Елена Колоскова - Целитель и сид
— Данна, вы уже знакомы моим гостем? — спросила я, сделав акцент на слове «гость».
Надеюсь, сид не будет делать глупостей. Я бы не хотела, чтобы господин Асельфр снова переживал из-за своих постояльцев.
— Да. Что он здесь делает? — спросил сид.
— Он мой учитель по физической подготовке в академии. Я пригласила его на чашку чая, — ответила я.
— Я купил чай для тебя, не для него, — указал сид рукой на Золотого Лиса.
Тот ничем не выдал, что его это оскорбило, но лицо хинца застыло, как маска. Нет, с этим что-то надо делать.
— Данна, пока мы разговаривали, выяснилось, что у вас есть кое-что, что ему очень нужно.
«Это нужно и мне!!!» Зачем я помогаю мастеру? Не знаю, зачем ему кристалл, но мне тоже безумно хотелось ознакомиться с содержимым. Древние знания и тайны: что может быть интереснее!
— И что же это? — с опасной мягкостью спросил меня сид, и я поняла, что едва не перешла грань.
— Думаю, он сам вам об этом расскажет. Может быть, вы хотите уединиться? — спросила я и начала подниматься.
— Не стоит, — жестом остановил меня сид. — Встретимся в таверне «У Джоба» завтра вечером, там и поговорим — сказал он хинцу. — Твигги, проводи своего… гостя.
* * *После того, как Золотой Лис ушел, сид долго молчал и пил кофе. Его молчание и видимое спокойствие напоминали затишье перед бурей. Я комкала салфетку и размышляла, во что вляпалась.
— Больше никогда так не делай! — рыкнул он.
Я вскинула на него глаза.
— Данна!
— Молчать. Ты позволяешь, чтобы тебя использовали, а сама даже не спрашиваешь, с какой целью. Больше чтоб я этого Лиса у тебя дома не видел. И вообще не видел рядом с тобой, — закончил он и грохнул чашкой по столу, отчего хрупкий фарфор треснул.
— Ах…
— Я куплю тебе новый сервиз, — сказал Рейвен, заметив, что натворил.
«Но точно такой ты не купишь». Я купила этот набор с первого заработка в качестве медикуса.
— Хорошо. А то завтра вам не из чего будет пить кофе, — вот и все, что сказала я.
Не знаю уж, почему, но ссоры с ним меня немного успокаивают. Так привычнее, что ли? Его поведение в последнее время меня настораживало. Вряд ли к сиду применим эпитет «влюбленный дурак».
Скорее уж я — такая влюбленная дура, и с каждым днем становится все сложнее сохранять голову холодной.
* * *Итак, следующий вечер сид провел в компании с Золотым Лисом, а у меня выдался свободный вечер.
Я наконец решилась сходить в библиотеку Гильдии.
До этого я посетила городскую библиотеку, но краткий список с книги Хьюго представлял из себя набор эскизов с названиями и расположением относительно купола храма. Комментарии художника отсутствовали.
В библиотеку Гильдии было не так-то просто получить доступ!! В канцелярии приняли мое заявление на рассмотрение и сказали, что через неделю сообщат о своем решении.
Однако не успела я на сотню шагов удалиться от башни Гильдии, как меня догнал вероятностный маг-ученик и позвал обратно.
— Госпожа Твигги из Рэнса? Все верно? — спросил меня пожилой архивариус, строго глядя, как на провинившуюся школьницу, и хмуря брови.
— Да, это так.
— На ваш счет имеются особые распоряжения. В случае, если вы явитесь в библиотеку, вам следует выдать то, что находится в закрытой секции.
Я была несказанно удивлена таким поворотом.
— Вот как?
Я ожидала вопросов, но они не последовали.
— Следуйте за мной, — вот и все, что сказал мне библиотекарь.
Через зал, где сидели немногочисленные студенты, меня проводили в закрытую секцию библиотеки. Там служитель достал из стасиса и выдал мне не очень толстую книгу, переплетенную в потемневшую от времени кожу, после чего оставил меня одну.
* * *Я коснулась обложки книги. Ни грана магии, просто долговечная бумага из Коре и пергамент. Застежка щелкнула, и книга открылась.
Текст был написал округлым аккуратным почерком, так что мне было легко разобрать эти строки.
«Написано Хьюго из Хефе Примо в год Великой Бойни. Я присутствовал на встрече Императора, Посланника Шиэ и Керрика Илонского, которые заключили военный союз и дали отпор армии Тета. Прочитай внимательно с начала до конца. Этот дневник предназначен только для одних глаз. Если ты это читаешь, то знай — еще одна попытка либо удалась, либо снова провалилась. Но ты жива, и это главное».
Книгу выдали мне, и на мой счет было особое распоряжение. Значит, слова тоже предназначались мне? Я стала читать дальше.
«Ты просила меня помочь, и я сделал это. Думаю, я заслужил награду, если все получится».
Первая страница — и ничего не понятно. Подробности битвы и так были мне знакомы по учебникам. Единственное, что вызывало вопрос: был ли автор книги тем самым Хьюго, или это его далекий предок?
На следующей странице какой-то перечень. «Закрытые миры. Терра 1. Обратный ход, соотношение 1 к 57 минус. Терра 2. Прямой ход, соотношение 1 к 400 плюс…» Перечень занимал почти весь дневник.
Страницы с шелестом струятся по пальцам, и я заглядываю в самый конец.
«В этом ты вся! Опять перелистала, вместо того чтобы читать? Ты никогда меня не слушала. Хорошо. Скажу главное. Ты должна предотвратить новую войну и спасти Ламару от осады. Тебя ничто не должно отвлекать, особенно личные дела.
Я поместил дневник в область стабильности. Вселенная имеет свойство восстанавливаться, и события идут своим чередом, но это место сохранит все следы. Пока ты не найдешь ответ, будешь петлять до бесконечности по кругу. Жду твоего возвращения. Хьюго из Хефе Примо».
Под этими строчками, но уже другим почерком, множество заметок. У меня по коже пробегает дрожь. Я не могу не узнать этот почерк.
«Попытка первая. Хьюго, прости. Я не смогла. Город пал. Войска с Тета напали так внезапно. Ухожу через закрытые миры».
«Вторая. Город в огне. Уруки тайно проникли в город и перебили стражу, а потом открыли ворота для захватчиков. Десант с Тета и ильвы объединились. Надеюсь, мне удастся уйти».
«Третья. Я пришла слишком рано. Пока еще есть возможность предотвратить войну. Наместник мне не поверил. Что же делать?» Ниже была приписка обычным грифелем, сделанная позже: «Снова то же самое».
Повторяющиеся записи, одна за другой…
Двадцать две записи, написанные моим почерком.
Глава 33
Я судорожно ухватилась за столешницу и попыталась встать, но колени вдруг ослабли, и я рухнула обратно в кресло.
Кто та женщина, которая оставила здесь свои заметки? Она — это я? Ее звали так же, здесь никаких сомнений, иначе бы мне не выдали книгу. Почему же она все помнила, а я — нет?
