Помощница капитана. Книга вторая (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein"

Орлов негромко смеялся своим бархатистым голосом, заставляя волны мурашек пробегать по животу Ксении и взрываться фейерверками.

– Вы такая чувственная, – Орлов с улыбкой скользил вниз – вдоль её туловища, покрывая поцелуями грудь, и Ксения тут же забывала, о чём только что говорила.

В постели с Орловым она забывала себя. Ей казалось, что стены каюты тают, и она плывёт в океане звёздного неба, несомая горячими волнами Ветров. Каждый толчок Орлова внутри был такой волной, а руки графа, казалось, окружившие её со всех сторон, бережно поддерживали Ксению, не давая ей рухнуть в бездну под кораблём.

Иногда Орлов причинял ей боль – но никогда не был груб.

Эта боль пронзительным голосом скрипки вплеталась в симфонию наслаждения, звучавшую внутри и вокруг. И Ксения начинала замечать, что любит эту боль – потому что она заставляет её поверить, что она не спит.

Орлов целовал её лицо. Будил волны сладостного наслаждения, касаясь губами шеи или прикусывая сосок. Ксении казалось, что Орлов знает её всю – как музыкант знает свой инструмент, и тело Ксении пело в руках графа, а бездны чёрных зрачков смотрели на него как будто бы из другой вселенной. Они всегда оставались спокойны – даже в тот момент, когда Ксения уже забывала обо всём.

– Я люблю вас, – шептала Ксения.

Орлов ничего не говорил в ответ. Разве что целовал её – и Ксения не могла понять, есть ли в этом поцелуе любовь.

Однако к тому времени, когда «Варяг» вернулся в порт, Орлов перестал быть просто капитаном или просто любовником для неё. Ксении казалось, что они всю жизнь были вместе. Она сама чувствовала каждое движение графа – не глядя на него и не касаясь его. И граф точно так же угадывал её.

«Разве это не любовь?» – думала Ксения. Ей становилось страшно при мысли, что, возможно, всё-таки нет. Ещё страшнее ей было, когда, стоя плечом к плечу, они заводили «Варяг» в гавань.

– Вот и всё, – ладонь Орлова накрыла её ладонь, лежащую на навигационном пульте.

Ксения вздрогнула, почувствовав знакомую волну жара, пробежавшую по телу, и подняла на него расширившиеся глаза.

– Капитан? – переспросила она, чувствуя, что Орлов хочет сказать ей что-то важное.

– Я хотел вас предупредить, – Орлов внимательно вглядывался в её глаза, будто искал там подтверждение своих слов, – вы ведь знаете: то, что происходит на корабле – остаётся на корабле.

Ксения сглотнула.

– Что вы хотите сказать? – переспросила Ксения. Кровь шумела в ушах, и она очень надеялась, что слух её обманул. Что это снова лишь страшный сон, который терзал её иногда.

– Вы умная девушка, лейтенант. Вы поняли, о чём я.

Ксения молча смотрела на него.

– Мне хотелось бы, чтобы впредь вражда не разделила нас.

Ксения молчала. Орлов тоже замолк. Оправдываться он не хотел.

Ксения хотела было вырвать руку из его руки, но не смогла – конечности стали вдруг ватными, да и всё тело тоже не слушалось.

«Этого не может быть», – билось в голове.

– Я поняла вас, – сухо, как говорила бы с командиром полка, сказала она.

Орлов кивнул и с облегчением выдохнул.

– Заводите корабль в док.

Орлов покинул мостик, а Ксения почти вслепую принялась выполнять приказ. Она не чувствовала ни стен ангара, ни шасси, как это было всегда, ни даже собственных пальцев, лежащих на столе.

– Посадка окончена, – таким же неживым голосом произнесла она.

По рубке корабля прокатился облегчённый вздох. Чьи-то вскрики и радостные голоса:

– Вот теперь-то погуляем, друзья.

– Таурон, наконец-то Таурон!

– Всех приглашаю в кабак. Плачу я.

– Поверить не могу, шестнадцатое мая, через два дня княгиня Цимлянская даёт ежегодный приватный бал. Как думаете, успею на него?

Ксения молчала. Даже обернуться к остальным она сил в себе найти не могла. Только стояла и молча смотрела перед собой, вспоминая руки Орлова на своих плечах, его губы, касающиеся её живота… Орлова внутри неё… и пытаясь понять: сон это всё-таки или явь?

