Все темные создания (ЛП) - Гальего Паула

У входа в пещеру, на гладком камне, сидит женщина, расчёсывая свои невероятно длинные волосы изящными пальцами.

Не могу поверить.

Не может быть, что всё так просто.

Она находится достаточно близко, чтобы мы могли разглядеть её черты, когда она поднимает голову и смотрит на нас большими карими глазами, покрасневшими от слёз. Её ресницы влажные, а щёки порозовели..

Несмотря на слёзы, из-за которых время от времени с её губ срывается протяжный, жалобный стон, она прекрасна; вероятно, это самое красивое существо, которое я когда-либо видела. Её кожа словно сияет и на вид кажется бархатистой, а её губы полные и соблазнительные, цвета спелой клубники.

— Это… это она, — поражённо шепчу я. — Это действительно она.

Девочка, что когда-то искала её, чтобы попросить вернуть родителей, пробуждается где-то глубоко в моей душе.

— Ведьмы говорили правду, — пробормотал Кириан, вырывая меня из транса. — Пойдём ближе.

Я наблюдаю за ней. Она кажется обычной.

Мы трое начали двигаться к ней по берегу, не заботясь о том, что наши ботинки утопают там, где вода захватила кусок скалы.

— Почему она плачет? — внезапно спросила Нирида.

Никто из нас не ответил, слишком напряженные, и мы продолжали осторожно приближаться.

Вблизи красота Ламии становилась еще более яркой, почти болезненной. Она казалась музой для невозможной картины, живой скульптурой, чье тело плавно раскачивалось в такт печальному стоуну, от которого у меня побежали мурашки по коже.

— Ты Ламия? — спросил Кириан.

Я была благодарна, что заговорил именно он, потому что сама не знала, как начать разговор с существом, живущим так же долго, как эта гора.

Женщина подняла лицо. На ней было легкое белое платье из изысканной ткани, которая намокла внизу.

Ее ног я не видела.

Я сглотнула.

— Да, это я, — ответила она. Даже голос ее был прекрасен, мягкий, как колыбельная. — Кто вы? Почему вы нарушаете мою скорбь?

— Она очень печальна, — прошептала Нирида рядом со мной, пораженная.

Я слегка коснулась её руки, чтобы напомнить о самообладании. Да, она выглядела по-настоящему печальной, глубоко печальной… настолько, что её скорбь, казалось, исходила из самой кожи. Но нам нужно было сосредоточиться.

— Нам нужна твоя помощь.

Ламия запрокинула голову и испустила стон, который эхом разнесся по всем уголкам пещеры за её спиной.

Я задумалась, что же там внутри, есть ли там кто-то живой… или мертвый.

— Я помогала многим мужчинам на протяжении лет, — с горечью сказала Ламия. — И немногие из них оставались верными после этого.

— Мы готовы помочь тебе, если сможем, — ответил Кириан.

Он, казалось, оставался спокойным, гораздо более спокойным, чем я, не в силах оторвать взгляд от пещеры за спиной Ламии. К счастью, на Кириана, похоже, не действовала магия, отнимающая рассудок, если, конечно, она существует.

— Мы сможем, — решительно добавила Нирида, глядя на Ламию с тем же выражением, которое я старался скрыть.

Ламия повернулась к ней, как будто впервые заметила капитана. Её пальцы без остановки проскальзывали по длинным светлым волосам, почти отчаянно продолжая расчесывать их.

— В последний раз у меня украли мой золотой гребень. Без него я не могу причесаться, моя магия слабеет, скорбь пожирает меня…

Золотой гребень.

В некоторых легендах говорится, что он существует, и правда, что его неоднократно похищали, ведь жадные мужчины попадались под его чары. В других — он всего лишь миф, уловка, чтобы заманить доверчивого человека в её ловушку.

— Мы должны помочь ей, — шепчет Нирида.

— Мы не знаем, где находится гребень, — отвечаю я. — Может, мы можем помочь в чём-то, что действительно в наших силах?

Ламия всхлипывает. Её стоны становятся громче на мгновение, прежде чем она переводит на меня взгляд.

— Возможно, вы могли бы сделать для меня другой гребень, — тихо произносит она, печальная. — Хотя он никогда не будет таким же.

— Мы вернём тот, что у тебя украли, — внезапно уверенно говорит Нирида. — Скажи, кто это был.

