Юлия Колесникова - Солнце бессонных
Я вдруг ощутила на себе чей-то взгляд. По телу разлилось странное тепло. Я обернулась и увидела незнакомца, но его совершенно не смутила моя внезапная злость и испуг. Казалось, незнакомец с серыми горящими глазами шел навстречу мне одной.
Я обратила внимание, что незнакомец чуть заметно нахмурился. Похоже, он догадался, что я наблюдаю за ним. Наши взгляды встретились. Глаза его изменчивы, как море… стали темно-серыми, стальными с огоньками. На мгновение мне показалось, что я не в состоянии отвести взгляд. Это было не просто ощущение, я и вправду не могла отвернуться. Или это всего лишь воображение?
Я встрепенулась. В это мгновение я ощутила себя мошкой, летящей на пламя. Сейчас они стали светлыми, почти голубоватыми,… это были глаза не человека — хищника. Они невольно приковывали к себе. Заставляли. Но что?
Незнакомец перехватил мой взгляд.
Он знает, что я наблюдаю за ним.… Это пугает его? Интересует? Скорее всего, нет. Хотя я не была бы, теперь так уверена. Мое сердце билось тревожно, и я все пыталась судорожно вздохнуть. Он был слишком красив, чтобы мои мысли смогли очиститься от всего остального и перестать смотреть на него.
Только посмотрев на него, я сразу же поняла кто он. Неземная красота, бледная как мел кожа, серые, пронзительные глаза и легкие движения, слишком уж идеальные при его высоком росте. Я даже зажмурилась, надеясь, что когда открою глаза, он исчезнет. Но нет, все тем же темпом он решительно двигался к нашему столику, совершенно игнорируя расстроенную брюнетку, спешившую за ним, и изподтешка наблюдал за мной. Звуки, что казалось, померкли, когда я увидела его, вновь вернулись в мое сознание перешептываниями, смешками, стуком вилок и стаканов, почти над самым моим ухом пронзительно прозвучал голос Бет:
— Ну вот, две недели и три дня.
Я поняла смысл слов, но сам контекст остался для меня туманным. Причем тут были дни и недели? И вот, будто бы прорвав толщу воды, в мой мозг ворвалась мысль об опасности. Я лишь несколько раз видела подобных моим родителям, но всегда отец стирал им любые воспоминания обо мне. Мои родители не могли позволить другим знать обо мне, или точнее говоря, оставить воспоминания, что смертная знает о них. Но сейчас я действительно смотрела на вампира подобного именно моим родителям. И хоть страх начал медленно просачиваться в мой обалдевший, от его красоты, ум, я могла мыслить достаточно здраво. Цвет его глаз показывал, что он не питался человеческой кровью, а значит жил среди людей, и что хуже дружил с ними. Не нужно быть 7 пядей во лбу, чтобы догадаться, — это Калеб, и он давно и тесно общается с людьми, подвергая их опасности. Обрекая на общение с неконтролируемым хищником. Его глаза сковывали мою волю, пугали, но я могла противиться этой силе, зная, с чем имею дело, как же приходится всем этим девушкам?
Меня начало трясти от страха. Что же делать? Я сомневалась, что родители предвидели такой исход нашего переезда, ведь это могут быть и не миролюбивые вампиры, а вполне агрессивные особи, охраняющие свою территорию. Неужели мы, переехав в огромнейшую Англию, в маленький городишко, могли попасть именно туда, где уже обитают вампиры? Это совпадение было просто ужасающее. Как родители могли так просчитаться? Возможно об этом или этих (ведь мне неизвестно было пока, сколько их здесь) вампирах Крамеру, другу отца, ничего неизвестно. Хотя это и понятно, многие стараются держаться в тени подальше от глаз трех главных семей: Защитников крови (Человечные, как их называл Ричард), Бесстрастных и Своры.
Вампир подходил все ближе к нам, и я старалась подавить приступ паники, и наладить прерывистое дыхание, чтобы чрезмерный стук моего сердца не выдал меня, но я знала, что он учует мой страх, надеялась лишь на, то, что не поймет его причину.
— Это Калеб и Сеттервин, — как много веков назад, так мне казалось столько времени прошло, с тех пор, как Бет представила меня, назвала и их. Я лишь успела подумать о том, что Сеттервин невероятно повезло, что вампир ее бросил, ей могла грозить проблема и похуже разбитого сердца. То, что его глаза не были черными, блестящими ямами, а светлели серым, ничего еще о нем не говорило, вампирам невероятно тяжело сдерживать свою жажду пребывая среди людей. Только такие старые вампиры, как мои приемные родители могли прекрасно себя контролировать, хотя это доставляло моей матери необычайно мучение, особенно от запаха моей крови.
Я почти не дышала когда оба, парень и девушка сбавив скорость, упали на кресла около нашего стола. Я могла лишь порадоваться — вампир сел от меня достаточно далеко, чтобы я могла чувствовать себя комфортно. Я немного нервничала, понимая, что для него я должна пахнуть иначе, чем остальные люди, моя одежда должна пропитаться запахом родителей, но что делать, сейчас у меня были проблемы важнее этой.
— Привет ребята, знакомьтесь, это Рейн, — стараясь предупредить поток, что вот-вот грозил хлынуть из глаз Сетти, защебетала Бет, и этот жизнерадостный писк резанул мне по натянутым нервам.
Конечно же, я оказалась в центре внимания, не впервые за этот день, но как никогда я не желала этого. Мне отчаянно захотелось больно ударить Бет. И я еле сдержалась, чтобы не сделать этого.
Бет обняла Сетти, будто бы ограждая от Калеба.
— Сеттервин, наш ангелочек, она, наверное, добрейшее в мире существо, — прокомментировала Бет, обращаясь ко мне, хотя смотрела на Калеба.
Сеттервин, совершенно не замечая моего живота, одарила меня мимолетной улыбкой, на которую мне в данный момент было наплевать. Было ли это чувство такта или просто невнимательность, я не знала. Только почему-то мне она не понравилась, не смотря на то, что сейчас меня тревожили, совершено другие проблемы. Мне она показалась слишком уж мягкой. Ну как можно так раскиснуть на глазах у парня, который тебя бросил?
И вот с замиранием сердца я ждала, как его представит мне Бет. Я ждала и боялась, знала, что сложно будет смотреть в его нечеловеческие глаза и толково соображать, но главное было не показывать своего страха. Я подняла свои глаза, желая посмотреть на него как можно равнодушно, но, наверное, что-то отразилось во взгляде, брошенном на него. Он моментально изменился в лице, и хоть для остальных ничего не изменилось, я видела, как его улыбка закаменела, а зрачки сузились, будто бы у хищника, он стал настороженным, подобрался, и его нос повело в мою сторону, будто бы у собаки. Но никто этого не замечал, другое дело я, живя 10 лет в одном доме с четырьмя вампирами, ты учишься замечать такие вещи, чтобы не спровоцировать их. Наши инстинкты более обостряются, если живешь в постоянной опасности.
