Мэгги Стивотер - Вечность
Я хотел этого.
Но я не знал, хочет ли он.
Я взглянул на Коула.
— Нет. Я передумал. Я не могу. Не могу взять на себя такую ответственность.
Зеленые глаза Коула на миг встретились с моими.
— Зато я могу, — заявил он.
И быстрее молнии вонзил иглу в бедро волка.
КОУЛ— Коул! — ахнула Грейс— Ты что? Ты что такое…
Тут волк забился на полу, и она умолкла. Тело Бека сотрясали яростные спазмы. Невозможно было сказать, что происходит на наших глазах — смерть или перерождение. По волчьей шкуре пробежала волна, зверь неестественным резким движением вскинул голову и заскулил, пронзительно и протяжно.
У меня получилось.
Волчья пасть разверзлась в безмолвной агонии.
Сэм отвернулся.
Получилось!
Мне хотелось, чтобы здесь сейчас оказался мой отец, тогда я мог бы сказать ему: «Вот, взгляни. Что мне все твои заковыристые задания, ты посмотри на это». Меня просто распирало.
Внезапным судорожным рывком волк высвободился из своей шкуры и поник на вытертом ковре у подножия лестницы. Впрочем, это уже не был волк. Он лежал на боку, кожа и кости, обмотанные крепкими веревками жил, и его пальцы скребли ковер. Спину расчерчивали бесцветные шрамы, как будто это была скорлупа, а не кожа. Я смотрел как зачарованный. Это был не человек, а скульптура человекообразного животного, созданного для бега и охоты.
Руки Сэма бессильно висели по бокам. Грейс смотрела на меня, и лицо у нее было бешеное.
Но передо мной лежал Бек.
Бек.
Я все-таки вытащил его из волчьего тела.
Не сразу, но я все же нашарил на стене выключатель. Желтый свет залил подвал, озаряя заставленные книгами стеллажи вдоль стен, и Бек судорожно прикрыл глаза рукой. По коже его все еще время от времени пробегала рябь, как будто она не была до конца уверена, захочет ли остаться в своем теперешнем виде. Радиаторы сильно нагрели подвал, и уже нечем было дышать. Меня жара вдавливала в мою кожу так прочно, что я не мог даже представить, как можно быть кем-то другим. Если даже этот ад не удержит его в человеческом обличье, не поможет уже ничто.
Сэм молча поднялся по лестнице и плотно закрыл дверь в подвал, чтобы не проник даже малейший сквозняк.
— Тебе очень повезло, что обошлось без осложнений, — вполголоса сказала мне Грейс.
Вместо ответа я вскинул бровь и обернулся к Беку.
— Послушайте, — сказал я, — если вы уже закончили, у меня есть для вас кое-какая одежда. Благодарить будете потом.
Лежащий на полу Бек негромко охнул и заерзал, как безотчетно делает человек, испытывающий боль. Потом слегка приподнялся — движение было скорее волчьим, нежели человеческим, — и наконец посмотрел на меня.
Все было как много месяцев назад, только тогда я лежал перед ним в теле, которое своими руками превратил в развалину.
«Есть и другой выход, — сказал он мне тогда. — Я могу помочь тебе выбраться из этого мира. Я могу помочь тебе скрыться. Я могу помочь тебе все исправить».
И вот столько времени спустя — а мне казалось, что с того дня, когда он впрыснул мне волчий токсин, прошли годы — он снова был передо мной. Круг замкнулся, да еще как симметрично: человек, превративший меня в оборотня, стал волком, которого я превратил в человека.
Впрочем, по глазам Бека видно было, что сознание его все еще где-то далеко. Он принял странную звериную позу, нечто среднее между сидением на корточках и стоянием на четвереньках, и настороженно поглядывал на меня. Руки у него тряслись, не знаю уж, после превращения или из-за сделанного мною укола.
— Скажете, когда вспомните меня, — обратился я к нему и взял с кресла заранее приготовленные штаны и фуфайку, тщательно следя, чтобы не повернуться к нему спиной.
Скомкав вещи, я бросил их в сторону Бека. Они с мягким шелестом приземлились на полу перед ним, но он не обратил на них никакого внимания. Его взгляд переместился с меня на книжные полки за моей спиной, потом на потолок. Выражение лица мало-помалу становилось все более и более осмысленным, он превращался из Бека-волка в Бека-человека.
В конце концов он неуверенно натянул штаны и обернулся ко мне. Фуфайка осталась лежать на полу.
— Как ты это сделал?
Смотрел он при этом не на меня, как будто не ждал ответа на этот вопрос, а на собственные руки, на широко растопыренные пальцы. Внимательно изучив тыльную сторону, он перевернул их и принялся с сосредоточенным видом разглядывать ладони. Этот жест был настолько интимным, не предназначенным для чужих глаз, что я отвел взгляд. Мне вдруг почему-то вспомнились похороны Виктора.
— Коул, — хриплым, скрипучим голосом произнес он, потом откашлялся, и со второй попытки у него вышло чуть получше. — Как ты это сделал?
— Адреналин, — не вдаваясь в подробности, пояснил я. — И еще кое-какие добавки.
— Откуда ты знал, что это сработает? — спросил Бек, и сам же себе ответил, не дав мне возможности вставить ни слова: — Ты не знал. Это был эксперимент.
Я ничего не сказал.
— Ты знал, что это я?
Смысла врать не было. Я кивнул.
Бек вскинул на меня глаза.
— Вот и хорошо. В этих лесах есть волки, которым следует оставаться волками. — Видимо, до него вдруг дошло, что напротив меня стоит Грейс. — Грейс, — начал он. — Сэм… у вас получилось? Он…
— Все получилось, — негромко произнесла Грейс. Руки у нее были крепко сплетены перед грудью. — Он стал человеком и с тех пор больше в волка не превращался.
Бек зажмурился и запрокинул голову назад. Плечи у него содрогнулись. Я видел, как дернулся его кадык. Это было неприкрытое облегчение. Мне почему-то стало неловко на него смотреть.
— Он здесь?
Грейс взглянула на меня.
— Я здесь, — произнес Сэм с лестницы голосом, какого я никогда еще у него не слышал.
СЭМБек.
В мыслях у меня творился полнейший сумбур. Они покатились врассыпную по лестнице, разбрелись по полу.
его рука на моем плече
шорох шин по сырому асфальту
его голос, повествующий о моем детстве
запах леса на нашей тихой улице
мой почерк, так похожий на его собственный
волки
он кричит через весь дом: «сэм, за уроки!»
смерзшийся снег, впивающийся в спину
«держись, не бойся, ты все равно остаешься сэмом»
моя кожа лопается
новый письменный стол, на котором умещаются все мои книги
я
мои потные ладони на руле его машины никогда
бесконечные вечера, как две капли воды похожие друг на друга, перед грилем
этого
«ты — лучший из нас, Сэм»,
не хотел.
55
ГРЕЙС
Первая моя мысль была о том, что Сэму нужно поговорить с Беком и разобраться в своих противоречивых эмоциях, вторая — о том, что Коулу нужно поговорить с Беком о различных научных концепциях, которые он испытал на себе, а третья — о том, что я, видимо, единственная из всех помню, зачем нам понадобилось поговорить с Джеффри Беком.
