Одержимые сердца (СИ) - Морион Анна

— Мария?

Я очнулась, услышав довольно громкий голос Маркуса, зовущий меня.

— Да? — Улыбнувшись, спросила я, не глядя на него.

Он знал мой секрет. Он видел меня. Он мог рассказать Маришке.

Я должна спросить его. Должна. Сегодня же. Узнать, как далеко распространилась правда о моей скверной жизни.

— Я еду в аэропорт. Не желаешь составить мне компанию? — спросил Маркус.

Тут я подняла на него удивленный взгляд.

Он спокойно смотрел на меня.

«Очевидно, он желает поговорить со мной о том же, о чем намерена поговорить с ним я» — пронеслось в моей голове. Не зря же он просил меня проехаться с ним до аэропорта.

— Да, с удовольствием. — Я поднялась с кресла. — Но, надеюсь, мы успеем до вручения подарков.

— Конечно. Мой сын не простит мне, если я пропущу этот знаменательный момент. — Маркус обернулся к своей матери. — Скажи Маришке, что мы будем через полчаса.

— Только, прошу, не опаздывайте, — кротким тоном откликнулась миссис Морган.

Я и Маркус спустились в огромный гараж замка. Молча. Я ждала, когда Маркус задаст мне этот вопрос, но он молчал. Лишь, когда мы подошли к одному из автомобилей, роскошному черному «Ягуар», Маркус взглянул на меня и улыбнулся.

— Что сказал Седрик? — вдруг совершенно неожиданно спросил он.

Неожиданно, ведь я ожидала совсем другой вопрос: «Так ты спишь со смертными?».

Это обманутое ожидание, которое, признаюсь, стало лишь облегчением, заставило меня широко улыбнуться.

— Ты знаешь своего брата. Сказал, что хочет побыть один, — ответила я, усаживаясь в машину, рядом с Маркусом, который сел за руль. — Впрочем, я не удивлена, да и всем пора бы перестать удивляться.

— Я давно перестал это делать. Седрика не переделаешь, таков уж он. — Маркус завел мотор автомобиля, и мы медленно выехали из гаража в дневной тусклый свет.

— И все же я удивляюсь тому, какие вы разные, — усмехнулась я. — Родились в одной семье, имея мизерную разницу в возрасте.

— Да, как и ты с Маришкой.

Эта фраза, брошенная Маркусом довольно шутливым тоном, заставила меня впиться в его лицо. Словно это была прелюдия, ведущая к допросу.

Но я не была бы собой, если позволила бы кому-либо бросить мне это в лицо, как грязное полотенце, смывающее мою защитную маску.

— Ты имеешь в виду то, что я сплю со смертными? — прямо, но с иронией в голосе спросила я.

— Нет, я всего лишь заметил, что ты и моя супруга тихонько ненавидите друг друга. — Маркус улыбнулся. — А насчет твоих сексуальных похождений будь спокойна. Мне это неинтересно.

— Седрик знает, — тихо сказала я. — Ты сказал ему.

— Да. Но только ему.

— Почему?

— Что?

— Почему ты не сказал Маришке? — Этот вопрос действительно удивлял меня.

— Не думаю, что она воспримет это так же спокойно, как Седрик.

— Но почему ты рассказал ему? — допытывалась я. Меня охватило раздражение. — Это совсем не твое дело!

— Не нервничай. Седрик даже не удивился. Это я был удивлен, увидев тебя с тем барменом в Торонто. — Тон Маркуса был таким спокойным, что мне вдруг стало стыдно за свою вспыльчивость. Но извиняться я не собиралась: Маркус действительно не имел права разглашать то, что видел. Пусть даже своему брату. Не имел!

— Я не нервничаю. Просто это — мое личное дело, не находишь? — так же спокойно ответила я на реплику Маркуса.

— Нахожу. Но согласись: это открытие было не из приятных.

— Мне все равно.

— Мне тоже.

— Вот и волшебно.

— Ты зря иронизируешь. — Маркус взглянул на меня. — Но я не желаю, чтобы Маришка, а также мои и твои родители узнали об этом. Пожалуйста, будь более осмотрительна.

— Интересно, читаешь ли ты эти нотации своему другу Брэндону? — Ирония не покидала мой голос.

— Он в них не нуждается. Ему плевать на то, что думают другие.

— В этом мы похожи.

— Нет. Ты слишком любишь свою семью, чтобы делать это открыто, как ведет себя Брэндон. Откровенно говоря, я и сам не знаю, с чего вдруг он слетел с катушек.

