Пленница жестокого дракона (СИ) - Серебровская Ярина

Дальше Даррак идет быстрее. Иногда он с размаху шлепает кого-то по заду, так что звон разносится по всему залу. Иногда гладит медленно и даже как-то нежно. Некоторых девушек велит отвести к Ирме. И снова идет.

Возле одной из наших самых разбитных кухарок, уже на грани того возраста, который он взял за максимум, он останавливается и начинает смеяться в голос. Потом жестом подзывает своего черно-седого друга с плетью и громко говорит, указывая на женщину:

- Ты глянь, Гром, одна из этих сучек потекла! Аж блестит вся, так хочется ей, чтобы в ее пухлые булки кто-нибудь сунул что-нибудь горячее. Бери ее себе!

- С твоего позволения, Дарр, я воздержусь, - отвечает тот, хотя я явно видела, что он с похотью смотрел на этот унизительный экзамен.

- Я сказал - бери! - Рявкает Даррак. - Это моя милость.

- В этом случае, конечно, возьму.

Я прикрываю ладонью рот, когда Гром уводит с собой кухарку. Она еле передвигает ноги, и он толкает ее в спину, чтобы быстрее шла.

Не знаю, куда он ее ведет, но я ей не завидую.

Оставшихся девушек Даррак минует со скучающим видом.

- Эту, - бросает он взгляд на последнюю. Это совсем юная дочь одной из укрывшихся в замке леди. Она совсем недавно стала совершеннолетней, и у меня сжимается сердце, когда я думаю, какая участь ее ждет.

Ее тоже отводят к стене.

- Остальные - свободны на сегодня, - командует Даррак. - Мой гарем ужинает со мной.

И остальные мужчины, не высказывая желания тоже обзавестись гаремом, начинают устраиваться за накрытыми столами. Самый роскошный стол накрыт рядом с троном, у него много мест и туда черный дракон усаживает шестерых отобранных им женщин.

Последнюю, юную, он манит к себе и похлопывает по своему колену. А когда она робко присаживается к нему, одним движением рвет платье у нее на груди, открывая маленькую грудь.

- Так мне нравится больше, - оскаблясь, говорит он.

Попытка побега

Ужин длится бесконечно. Я замерзшая сижу под потолком, цепляясь за балки окаменевшими пальцами и слушаю, как урчит мой живот, завязываясь узлом от восхитительных запахов еды, доносящихся снизу. Там пируют драконы. Исходящее паром мясо поливают кровавыми соусами, расчленяют белоснежную рыбу, вгрызаются в сочные фрукты и овощи и подбирают подливу мягким ноздреватым хлебом. Я только сглатываю, глядя на это.

А потом отворачиваюсь, потому что помимо торжества желудка, там происходит другое торжество плоти. Те девушки, которых отобрал Даррак, сидят за его столом и спокойно едят. Кроме той, что у него на коленях. Она испуганно сжимается каждый раз, когда он шевелится и норовит прикрыться, но он с рыком убирает ее руки, заставляя сидеть с обнаженной грудью. Его огромная темная ладонь сжимает ее бедро, когда другой рукой он обгрызает зажаренные ребра или откусывает какой-нибудь сочный фрукт. Больше он с ней ничего не делает.

В отличие от его друзей.

Другие драконы больше времени уделяли не еде, а оставшимся в зале девушкам. Некоторые из них ушли, когда Даррак отпустил, но других слишком привлек горячий ужин. Мы так давно не видели хорошего мяса, вкусного хлеба, свежих овощей, что я их понимаю. Они многим рискуют, оставаясь тут, но удержаться нет никакой возможности. Не уверена, что я сама ушла бы, если бы могла дотянуться до виноградной кисти, пылающей фиолетовым и розовым, что манила меня на краю стола Даррака даже больше, чем мясо.

И пока девушки быстро, обжигаясь, ели, засовывая в рот огромные куски темного мяса, к ним медленно подбирались хищники. Мужчины в черной коже сжимали кольцо, нависали над ними и захватывали в плен. Стоило кому-нибудь зазеваться - она уже оказывалась на коленях какого-нибудь здоровяка с темными волосами и страшными глазами. Он усаживался на лавку и пока девушка продолжала поглощать вкусную еду, его ладони уже шарили у нее под юбкой.

