Лунный луч (ЛП) - Вудс Эдриенн

— Да, а что?

— Двадцатилетний Блейк, которого я помню, ненавидел меня до глубины души. Думаю, я заявила на него права только около своего восемнадцатилетия.

— Что? Почему у меня не было этого времени?

— Потому что тебя не было в том прошлом, мам. Отсюда и причина, по которой нам пришлось вернуться и спасти твою задницу.

Она закатила глаза, глядя на меня.

Я ахнула.

— Королева никогда не закатывает глаза.

— Посмотрите-ка, кто теперь дает мне королевские советы. — Мы обе рассмеялись. Земля загрохотала, когда поблизости приземлился дракон.

Это был он. Он не был таким большим, каким был в моей двадцатишестилетней памяти несколько минут назад, но это был он. Он снова изменился, натянул халат и поприветствовал моего отца на крыльце лазарета.

— Елена, пожалуйста. Я не хочу беспокойных ночей. Я слишком стара для этого дерьма.

Я рассмеялась.

— Я буду настолько деликатна, насколько это возможно, — сказала я и подошла к нему.

Он увидел меня, и его глаза слегка расширились.

Прежде чем он что-либо сказал, я прыгнула в его объятия, и обвив ногами его талию. Отец покатился со смеху.

— Посмотри на себя, — он коснулся моих коротких волос.

— Ты что-нибудь помнишь? — спросила я.

— Нет. Последнее, что я помню, — это как я прошел сквозь Луч, а потом проснулся в постели в старом поместье. Скажи мне…

— Эй, мистер, — пожурила его моя мать. Он замер, когда повернулся, чтобы посмотреть на нее.

На его лице появилась широкая улыбка. Он поставил меня на землю и подбежал к ней, притянул ее в свои объятия и закружил. Затем он рассмеялся.

— Мне нужны подробности. Все. — Он поставил ее на землю.

Она только покачала головой.

— Во-первых, тебе не тридцать лет. Тебе двадцать, а я знаю, как думают двадцатилетние мужчины.

Он прищурился.

— Разве это не должна быть лекция короля Альберта? — Он рассмеялся.

— Он слабак.

— Это не так, — вмешался отец. Он подошел к Блейку. — Когда ты вспомнишь, что произошло, всякий раз я всегда был на твоей стороне, — сказал он с широкой улыбкой. Я прищурилась.

Мать шлепнула его.

— Ты прекратишь это?

Мы с Блейком рассмеялись. О боже, что она натворила? Мне было все равно. У меня была моя настоящая мама. Надеюсь, воспоминания в конце концов вернутся, и я узнаю, что она сделала, и решу, плохо это или нет. Но ничто из того, что она делала, не могло заставить меня возненавидеть ее. Я слишком хорошо помнила, какой была жизнь без нее.

Теперь у меня был шанс узнать, какой она была, узнать, кто она такая. Она рассмеялась, запрокинув голову, и заговорила с Блейком. Я не могла перестать наблюдать за ней.

Счастливая слеза скатилась по моей щеке. Я знала, что жизнь будет хорошей.

Ее глаза встретились с моими, она подошла и снова обняла меня.

— Спасибо, дорогая, — сказала она.

— За что?

— За то, что дала мне шанс стать твоей матерью. — Она посмотрела на меня и заправила выбившийся локон мне за ухо. — Я должна сказать, что это не всегда было легко, но…

Я понимающе улыбнулась.

— Я доставила тебе беспокойные ночи, да?

— Да. И часы игры на пианино.

Я ахнула.

— Ты играешь на пианино?

Она прищурилась и снова обняла меня.

— Ты тоже. Мы составляем злую команду, играющую «палочки для еды».

Я прикусила губу. Я никогда не играла на пианино. Я даже не знала, как это делать. Моя жизнь была совсем другой. Я не могла дождаться, когда воспоминания вернутся; я надеялась, что однажды они вернутся.

Я ахнула, вспомнив всех остальных. Я оттолкнула ее от себя.

— Виверны! Пожалуйста, скажи мне, что ты вспомнила. — Я не дала ей возможности заговорить. — Маккензи все еще живы? — На лице моей матери отразился шок. — Мама, Люциан и Дейзи все еще живы?

— Виверны убили их?

Я покачала головой.

— Не всех из них, но… — Я скучала по голосу Блейка в своей голове.