Офицеры проходили мимо, хлопали её по плечам. Внезапно все эти люди, в течение всего полёта находившиеся от неё бесконечно далеко, стали вести себя как друзья.

– Всегда рад буду совершить с вами ещё один полёт! – говорил навигатор, которого Ксения почти что не знала.

– С вами было приятно работать, – вторил ему новый боцман.

Ксения лишь кивала, пожимал руки, растягивала губы в улыбке и молчала: она боялась, что если заговорит – голос её выдаст.

Наконец, когда приветствия и прощания подошли к концу, а на мостике она осталась одна, Ксения заставила себя оторваться от пульта – ей казалось, что стоит только отойти – и она как бы прыгнет в бездну, потеряет последнюю опору, державшую её на земле.

Голова закружилась, когда она вышла в коридор. Ксения замешкалась, раздумывая, стоит ли забирать китель – всё-таки пошив стоил денег, причём заплатить за него Ксения ещё не успела.

Она, впрочем, тут же мотнула головой. В эти секунды Ксения была уверена, что никогда больше не наденет флотский мундир. Возвращаться в каюту капитана казалось невыносимым, и она молча двинулась к выходу, однако, едва ноги ступили на мостовую, поняла, что прогадала: всего в паре десятков метров от корабля стоял Орлов. Пожилой мужчина с усами в губернаторском мундире стоял в двух шагах от него и что-то говорил. А рядом стояла девушка на полголовы ниже, чем Ксения. Мундир её был не по уставу расстёгнут у горла, но никто из старших офицеров, стоявших рядом, не спешил её одёргивать. С трудом Ксения припомнила имя этой девушки – кажется, её звали Анастасия. Анастасия Ростова.

Руки Анастасии, белые, как чайки, взлетели, перехватывая руки Орлова и крепко стиснули. Орлов улыбнулся, глядя на неё – мягко и тепло. Так же, как ещё несколько часов назад он мог смотреть на Ксению.

Ксении показалось, что сердце пронзили раскалённым прутом.

Словно из тумана проступил из памяти начерченный на блокнотном листке плющ. Кровь прилила к щекам Ксении – когда один за другим она стала вспоминать те дурацкие поступки, которые успела совершить. Как настаивала, как признавалась в любви, как уговаривала быть искренним и открыться ей… Как рассказывала о звёздах – и даже, кажется, читала стихи.

Ксения стиснула кулаки, и, будто назло ей, в следующую секунду раздался голос Орлова:

– Лейтенант Троекурова! Ксения!

Скрипнув зубами, Ксения подняла на Орлова полный ненависти и боли взгляд, но тот, кажется, не заметил ничего.

– Я хотел бы вас представить, Ксения Троекурова. Весьма многообещающий молодой офицер, вам стоит иметь её в виду, господин Ростов. А это князь Ростов, генерал-губернатор знаменательнейшего города Таурона – Шлиссельбурга.

– Для меня большая честь, – Ксения протянула руку и сглотнула, успокаивая голосовые связки. – Большая честь познакомиться с вами, господин князь.

– Ксения была представлена императору нашему Александру и удостоилась его особой похвалы.

Ростов улыбнулся мягко, но без особой искренности, и пожал протянутую ему руку.

– Такие офицеры делают честь нашим войскам, лейтенант.

– Благодарю, – Ксения согнулась в поклоне, хотя тело всё ещё казалось деревянным.

– Скажите, Ксения, вам есть где остановиться на Гатузе?

Ксения растерянно молчала. Она не думала об этом. Она вообще не успела ещё подумать ни о чём.

– Полагаю, в расположении части, – наконец выдавила она.

Орлов и Ростов переглянулись и заулыбались, как будто она сказала нечто очень забавное.

– Если пожелаете, – сказал Ростов, – вы могли бы стать нашей гостьей. Если вас рекомендует господин граф, полагаю, это неспроста.

– Благодарю… – Ксения невольно посмотрела на Анастасию, затем на Ростова-старшего, пытаясь разобраться, понимает ли он, о чём говорит.

Анастасия не слушала разговора. Она стояла, рассеянно придерживая Орлова под руку, как придерживают собачку за поводок. При виде этой позы Ксению снова охватила злость, но сказать она ничего не успела, потому что услышала шумные вскрики за спиной, а в следующую секунду на плечо ей легла тяжёлая рука: