камнем.

Меня озарила вспышка видений.

Темноволосый мальчик безутешно плачет, стоя на коленях в огромной, холодной, пустой комнате. Его колени…

Я с силой моргнула. Нет. Сейчас не время и мне это не нужно.

«Я сделаю это», — твердила я самой себе, не сводя глаз с его улыбки и странных зрачков. Не потому, что он дал мне разрешение, а потому что какой у меня выбор? Я крепко сжала рукоятку. Всё это было какой-то бессмыслицей. Человек, покончивший с собой в пекарне; появление той женщины и её ворона; Каэли, превратившаяся в дикого зверя, а теперь… дракон, переодетый в охотника, пытавшийся поймать меня проклятием, которым пугали детей. Серьёзно?

Я колебалась слишком долго, но поняла это, только когда почувствовала, что он напрягся подо мной. В следующее мгновение я оказалась на спине в снегу, а он уже нависал надо мной. Так как до этого я сидела верхом на нём, теперь мои расставленные ноги обхватывали его бёдра, и я была полностью раскрыта. Он был крупным и тяжёлым, отчего у меня перехватило дыхание. Надо было не терять время, а думать о том, как улизнуть.

Но затем наши взгляды снова встретились. На этот раз не было взрыва в груди, но жар в районе ключиц снова дал о себе знать. Это было… не плохо. Скорее даже щекотно.

Зрачки мужчины изменялись, расширяясь и сужаясь снова и снова. Мой мозг отмечал абсурдные вещи, вроде румянца на смуглых щеках, серебряной серьги с цепочкой в левом ухе или того, как его прерывистое дыхание срывалось с его губ. Нижняя губа более пухлая, чем верхняя.

Мне не следует смотреть на его губы.

Мне нужно сбежать от него.

Вдруг я почувствовала, как его вес частично исчез. Он всё ещё был надо мной, но отодвинул бёдра и теперь стоял на коленях. Я увидела, как он крепко зажмурился на несколько секунд, а когда открыл глаза, его зрачки снова стали нормальными.

— Только что я так же чертовски влип, как и ты, — пробормотал он.

Я моргнула.

Сосредоточься.

— Если ты надеешься, что я пожалею тебя, то зря. Слезь с меня.

Он, конечно, не послушался. Казалось, он был расстроен, даже немного растерян, как будто ситуация произошла против его воли. Как будто не он это сделал. Он осматривал лес по обе стороны, пытаясь подобрать слова.

— Есть много вещей, которых ты не знаешь и которые мы собирались объяснить до того, как… это вот всё… — Его челюсть напряглась. — Всё не так, как кажется. Мы хотим помочь тебе.

Мой взгляд переместился на значок на его униформе. Если бы я коснулась его хоть одним пальцем, он бы обжёг меня.

Дракон понял, на что я смотрю.

— Я всё могу объяснить, — настаивал он.

— Могу ли я отказаться от этой помощи?

Он сделал паузу.

— Это было бы неразумно с твоей стороны.

Я улыбнулась с иронией.

— Ну и ну. — Я с силой толкнула его в грудь, хотя это было почти то же самое, что пытаться сдвинуть стену. — Слезь.

— Мне нужно, чтобы ты меня выслушала.

— А мне нужно, чтобы ты слез с меня. Если мне придётся просить тебя в третий раз, мне будет намного труднее поверить в ваше желание помочь.

Он наклонил голову и смотрел на меня так внимательно, что его зрачки снова сузились. Он поднял крылья и снова раскрыл их вокруг себя, затеняя всё вокруг. Снег, осевший на них, разлетелся по воздуху и осыпался вокруг нас, сверкая в лучах солнца.

Крылья дракона были всего в нескольких сантиметрах от моего лица.