Аня Сокол - Первый ученик (СИ)
— Илья, будь на вашем месте блуждающий, его притянуло бы к ладоням, как магнитом.
— И зачем это нужно? — спросил Игрок, — На практике?
— Это-то мы и выясняем, — ответил Сухарев, — Вихревые модификации — новое слово…
— Скорее уж старое, — перебил вошедший — Иван ты снова вербуешь сторонников, мужчина поднял руку и провел по коротким седым волосам, Макс знал этот движение, после того, как подстригся сам долго не мог отвыкнуть от такого же бессознательного жеста.
— Разве это плохо? Псионники к нам не рвутся, все больше в спасатели или опера, — профессор подал седовласому руку и представил его Максу, — Цаплин Илья Веденович, аудитор, присланный из центра для инвентаризации.
— Всего лишь бухгалтер, а не псионник, так что со мной можешь не стараться, — рассмеялся седовласый.
Черты лица мужчины были словно немного опущенными к низу, уголки век и губ, острый подбородок, чуть более светлая полоска кожи под носом, наверняка он недавно сбрил усы — все это придавало его лицу печально выражение, так что улыбка выходила не весёлой, несмотря на собирающиеся вокруг глаз лучики.
— Ничего подобного. Мне нужны все, — парировал Дорогов.
Грошев посмотрел на следующего увековеченного в камне человечка. У того было четыре руки, и воткнутый в голову штырь, который вылезал в паху. Псионника прошлого накололи на гигантскую булавку, словно насекомое. Все четыре руки были подняты на уровень груди, ладони сложены одна на второй. В соседнем изображении наколотый на штырь развёл руки на уровень плеч, да так и замер. Третьей картинки не было, только неровный край скола.
Парень поймал себя на том, что бессознательно пытается скопировать движения, все так же по дуге подавая силу в ладони. Энергия лентой облетела вокруг него, и исчезла.
— Тайн у нас больше, чем желающих их разгадывать, — с грустью сказал профессор, и указал на часть расколотого щита, — Максим, — попросил он, — Бросьте сюда силой. Любой модификацией на ваш выбор, вы же знаете пси энергия не влияет на предметы, так что не стесняйтесь.
Макс не стал тратить время на создание чего-то сложного, а снова выпустил подвижную, будто бы живую, модификацию воронки, щедро зачерпнув силы.
Обломок щита дрогнул, подставка заскользила по постаменту, металлический обломок с большими кованными заклёпками вдруг влетел в воздух. Кто-то закричал, и тяжёлое железо врезалось ему в запястье, едва не опрокинув Грошева навзничь. Он моментально почувствовал слабость. Энергия иссякла и кусок старого железа, громыхая, покатился по полу.
— Не влияет? — вскочил Лёха, — Что это за шутка?
— Интересный эффект, — задумался профессор.
— Невозможный, — добавил Макс.
— Минуту, — Дорогов поднял осколок щита, подставку, установил их обратно на постамент, и скомандовал, — Кирилл.
Толстяк швырнул в щит сгусток энергии, хаотичный, рваный, без вектора. Чужая сила воняла перегаром и дешёвым одеколоном. Бросок угодил в центр тусклой поверхности и отскочил в сторону пролетев между вздрогнувшими гвардейцем и аудитором.
— Вот что должно было произойти, — удовлетворённо сказал профессор, — Этот щит отталкивает пси энергию.
— Невозможно, — повторил Грошев.
— Вы сами были свидетелями. Мы не знаем, кто и зачем сделал щит, но он отталкивает нашу силу. А теперь оказалось, что и притягивается в определённой модификации, — сказал Дорогов, — А вы говорите, не агитируйте. Парень со стороны дал нам пищу для целого исследования.
— Рад за тебя, — ответил Цаплин, — Но, боюсь их уже поздно вербовать, — он полез в карман и достал три конверта их плотной бумаги, — Ваше направление на специализацию, ребята.
Послышалось ругательство, и, хлопнув дверью, из зала вышел Калес.
— Боги, — пробормотал Лёха, забирая белый прямоугольник, — бумажные письма, давно таких не получал.
Макс взял второй конверт, третий… аудитор обернулся, но Лисы в комнате не было.
— Официальный документ, — пояснил Дорогов, — С печатью и подписью, потому и на бумаге.
Игрок вскрыл конверт. Сухарев отложил лупу, профессор прислонился к столу, из-за его плеча выглянул толстяк. Под их любопытными взглядами Леха развернул листок, и судя по кривой улыбке новости оказались не очень радостными.
— Неужели кафедра пси — история? К нам? — попытался пошутить профессор.
— Почти, — хмыкнул игрок, — Кафедра теоретической материализации. Экспертиза, или, — он закрыл глаза, — Боги, спасибо за выбор, Кафедра пси-розыска.
— Я же говорю, очередной опер, — констатировал Дорогов.
— Расследования, погони, перестрелки, романтика, — добавил аудитор, они рассмеялись и повернулись к Грошеву.
Макс разорвал конверт, белая бумага захрустела под пальцами. Один листок, несколько сухих строчек и темно — фиолетовый оттиск печати. Парень пробежал глазами первые строки. Его самообладания хватило чтобы удержать лицо. Руки дрогнули, он заставил их разжаться, и не смять чертову бумажку в кулаке.
«Допрыгался, сына» — раздался в голове усталый голос матери, и в нем не было удивления.
— Куда тебя? — спросил Игроков.
«Настоящим письмом уведомляем Грошева Максима Влароновича что его обучение в пси-академии имени Керифонта Первого закончено. Вам присвоена степень бакалавра теоретической псионники. Вы направляетесь в третий спецотряд стирателей Вороховского корпуса службы контроля».
Дата. Подпись. Печать.
Без выбора, без вариантов.
По сути, произошло то, чего он так долго добивался. Его отчисляют. Вернее считают закончившим обучение, И отправляют к чистильщикам. Тем, кто до конца дней стирает мертвецов лишние знания не нужны. Зачем тратить деньги на обучение того, кто скоро умрёт.
«Допрыгался, сына» — повторил голос в голове.
Мечта осуществилась, его выгнали.
— Макс? — повторил Лёха.
— Следственный факультет или архивное дело. — непослушными губами проговорил Грошев.
— Очередной следователь, — Илья пошел к выходу, — Что Империя будет делать с таким количеством героев?
— Архивариус или следак? — удивился Дорогов, — Какой интересный разброс.
— Простите, мне надо подумать, — ровно проговорил Макс.
— О чём? — не понял Игроков.
— Обо всем, — Грош пошел к выходу вслед за Цаплиным.
Дверь открылась до того, как аудитор успел взяться за ручку, в зал вошла Лиса, по обыкновению избегавшая даже смотреть на него.
— О чём тут думать? — не понял Лёха.
Но Макс даже не обернулся, обогнул остановившегося аудитора и вышел первым, спиной чувствуя их удивлённые взгляды. Он шёл и шёл по широкому коридору, монолитность стен сменилась, рядом одинаковых дверей.
