Клаудия Грэй - Звездная ночь
Я напряглась, думая, что остальные сейчас начнут высмеивать Ранульфа или задавать ему вопросы, на которые он не сможет ответить. Однако Ракель просто возвела глаза к небу, а Вик медленно кивнул, будто осмысливая.
— Глубоко копаешь, старик.
Ранульфу пришлось немного помолчать, чтобы придумать подходящий ответ.
— Ты тоже глубоко, Вик.
— Спасибо, пижон. — Вик шутливо ударил Ранульфа в плечо.
Стараясь не расхохотаться, я легла на спину и стала смотреть на звезды. Миссис Бетани не выбирала Ранульфа в соседи к человеку; она выбрала Вика в соседи к вампиру. Очевидно, она понимает, что Вик не из тех, кто докапывается до мелочей, поэтому он просто не станет обращать внимания на странные привычки своего соседа по комнате.
И еще раз миссис Бетани доказала свою проницательность и то, как хорошо она знает всех нас, даже Вика. Я искренне порадовалась, что уже уничтожила открытку и письмо Лукаса. Мне хотелось бы хранить их вечно, но это слишком опасно. Кроме того, у меня остались звезды.
Я снова и снова обводила взглядом очертания Андромеды в ночном небе. Казалось, что октябрь наступит через тысячу лет; я его никогда не дождусь!
Глава 4
Когда первый прилив возбуждения прошел, я задалась вопросом, как мне попасть в Амхерст.
Учащимся не разрешалось оставлять свои машины на территории «Вечной ночи». Положим, у меня машины и не было, но я также не могла попросить друга подвезти меня.
— А почему нам не разрешается иметь машины? — негромко спросила я Балтазара, когда мы с ним шли на урок английского. — Многие водят машины с тех пор, как они вообще появились. Уж наверное, миссис Бетани могла бы доверить им сесть за руль.
— Ты забываешь, что «Вечную ночь» основали намного раньше, чем появились автомобили. — Балтазар посмотрел на меня сверху вниз, и я остро ощутила, что он почти на фут выше. — Когда построили школу, у всех были кареты и лошади, а их содержать намного сложнее, чем машины. Лошадей нужно кормить, а денники — чистить от навоза.
— У нас и сейчас есть лошади в конюшне.
— Их всего шесть, а не три сотни. Огромная разница, когда дело доходит до кормления...
— И уборки навоза, — закончила я и поморщилась.
— Вот именно. Я уже не говорю об оскорбленных чувствах, когда кто-нибудь, проголодавшись, угощался от чужой лошади.
— Могу себе представить. — Бедные лошади! — Однако вряд ли существует опасность, что сейчас кто-нибудь начнет пить кровь «тойоты»! А вокруг полно места где можно припарковаться. Так почему миссис Бетани не изменит правила?
— Миссис Бетани? Изменит правила?
— Хотя да...
Миссис Бетани главенствовала в классе, как судья в зале заседаний: глядя на всех и каждого сверху вниз, одетая во все черное и, бесспорно, держа всех в ежовых рукавицах.
— Шекспир! — объявила она, и голос ее разнесся по всему кабинету. Перед каждым из нас лежали книги Шекспира в кожаных переплетах. — Даже наименее образованные из вас наверняка так или иначе сталкивались с его пьесами.
Мне показалось, или на словах «наименее образованные» миссис Бетани посмотрела на меня? Учитывая ехидную усмешку Кортни, мне скорее всего не показалось, поэтому я сжалась в комок и уставилась на обложку книги.
— Поскольку все вы знакомы с произведениями Шекспира, то вполне оправданно можете задаться вопросом: почему опять? — Говоря это, миссис Бетани жестикулировала, и ее длинные, толстые ногти в бороздках напоминали мне когти. — Прежде всего, глубокое понимание Шекспира вот уже несколько столетий служит фундаментом западной культуры. Вполне резонно предположить, что и в грядущие столетия ничего не изменится.
Образование в «Вечной ночи» не было рассчитано на подготовку к колледжу — и даже на то, чтобы сделать учеников умнее или счастливее. Оно ставило перед собой задачу поддержать их в невообразимо долгом существовании. Я с раннего детства не могла себе представить такого бесконечного отрезка жизни, с тех самых пор, как узнала, что сильно отличаюсь от других детей в детском саду.
— Во-вторых, с момента написания эти пьесы интерпретировались самым разным образом. В свое время Шекспир был всего лишь популярным актером. Потом он стал считаться поэтом и мастером, чьи работы предназначались для чтения учеными, а не для развлечения публики. Но через сто пятьдесят лет пьесы Шекспира снова начали ставить в театре. И хотя их язык звучит для современного уха почти как иностранный, темы, в них затронутые, и сегодня вызывают в нас заметный отклик — иногда таким образом, о котором сам Шекспир, возможно, и не догадывался.
Хотя голос миссис Бетани всегда заставлял меня ужасно нервничать, я не могла не радоваться мысли, что в этом году мы займемся Шекспиром. Мои родители были большими поклонниками Шекспира. Они назвали меня в честь героини «Укрощения строптивой», утверждая, что благодаря знаменитому англичанину мое имя будет известным и в грядущие века. Папа даже видел Шекспира в нескольких спектаклях — в те времена, когда тот был всего лишь одним из драматургов, боровшихся за внимание лондонской публики. Поэтому я знала наизусть погребальную песнь из «Цимбелина, когда мне не исполнилось и десяти лет, видела DVD «Ромео + Джульетта» База Лурманна раз двадцать, а сборник сонетов стоял у меня на книжной полке Вероятно, миссис Бетани и в этом году устроит мне веселую жизнь, но по крайней мере я готова к этому. Похоже, она опять подслушала мои мысли. Подойдя к моей парте, так что я ощущала запах лаванды, всегда окутывавший ее, миссис Бетани сказала:
— Будьте готовы к тому, что любым существовавшим у вас до сих пор представлениям о работах Шекспира может быть брошен вызов. Тем из вас, кто считает, что можно узнать все о нем из современных киноверсий, я очень рекомендую хорошенько подумать.
До тех пор, пока директриса не отпустила класс, я размышляла о том, что нужно перечитать «Гамлета». Мы потянулись из кабинета, и я заметила, как Кортни семенит рядом с миссис Бетани и что-то нашептывает ей, явно надеясь, что ее никто не услышит.
Но миссис Бетани не собиралась ей потакать.
— Я не буду ничего пересматривать. Вам придется заново представить свой отчет, мисс Бриганти, потому что он не отвечает требованиям.
— Не отвечает требованиям? — Рот Кортни от возмущения округлился в безупречную букву «О». — Выяснить, как можно попасть в лучшие клубы Майами, — это же по-настоящему важно!
— Если исходить из несколько сомнительных стандартов значимости, полагаю, возможно, вы и правы. Однако недопустимо подавать свой отчет в виде телефонных номеров, нацарапанных на салфетках. — С этими словами миссис Бетани выплыла из кабинета.
