Вики Филдс - Истина (СИ)
— Нет, она не лжет. Думаю, это правда.
— Что значит «ты думаешь»? — дрогнувшим голосом спросила я.
Нужно вести себя естественно, словно я этого не слышала. Как только слова дойдут до мозга мое сердце снова устроит этот марафон в груди, а кровь прильет к щекам.
— Не думаю. Она права. — Кэри Хейл, как ни в чем не бывало, подошел ко мне, поставил передо мной яичницу с беконом, положил вилку и нож, и сел рядом на барном стуле.
— Как-то ты легко об этом говоришь, — проворчала я, стараясь скрыть смущение. Я стала проглатывать еду, чтобы еще чего-то не сказать. Горло обожгло.
Кэри Хейл уставился на меня:
— А как я должен говорить об этом? У меня нет души.
— И как тогда ты можешь кого-то любить, если у тебя нет души? — Я стала злиться. Зачем он снова мне голову морочит?!
— Потому что это ты, а не кто-то другой.
— И что это должно означать?
Я вижу, что ему нравится бросаться двуличными фразами. Ему нравится, когда я не до конца понимаю смысл.
Но меня вдруг осенило:
— Хочешь сказать… ты чувствуешь это, потому что во мне твоя душа?.. То есть… как это?
— Не потому что в тебе моя душа, — отрезал он, переводя свой пожирающий взгляд с меня на кухонный шкаф темно-коричневого цвета. — И давай закончим на этом.
— Потому, что я особенная?
— Нет.
— Я — первая, кого ты убил?
— Прекрати, — приказал Кэри Хейл, поднимаясь из-за стола. — Скорей ешь свой завтрак и уходи.
Я и забыла, что я завтракаю. Я отложила нож и вилку, продолжая:
— Так ты поэтому не смог меня убить? Из-за того, что ты сказал? Что ты… это слово. На букву «Л».
Он поднял на меня взгляд, в котором я увидела насмешку:
— Снова собираешься отрицать очевидное? Слово на букву «Л», — передразнил он меня, и голос тут же стал жестким. — Думаешь, не произнесешь этого в слух, и оно не коснется тебя? Так не бывает, Энджел. Не обязательно говорить о чем-то вслух, чтобы знать, что оно существует. — Кэри Хейл ступил к столу, и немного наклонился ко мне, словно думал, что я могу его не слышать. — Я вдруг стал чувствовать это к тебе. Не знаю, когда это произошло, но это случилось. Именно поэтому, я не смог сделать то, что должен был сделать. А теперь ты здесь, и достаешь меня. И да, я говорю это серьезно, и мне все равно что ты чувствуешь, потому что чтобы ты не чувствовала — это моя душа в твоем теле.
Он отстранился, и вышел с кухни.
Я моргнула.
Козел.
Я что, должна вечно бегать за ним? Куда он, туда и я? Почему это он первым уходит? Ну ладно, должно быть он думает, что я доем яичницу, и уйду, не попрощавшись. Смешно, особенно после того, что он наговорил мне. И почему он выглядит таким чертовски соблазняющим, даже тогда, когда не пытается соблазнить меня?
Я быстро убралась, и снова пошла за ним. Это начинало раздражать. Особенно, когда я нашла его в кровати, словно он думал, что я ушла, и решил вернуться к сновидениям.
Ну, он был в одежде, и лежал на спине, закинув руки за голову, так что нет, он не думал, что я собираюсь просто так оставить его в покое.
— Почему ты говорил, что я не способна ничего чувствовать? Из нас двоих это ты бесчувственный чурбан, — заявила я. Кэри Хейл положил на свою голову сверху подушку, отгораживаясь от меня. — Эй, я с тобой разговариваю!
Я протопала к нему, и присела рядом с его лицом. Убрала подушку, а парень даже не пошевелился. Притворяется спящем. Или… может он действительно уснул?..
Это из-за того, что он влюблен в меня? Поэтому с ним происходят эти ужасные вещи, — потому что он не хочет, чтобы со мной что-то случилось? Но тогда зачем он отказывается от меня, ведь вдвоем мы бы справились со всем этим.
Чтобы ты не чувствовала — это моя душа в твоем теле.
Сейчас я чувствую, что хочу треснуть его по голове, это тоже потому, что его душа приказывает мне? Я — человек, и у меня есть свои желания и цели!
— Я надеюсь ты не сделаешь больше ошибок. Я не хочу, чтобы ты умерла, из-за какого-то недоумка, что преследует тебя. Я хочу, чтобы ты жила, и принесла пользу моему другу. — Серена сказала мне эти слова давным-давно. Она тоже хотела, чтобы со мной ничего не случилось. Она сейчас должно быть очень зла, от того, что Кэри Хейл умирает из-за меня. Она ненавидит меня.
— Почему ты не уходишь? — спросил Кэри не открывая глаз. — Я же сказал, что этим ты не разозлишь меня.
Что за… я не пытаюсь разозлить его!
— Но ты все равно испытываешь беспокойство рядом со мной, разве нет? — я усмехнулась, но улыбка тут же слетела с моего лица, когда Кэри Хейл посмотрел на меня.
— Я испытываю беспокойство, потому что я боюсь потерять тебя, Энджел. Много лет я просто существовал в этом мире. Невидимый. Забирающий души умерших людей в другой мир, там, где им предстояло найти успокоение. Вот только мне не представилось шанса испытать этого самому. Я хотел умереть, как обычный человек. Хотел, чтобы это бесполезное существование закончилось. Моя душа была билетом в один конец, туда, где я наконец-то мог отдохнуть. Я мог думать только о душе. Я готов был пойти на что угодно, чтобы вернуть ее. Когда Безликий сказал, что мне придется для этого убить кого-то, я почти не думал о том, что это значило бы для меня, и для того человека. Это нужно было мне. — Кэри Хейл перевел взгляд в потолок, и я смогла медленно вздохнуть. Мое сердце сжималось от жалости, при каждом его слове, от того, что я представляла, как он мечется по миру, желая умереть. — А потом, в моей жизни появилась ты. Я должен был заставить тебя полюбить меня. Чтобы ты начала доверять мне.
Я заставлю тебя влюбиться.
Голос Кэри Хейла был еле слышен, но я улавливала каждое слово.
— Это было, пожалуй, самым сложным из всего того, что я делал до этого. Ты не верила мне, потому что в твоей памяти все еще были воспоминания о том дне, о той аварии в которой ты умерла. С большим трудом, я заставил тебя довериться, заставил тебя влюбиться, и я… не знаю, когда это стало моей целью. Возвращение моей души, стало чем-то второстепенным. На первый план вышли другие вещи, например, я знал, что кто-то хочет тебя убить, но я не был уверен, кто. Потом, я понял, что это Габриель. Я знал, что она следит за мной. Она появилась в городе, как только узнала, что я собираюсь вернуть душу. Но она не знала, что моя душа… больше не нужна мне.
Я затаила дыхание. Я никогда не слышала ничего чувственнее. Это было первое признание. Искреннее. Я чувствовала, что могу верить сейчас ему, но меня терзала тревога: почему тогда он прогоняет меня?
— То, что ты говоришь, правда?
— А ты как думаешь? — он перевел на меня насмешливый взгляд, и вся чувственность момента пропала.