Я почти уже собираюсь её одернуть, как вдруг Ламия двигается. Кровь стынет у меня в жилах, когда я вижу, как она вытягивает ноги из-под ткани платья, грациозно сходит на землю и направляется к нам… к ней.

Под подолом платья видны перепончатые ступни, совершенно не похожие на человеческие. Я не могу оторвать от них взгляда, пока она приближается, словно призрак.

Внезапно она протягивает руку, и всё моё тело напрягается, когда её нежные пальцы касаются щеки Нириды.

— Ты чувствуешь мою потерю, верно?

Капитан кивает.

— Нирида, — предостерегает её Кириан.

Но она, кажется, не слышит.

— Это было много лет назад, вероятно, ещё до того, как родились твои бабушки и их бабушки, — произносит Ламия, не отнимая руки от её лица.

В её глазах мелькает нежность, когда она одаряет её невинной улыбкой.

— Тогда мы достанем тебе другой золотой гребень, — настаиваю я, пытаясь вернуть разговор в нужное русло.

Ламия снова нежно проводит по щеке Нириды, которая закрывает глаза от её прикосновения, а затем отступает, чтобы вновь взобраться на камень.

— Мы не можем этого сделать. Ты же слышала, она сказала, что он не будет таким же, — возражает Нирида.

Ужасная догадка скользит по моей спине, как змея.

— Нирида, уходи. Сейчас же, — шипит Кириан.

Он тоже понял.

Она… Нирида зачарована.

То, как она смотрит на Ламию, грусть, отражающаяся в её глазах, и напряжение её тела, которое, кажется, стремится последовать за ней, не оставляют сомнений.

— Я не могу бросить ее, — говорит она нам, словно сама мысль об этом пугает её до ужаса. — Вы должны достать ей гребень.

— Нирида. — Я пытаюсь ухватить её за руку, чтобы заставить посмотреть на меня, но она продолжает смотреть на Ламию, которая наблюдает за происходящим в молчании. — Ты должна уйти. Мы закончим сделку.

— Я не могу. Вы собираетесь заключить другую сделку. Вы оставите её без гребня. — Она кажется готовой заплакать. — И тогда она останется одна. Она снова останется одна в этой пещере.

— Нирида. Уходи! — яростно кричит Кириан, охваченный тревогой.

Он тоже пытается ухватить её за руку, но она выскальзывает. Нирида делает несколько шагов вперёд. Не к Ламии, а в сторону пещеры.

Новый блеск загорается в её глазах.

Кириан кажется охвачен ужасом.

— Идите за гребнем. Найдите его, а пока я останусь с ней. Чтобы она не была одна.

— Нирида, ты должна уйти, — настаивает он, бессильно.

— Она больше не останется одна, — продолжает она, не слушая.

— Нирида… — тихо произносит он.

— Я буду ждать в её пещере, с ней, и мы будем вместе. Всё будет хорошо. Она больше не будет одна, а я…

Я быстро подхожу, хватаю её за запястье и выхватываю кинжал, который она носит на поясе, прежде чем беспощадно вонзить его ей в руку.

Глухой вскрик срывается с её губ, когда сталь проникает в плоть.

Кириан замолкает.

Она прерывает свой сбивчивый монолог.

Я смотрю ей в глаза, распахнутые и шокированные, и резко вытаскиваю кинжал. Кровь хлынула из раны, и Нирида, прижимая руку, пытается остановить кровотечение.

— Ты должна уйти. Сейчас же, — говорю я.

— О, боги… — шепчет она, испуганно.

Хорошо. Она пришла в себя.

— Нирида, — настаиваю я. — Если у тебя снова возникнет желание вернуться, воткни это себе в ногу, — говорю я и возвращаю ей кинжал.

Она крепко его сжимает, разворачивается и убегает, не оглядываясь. Спотыкается на своих ногах раз, прежде чем восстановить равновесие и исчезнуть.

Кириан некоторое время продолжает смотреть в ту сторону, откуда она ушла, будто не доверяет.

— Сделка справедлива, — говорит Ламия, привлекая наше внимание. Она снова расчесывает длинные волосы руками, а из глаз её продолжают катиться слёзы, которые она не может сдержать. — Принесите мне другой золотой гребень, и я исполню ваше желание.