Кто бы пять лет назад сказал нам, что красавица Эдна, стройная и статная леди, чей муж храбрец и красавец погиб одним из первых, мы даже успели об этом услышать, будет позволять чужому мужчине расшнуровывать свой корсет?

Но она была слишком гордой. Никогда не позволяла себе лишней еды, не отнимала ее у слуг, не бегала в лес за ягодами. Она слишком мало ела, так что ее красота даже потускнела. Наверное, она не очень хотела жить после смерти супруга. Но не успела умереть.

И теперь задиристый дракон с копной медных волос скалит ослепительно белые зубы, выуживая ее грудь из низкого декольте. Пока она обгладывает куриную ножку, он впивается губами в ее яркие соски.

Кажется, она не обращает внимания. Инстинкты выживания сильнее гордости. Наверное.

Я никогда бы не оказалась на ее месте, как мне кажется. Потому что это унизительно.

Но я и не была на ее месте.

И когда белозубый дракон задирает ее пышные юбки, я могу только зажмуриться, чтобы не видеть падения леди Эдны ради куриной ножки.

Тут и там в зале слышатся уже вскрики и вздохи. Я могу не смотреть, могу заткнуть уши, но они все равно пробиваются сквозь нехитрую защиту. Там внизу происходит свальный грех среди остатков пиршества. Прямо на лавках, прямо на столах среди разлитого вина и давленого винограда захватчики берут свою добычу.

Даррак смотрит на это с потрясающим равнодушием. Девушка на его коленях нервно ерзает, но он даже не трогает ее обнаженную грудь. Наверное, он видел это зрелище не раз.

Его время придет позже и тогда…

Я содрогаюсь. Если все остальное правда, то слухи о том, что после ночи с ним наложницы не выживают тоже может оказаться правдой. А значит все, кто сидит сейчас с ним за столом и ест, избавленные от внимания других драконов - обречены.

Сжимаюсь в маленький комочек, понимая, что впереди только неизвестность, опасность и смерть. Никакого избавления от страха. Я уже не дождусь своего Эдиля с войны, потому что вместо него пришли эти жестокие твари. Нелюди. Потому что только нелюди могут вот так брать женщин, пользуясь их голодом и страхом.

Плана побега у меня нет, я только знаю, что мне нужно раздобыть теплых одеял и одежды и украсть еды. Чтобы выжить в лесу хотя бы первое время, пока я пойму, что делать.

Мне удалось немного подремать, хотя резь в желудке от голода и отвращение от звуков, доносящихся снизу не помогали. Но в следующий раз мне может вообще не придется ночевать даже в таком относительном тепле.

К счастью, Даррак сам устал от этой оргии и просто поднялся, не спуская с колен свою добычу. Он перекинул девушку через плечо и махнул другим.

Его воины не обратили внимания на то, что их предводитель уходит, а он прошествовал к дверям и направился, должно быть, в свои покои. Не знаю, где он собирается держать свой гарем в нашем замке, потому что у него всего три комнаты. Но это не мое дело.

Постепенно вслед за ним стали расходиться и другие драконы, некоторые из которых забирали своих наложниц с собой. А кое-кто так и бросал в зале.

Я видела, как кто-то из девчонок рыдал в уголке, но их тоже подбирали рано или поздно. Постепенно тухли свечи и когда темнота сгустилась в зале, я решилась выбраться. Мой план был таков - я прокрадываюсь в зал, собираю в узелок мясо и хлеб, поднимаюсь в свою комнату и беру там одеяла.

А потом спускаюсь в подвал замка, откуда идет подземный ход. Никто, кроме мужчин, не знал о его существовании. Только я нашла его когда-то в детстве и перед началом войны таскала через него еду дракону со сломанными ногами.

Я очень смутно помнила эту историю, потому что очень быстро пришла война, а сразу после того, как он улетел, я тяжело заболела и месяц лежала в лихорадке.

Иногда мне казалось, что все это мне привиделось в бреду.

Может, так и было.

Но вряд ли кому-то из драконов известно о подземном ходе и землянке, которая находится недалеко от него. Это все равно небезопасно, но чтобы выбраться и одну ночь переночевать сойдет.