— Успокойся, Елена, — наконец произнес он вслух и подошел ко мне. — Почему бы нам просто не пойти и не выяснить?

Мама все еще выглядела потрясенной. Я улыбнулась ей.

— Прости, — одними губами произнесла я, и она с любовью улыбнулась и покачала головой.

— Просто останься. Никуда не уходи. — Мой голос звучал строго, когда Блейк потащил меня к замку.

Он обнял меня одной рукой и притянул в боковое объятие. Он поцеловал меня в макушку.

— Ты счастлива?

— Так, так рада ее видеть. — Я не могла перестать думать об этом.

— Знаю. Мы сделали это.

— Мы сделали это.

В вестибюле все выглядело по-прежнему.

— Блейк, Елена, — сказал мастер Лонгвей. В его голосе не было радости.

— Мастер Лонгвей. — Блейк улыбнулся.

Я покачала головой и подняла брови. Его улыбка исчезла. «Я справлюсь с этим», подумала я. Но в ту минуту, когда мысли ушли, я поняла, что он не мог слышать мой голос.

— Извините за кафетерий, — сказала я.

— В кафетерии? — сказал Блейк.

Я снова подняла на него глаза. Ему нужно было замолчать.

Мастер Лонгвей просто уставился на нас.

— К счастью, твой отец помог вернуть все на место. Но да, мы очень разочарованы тем, что нам не удалось увидеть королевское заявление прав, Елена.

Я придала своему лицу, как я надеялась, покаянное выражение.

— Уверена, никто не может быть так разочарован, как я, мастер Лонгвей.

Блейк уставился на меня, а затем его лицо расплылось в широкой ухмылке. Мы ушли.

— Ты заявила на меня права в кафетерии?

Я кивнула.

— Я не знаю подробностей, только то, что мне сказал отец. Никто этому не рад.

— Мне все равно, — сказал он, когда мы подошли к общежитию мальчиков, чтобы посмотреть, здесь ли Люциан.

Я ахнула, когда увидела, как Брайан вприпрыжку спускается по лестнице. Он едва ли заметил, как я подошла. Я бросилась к нему и обняла. Он замер.

— Принцесса, у Брайана определенно нет желания умереть.

Блейк расхохотался. Он хлопнул Брайана по плечу.

— Блейк не будет подлизываться к заднице Брайана.

Он выдохнул и просто посмотрел между нами.

— Брайан счастлив, что вы двое разобрались со своим дерьмом. По-настоящему счастлив. — И он пошел дальше вниз по ступенькам.

— Вечеринка сегодня вечером в моей комнате, — сказал Блейк. — Брайан должен быть там.

— Если будет вечеринка, Брайан будет там.

Я не могла перестать смеяться, когда он выходил из главной двери.

— Я так по нему скучала. Никто не мог говорить так, как он.

— Да, он был мастером, — сказал Блейк. — Извините, он мастер говорить в третьем лице.

Мы продолжали подниматься по ступенькам, и Блейк замолчал.

— Не делай этого, — умоляла я.

— Это Люциан, Елена.

— Да. И он не знает, Блейк. У него другая жизнь, та, в которой мы никогда не встречались. Я могу поставить на это свою жизнь. Я просто хочу, чтобы он был жив.

Он вздохнул.

— Хорошо. — Мы остановились перед их старой комнатой. Блейк открыл дверь ключом.

— Ты вернулся. — Голос Люциана заполнил комнату, и я закрыла глаза.

Он был жив. Он был здесь.

Я протиснулась мимо Блейка и вошла в его комнату. Я ахнула, когда увидела его. Моя первая любовь, моя погибшая любовь. Пристально смотрел на меня, слегка нахмурив лоб. Он выглядел так же. Точно таким же, каким я его помнила.

Он начал улыбаться мне, а потом посмотрел на Блейка. Я подбежала и прыгнула в его объятия. Он не ожидал этого, но поймал меня. Мне хотелось поцеловать его, но я воздержалась. Этот Люциан был просто другом.

Я почувствовала, как он пошевелил одной рукой, и Блейк рассмеялся.

— Она проснулась немного сентиментальной. Так что просто смирись с этим.

— Слава небесам, вы двое разобрались со своим дерьмом, — сказал он и обнял меня крепче.

Я посмотрела на него.

— Нашим дерьмом?