Ольга Романовская - За гранью грань
Острый ноготок графини чиркнул по губам. Элиза с видимым наслаждением повторила действие, нажимая все сильнее и сильнее, пока не брызнула кровь.
– Ты подарила ему силы, маленькая дрянь!
Вскрикнула от хлесткого удара по животу. На миг перехватило дыхание.
Графиня подула на пальчики, с невинной улыбкой поправила перстни и ударила еще раз, теперь по груди. Камни оцарапали кожу, оставили синяки. Никогда бы не подумала, что хрупкая женщина может причинить столько боли! Удары не уступали мужским, Элиза даже пальцы не отбила.
– Отдалась, маленькая потаскушка! – Теперь хлесткая пощечина. – Еще наверняка детишек собралась родить. Так вот, не выйдет, наиви. Все будет так, как хочу я. Откуда ты вообще взялась в Мире воды? Там же одни ланги, пусть бы Геральт развлекал какую-нибудь. Самое то для него!
Пораженная страшной догадкой, облизала соленые от крови губы и хрипло спросила:
– Так это вы пытались убить мужа? Сначала заманили в ловушку в Мире воды, затем приказали отравить.
– Умница! – Элиза погладила по саднящей щеке. – Только ты помешала. Сначала вылечила, затем помогла открыть портал, из когтей смерти вытащила, влюбила. Но ничего, исчезнет маленькая наиви, и Геральт умрет. Давно пора!
– За что вы так его ненавидите? – как могла тянула время.
Стол – это для меня. В ящике наверняка пыточные инструменты.
– За то, что он Свейн, – пожала плечами Элиза. – И за то, что он мой муж.
– Но… Но зачем вы родили сына?
– Женщины иногда слабы, – пожала плечами графиня и придавила каблучком живот. Острый, он едва не прошил кожу, как стилет. – Мне тогда нравились ласки, а Геральт не был врагом. До недавних пор я очень его уважала, ценила. Хороший муж! Редко когда попадется достойная пара. – Она замолчала и погладила обручальное кольцо. – Не лезь в чужие игры, милая! – склонившись надо мной и заставив вскрикнуть от боли, надавив каблуком, посоветовала Элиза. – Темные дела не для светлого ума. Но если хочешь знать, тут не обошлось без Талии. Не поступи с ней четвертый и пятый графы Местрийские так дурно, никому бы не пришлось умирать.
Я окончательно запуталась. Четвертый граф – это отец Геральта, а пятый – сам навсей. Но сын не получает титула, пока жив родитель, значит, предыдущий граф мертв. Тогда как он мог что-то сделать Талии? Геральт говорил, отец удочерил ее, а та сотворила нечто ужасное, навеки закрыв для себя двери дома Свейнов. Однако со слов Элизы выходило иначе.
– Радуйся, ты отдашь жизнь во благо науки, – «успокоила» графиня и наконец-то убрала ногу. Каблучок оставил обширный синяк. – Жаль, уже не девственница, некромантам не отдашь, но и части тела наиви они высоко оценят.
– Части? – в ужасе переспросила я.
Элиза не походила на мясника. Или грязную работу сделает кто-то другой? Например Соланж.
– Кровь, сердце, печень, почки, череп, – загибая пальцы, равнодушно перечислила графиня и надела белые атласные перчатки. Такие носили на балах. – Я тебя усыплю: не люблю криков.
Слюна стала густой и вязкой.
Никогда не думала, что скончаюсь в подобных муках.
Элиза между тем готовилась к омерзительной процедуре. Открыв ящик, разложила на льняной салфетке различные ножницы, щипцы и ножи, все тщательно протерла и рассортировала по размеру. Мне оставалось лишь лежать и терпеливо ждать, умирая от ужаса и безысходности. Интересно, Элиза делает все в первый раз? Не похоже. Слишком уверенные движения. Хороша Знающая! Ей бы Соланжу ассистировать!
В отчаянии вновь огляделась. Вдруг отыщется нежданное спасение? Но судьба обнажила клыки в усмешке.
Закончив страшные приготовления, Элиза вновь подошла и опустилась на корточки. Пальцы надавили на веки. Они тут же налились свинцом, но я решила так просто не сдаваться, через силу разлепила глаза. Графиня нахмурилась и усилила заклинание, однако меня выдернуло из тяжкого глубокого сна буквально через мгновение.
– Элиза, что ты делаешь? – раздался смутно знакомый гневный голос. – Ты с ума сошла?!
Графиня зашипела и стремительным, едва уловимым движением отправила в полет красный луч. Бедный мой спаситель, от него даже следа не останется, только запах горелой плоти.
Зажмурилась, жалея, что нельзя зажать нос, но вместо смрада комната наполнилась звоном, будто разом ударили в десятки колоколов. Элиза упала на колени и взмолилась:
– Перестань!
– Элиза! – осуждающе повторил тот же голос, и в поле зрения возник Эллан Марон.
Он выглядел так, словно проскакал десятки миль по грязи. На рукавах рубашки – бурые засохшие пятна крови. Укоризненно качая головой, лорд шагнул к графине и протянул руку, очевидно, требуя что-то отдать. Но Элиза не думала подчиняться. Оправившись от первоначального потрясения, она, как некогда Геральт, изменила облик: стала выше, тоньше, хоть и сохранила прежний наряд. Камень в диадеме вспыхнул. Из него вырвался сноп искр, пронзивший Эллана. Застонав, тот рухнул на колени и с трудом увернулся от удара меча бывшей ученицы и любовницы. Оружие материализовалось в руке Элизы из воздуха – облегченный длинный клинок. Что-то в нем не нравилось, что именно, поняла, когда меч разрезал рубашку лорда. Его кожа тут же покрылась черными волдырями. Яд, усиленный магией!
– Элиза? – недоуменно, с выражением ребенка, которого ударила собственная мать, пробормотал Эллан, разглядывая страшную отметину. В глазах плескалась горечь обиды. – Я же… За что?
Видимо, лорд понял, чем грозит царапина – мучительной смертью.
– От тебя следовало давно избавиться, – жестко ответила графиня и брезгливо вытерла клинок о платье. – Умрешь через полчаса. Как – сам знаешь. Успеешь поглядеть, как я разделаюсь с маленькой наиви. Нож вложу в твою руку. Как спутник ты ничего не стоишь. Как учитель тоже уже не нужен. Ну и зачем держать тебя рядом?
Как же хотелось крикнуть: «Мразь!» Никогда не ругалась, но тут сделала бы исключение. Графиня хладнокровно убила близкого человека, да как – заставила корчиться в муках от яда, растекавшегося по жилам. Хотя чему я удивляюсь, Элиза точно так же поступила с мужем. Ох, надеюсь, Геральт остался жив.
Звон стих, стоило графине прищелкнуть пальцами.
– Платье испортил! – Элиза брезгливо указала на пятно от крови. – Дрянной ты Чувствующий, Эллан, раз за столько лет щита и пятен на ауре не замечал. А ведь спал со мной. Вот за это спасибо, осталась довольна. И за книги тоже. Ценные экземпляры. Оставлю себе с твоего позволения. Тебе какие цветы на могилку принести? Не против алых роз? Обещаю произнести блестящую траурную речь. Может, посмертно новый титул пожалуют.