— Да, раньше он отзывался о смертных лишь уничтожающе. — Я пожала плечами. — Но, кажется, теперь его жизнь вьется вокруг юбок смертных.

— Не думаю. Брэндон… Сложно понять его натуру.

— Ты пытался узнать у него причины такой внезапной перемены?

Маркус вдруг коротко рассмеялся.

— Конечно! — ответил он на мой вопрос и замолчал.

— Я должна вытягивать из тебя каждое слово? — шутливо бросила я и легонько стукнула его по плечу. — Что он ответил?

— То же, что и ты.

— Что это не твое дело?

— Да.

Воцарилась тишина. Мы молча ехали по широкой ровной дороге.

Странно. Брэндон и Маркус были лучшими друзьями. Уже много лет. Десятилетия. Столетия. И вдруг этот англичанин заявляет Маркусу, что интерес к жизни лучшего друга — «не его дело»? Что с ним произошло? Никто не может измениться так внезапно. На 180 градусов.

Но Брэндон не был паинькой, как остальные вампиры. Он не скрывал от других свою страсть к смертным. Я скрываю. Он — нет. И это восхищало меня в нем. Эта открытость. Это сумасшедшее наплевательство на других, их веру и взгляды. На наши устои. Надеюсь, я стану такой же. В один прекрасный день.

— Чудак! — тихо произнесла я, а затем вновь впилась взглядом в лицо Маркуса. — Женщина, в которую он влюблен. Ты знаешь ее? Кто она?

— Не поверишь, но понятия не имею. — Маркус тяжело вздохнул. На миг его лицо стало очень серьезным. — Хотел бы я знать…

— Черт, да что происходит с этим негодяем? — вырвалось у меня: тайна, окружавшая Брэндона Грейсона, манила меня, как Сирена. И зачем только мне знать? Какая мне разница?

Оставь это, Мария. Оставь сейчас же.

— Я не уверен в своих догадках, но меня посещает мысль, что Брэндон влюблен не в секс со смертными, а в его власть над ними, — вдруг перевел тему Маркус.

— Что ж, это похоже на того Брэндона, которого я знаю, — хихикнула я. — И все же, хотелось бы узнать, кому же из наших не повезло стать объектом его вожделения. Нет, постой… Объектом его любви. Ха-ха! Так нелепо звучит, зная, что мы говорим о нем!

Очень хотелось. До спазм в разуме.

— Он не так уж плох, как кажется, — словно защищая честь лучшего друга, прохладным тоном сказал на это Маркус.

— Я и не говорю, что он плох. Я говорю, что трудно поверить в это удивительное событие. Он влюбился! Ха-ха! — парировала я.

Но на самом деле смешно мне не было. Мне было жаль.

— Ладно, оставим беднягу в покое, договорились? — натянутым тоном спросил Маркус, разворачивая свой автомобиль резко вправо. И только сейчас я заметила, что мы пробираемся сквозь плотный ряд машин, словно застывших в пробке.

— Черт… И куда только едут все эти идиоты? — тихо выругался Маркус, останавливая автомобиль за большим белым джипом. — Прекратите сигналить, ослы, это не поможет!

Но его слова были сказаны впустую: другие водители, смертные, сигналили так часто и громко, будто надеялись устранить пробку своим невероятным неуместным шумом. Надеялись, что пробка рассосется сама по себе, если они будут нажимать на кнопку сигнала каждую долю секунды.

Идиоты. Самое подходящее слово для таких смертных.

— Так мы едем в аэропорт? — только сейчас поинтересовалась я.

— Да, в Вацлава Гавела, — ответил мой собеседник, поглядывая в зеркало заднего вида, словно разыскивая пути побега из хаоса, окружающего нас.

— И что ты там забыл? — удивилась я.

— Не что, а кого. Брэндона.

Я недовольно вздохнула. Я не желала, не желала видеть этого вампира! Никогда!

— Ты привезешь его в замок? — спросила я, надеясь услышать «нет».

— Нет. Просто он уехал, забыв в замке свой айпад.

— Хочешь сказать, что мы едем в Вацлава Гавела лишь из-за этого пустяка?

— Для него потеря айпада — далеко не пустяк.

— Ах, да, забыла. Он же известный благотворитель и бизнесмен. — Я издала смешок.

Брэндон Грейсон. Благотворитель. Лицемер.

— Именно. А вот и он! — Маркус кивнул в сторону выхода из аэропорта.