Елена Колоскова - Целитель и сид
— Ну, раз надо, значит надо. Хоть посмотрю, как живут настоящие герцоги, — сказала я.
* * *Вечером мы собираемся в большом зале, чтобы поесть и потанцевать. По договоренности с хозяином гостиницы столы сдвинули к стенам, а центр зала оставили свободным.
Прознав о бесплатном развлечении, задолго до начала ужина начали собираться люди, чтобы занять лучшие места. Ну что ж, и нам хорошо, и у гостиницы в этот вечер будет неплохая выручка. «Если никто не напьется и не подерется», — добавил мой ехидный внутренний голос.
Музыканты начинают играть готан. Пропускаю этот ритм через сердце.
В центр зала выходят Астания с Северином. Мужчина предлагает руку, словно перед ним сама королева. Женщина грациозно опирается на его руку, а другой обнимает партнера. Они прижимаются друг к другу грудью, так что не могут смотреть друг другу в глаза. Зато их лица отлично видно зрителям.
Некоторое время они стоят на месте, словно образовав «домик» и опираясь друг на друга, еле заметно покачиваясь в такт музыке. А потом начинают двигаться.
Танец этот довольно смелый, и в то же время лаконичный. Нет полного доминирования партнера над партнершей.
Мужчина импровизирует, предлагая движение партнерше, а она или соглашается следовать за ним, или нет. Тогда он предлагает что-нибудь еще. Это напоминает ухаживание. Иногда — ссору, иногда — в бесстыдном закидывании бедра на ногу партнера, — любовные игры.
У зрителей горят глаза. Никто не может остаться равнодушным и отвлечься на еду.
После небольшого перерыва по очереди танцуют другие пары. Уровень, конечно, не тот, но все равно здорово! Время от времени все меняются партнерами.
В самом конце танцевального вечера Северин приглашает меня. Я мельком радуюсь, что надела широкие дорожные брюки, не стесняющие движения.
Некоторое время мы с ним скользим под медленную музыку. Пары расступаются, давая нам больше места. Северин пробует со мной почти все знакомые фигуры. Он знает, что я могу себе это позволить.
Он много раз предлагал мне выступать на публике, да я отказывалась. От этого какое-то ощущение неправильности. Но не сейчас.
Мне все равно, кто нас окружает. Танец наконец перестает быть акробатикой. Я поймала не только музыкальный ритм, но и ритм его сердца, ритм бегущей по венам крови. Я дышу вместе с ним… держу баланс.
Он, словно ощутив это, предлагает мне совершенно невероятные поддержки и вымещения. Мы словно вращаемся вокруг невидимой оси.
Ловлю немой восторг окружающей публики. Их Искры светятся сейчас намного ярче, чем обычно. Притягиваю их Силу к себе на одно биение сердца, а на второе, усилив в Источнике, тут же возвращаю обратно. Пока танец не закончился, длится это волшебство.
Только один зритель остался равнодушным к этой магии. Вижу это не глазами, а своим внутренним зрением. Он как серая тень в дальнем конце зала. Неважно. Сейчас все неважно.
Умираю и воскресаю в танце…
Мы заканчиваем низкой волькадой и приземляемся, скрутившись друг вокруг друга спиралью. Ох… как завтра наутро все будет болеть.
Прихожу в себя под аплодисменты, иду на свое место и жадно пью горячее вино со специями. Сейчас холодного пить нельзя.
Я оглядываю зал, отыскивая глазами того равнодушного посетителя. Я тоже… любопытна.
С дальнего стола на меня смотрит «мой» сид.
Глава 4
Он скупо улыбнулся и отсалютовал кубком, словно старой знакомой. На миг я даже засомневалась, а он ли это. Не ожидала от него такого… чисто человеческого жеста. Выглядел он почти так же, как в давешнем сне.
Я почти не чувствовала его Искру. Наверняка, на нем какая-то защита и маскировка, которая приглушает его силу, а также мягкое сияние кожи. Теперь он выглядел как человек с небольшой примесью крови сидов — случай достаточно редкий, но не исключительный.
Подойти, или не стоит?
Пока я размышляла над этой проблемой, он поднялся и пошел ко мне. В движении стало понятно, что это не человек. Он двигался по-кошачьи мягко, словно в его теле все мышцы работали иначе. Иногда что-то подобное можно наблюдать у воинов или у хороших танцоров.
— Не пригласит ли любезная госпожа меня за свой стол? — спросил он.
— Не пожелает ли господин разделить со мной скромную трапезу? — в свою очередь поинтересовалась я.
Мы говорили на всеобщем, а поскольку он сделал вид, что мы незнакомы, то и я не стала обращаться к нему «данна».
— Что порекомендуете выбрать, госпожа?.. — спросил он, явно привычный к светским беседам ни о чем.
У меня же обычно просто скулы сводило от таких хождений вокруг да около. Кроме того, я просто лопалась от любопытства. Мне хотелось задать ему уйму вопросов.
— Твигги. Не знаю, к чему вы привычны. Я всего два дня здесь, но жаркое и сыры тут неплохие. Вина… годные. Не более того. «Травы и ботвы» тут не подают, — позволила я себе легкую шутку. — Хозяин из осевших степняков, — пояснила я.
— И что господин…
— Рейвен.
Ну и имя он себе выбрал! «Ворон». Ему подходит.
В фольклоре старой Империи встречались истории о Рейвене (или о нескольких, называвшихся этим именем). Кровавые истории. Думаю, у записавших их этнографов сложилось вполне определенное мнение о сидах.
Я дала себе слово первым делом перечитать сборник сказок и преданий Великой Тропы, если поступлю и получу доступ к библиотеке Академии.
— … что господин Рейвен делает в этой скромной гостинице? — спросила я.
— Приехал к придворным торжествам по случаю помолвки. А что тут делаете вы, госпожа Твигги? — спросил он.
— Я и мои друзья здесь по той же причине. Очередной контракт на развлечение и увеселение знати.
— Вы танцовщица?
— Иногда, — ответила я. — Но чаще я просто медикус. А кто вы? Воин?
— Иногда, — ответил он.
Я не решилась уточнить, кто еще. Просто остановила пробегающую мимо дородную служанку с полным подносом и сделала заказ. Сид заказал то же самое.
— Почему мне кажется, что наша встреча здесь далеко не случайна? — спросила я.
У любого, кто мог слушать наш разговор, сложилось бы впечатление, что мы флиртуем.
— Может быть, потому, что так и есть? О, вот и ужин. Проверим ваши слова насчет здешней еды, — сменил тему сид.
Отпивая из кубка, я рассматривала его, пытаясь применить свое скрытое зрение. Но все мои попытки были неудачными. Такую защиту не пробьешь. Странно, что в нашем дорожном лагере он не пользовался ею. Наверное, в тот момент он был слишком ослаблен для создания щитов.
Он перестал жевать и в упор уставился мне в глаза.
— Если любезную госпожу что-то интересует… — сказал он своим бархатным голосом.
