Бобби Хатчинсон - Возрождение любви
Впоследствии она вспоминала тот момент, когда она сказала «да», момент, когда священник объявил их мужем и женой. Запомнила она и влюбленный взгляд Майлса, когда он наклонил голову и поцеловал ее, но вся остальная церемония осталась в памяти как какой-то сон наяву.
Она шла под руку с Майлсом к дверям церкви, орган исполнял свадебный марш, и, когда двери распахнулись, Пейдж застыла в изумлении.
По обе стороны дорожки выстроились конные воины, почетный караул, лошади поглядывали друг на друга, стальные наконечники бамбуковых копий длиной в десять футов образовали арку, под которой она и Майлс прошли к украшенному экипажу, который должен был доставить их в форт на свадебный обед.
На каждом копье висел вымпел, красный сверху и белый внизу. Позднее Майлс объяснил Пейдж значение копий и вымпела.
– Арка из копий означает, что Северо-Западная Конная принимает тебя под свою защиту, потому что ты моя жена. Вымпелы – это символы от тех времен, когда копья использовались в битвах. Кровь стекала от наконечника к рукоятке и держать копье становилось трудно, поэтому копье ниже наконечника перевязывали повязкой, чтобы она впитывала кровь. Отсюда красный и белый цвет вымпела.
Майлс ничего ужасного в этом не видел, но Пейдж подумала, что лучше бы она его не спрашивала.
Изысканный обед и последовавшие за ним танцы заняли всю остальную часть дня. Пейдж переходила из одних военных рук в другие, потому что каждый офицер хотел потанцевать с ней, не говоря уже о Тео, Деннисе и Уильяме Суини.
Она вальсировала с белокурым офицером, когда ее оторвал от партнера Роб Камерон и закружил в танце, едва доставая ей до носа.
– Главный врач Болдуин – счастливый человек, – сказал он, его широкое веснушчатое лицо было мрачно, движения не слишком уверенными. Пейдж заметила, что от него пахнет вином. – Я надеюсь, что вы будете счастливы, Пейдж.
Их дружеские отношения так и не восстановились, о чем Пейдж искренне сожалела.
– Я знаю, что мы будем счастливы, – сказала она и, повинуясь импульсу, добавила: – Мне вас очень не хватает, друг мой. Вы должны как можно скорее навестить нас.
Камерон вежливо принял это приглашение, но Пейдж подозревала, что он никогда им не воспользуется. Вальс кончился, и Роб сдержанно поклонился.
– Если когда-нибудь настанет день, когда вам что-то понадобится, вам нужно только попросить меня, – выпалил он, несколько неуклюже отсалютовал ей и отошел.
Уже почти начало светать, когда Майлс привез свою новобрачную в дом на холме.
Он открыл входную дверь и, подняв Пейдж на руки, внес в дом. Она повисла у него на шее, слишком усталая, чтобы идти самой, ее лицо зарылось в его китель.
– Здесь тепло, Майлс, – удивленно сказала она. – Кто-то приходил сюда и подбрасывал дрова в огонь.
– Деннис позаботился об этом по моей просьбе.
Он отнес ее прямо в спальню и положил на кровать. Маленькая лампа горела, фитиль был приспущен.
Она дотронулась до покрывала и воскликнула:
– Майлс, посмотри на это!
Когда она утром уезжала, постель была покрыта лоскутным одеялом. Сейчас его не было, и на его месте лежал великолепный шерстяной плед ручной работы, расшитый яркими замысловатыми индейскими узорами.
– Это Тананкоа, – прошептала Пейдж, прижимая к лицу плед. – Она вышила его для нас. О Майлс, сегодня все делали мне просто сказочные подарки! Ты знаешь, Клара, помимо свадебного платья, сшила мне прекрасный ночной халат.
– Тебе не придется сейчас надевать его, – зарычал он.
Весь этот день, каждую минуту, он наблюдал за ней, за своей прекрасной новобрачной, от одного вида которой перехватывает дыхание, он видел восхищенные лица всех мужчин, которые кружились с ней в вальсе, гибкой и сияющей.
Если бы он мог, он умыкнул бы ее еще раньше. Он предвкушал это мгновение, когда они наконец окажутся вдвоем в их собственной спальне, когда он сможет спять с нее одежду и получить то, что принадлежит ему отныне и навсегда, – свою жену.
Он шарил пальцами по ее спине, и в голосе его прозвучало нетерпение:
– Как расстегиваются эти проклятые пуговицы? Их тут штук пятьдесят!
Она пожала плечами.
– Я не знаю. Клара шила это платье и застегивала его на мне.
Он выругался про себя.
– Я клянусь, что с помощью этого ночного халата и пуговиц Клара пытается сохранить твою девственность.
Пейдж хихикнула.
– Несколько поздновато.
И как это ни странно, несмотря на все ночи, которые они провели в объятиях друг друга, он почувствовал, что она неожиданно начала стесняться, и это его тронуло.
Наконец платье было расстегнуто, и он принялся целовать ее спину сверху донизу. Но, когда он попытался вытащить ее руки из рукавов. Пейдж вытянула ему навстречу руки, и он увидел еще добрую дюжину пуговиц на каждой.
Он покачал головой и пробормотал:
– А я-то всегда думал, что Клара Флетчер хорошо ко мне относится.
В конце концов последняя петелька была расстегнута, и он стянул с нее прохладную материю, позволив своим рукам скользнуть по ее шелковистой коже, по ее плечам. Он снял с ее плеч бретельки комбинации, и его брюки взметнулись вверх, когда он увидел ее новый бюстгальтер, тонкий и вызывающий, сшитый из того же атласа, что и свадебное платье.
Он ничего не сказал, пока не снял с нее и платье и комбинацию, обнаружив крохотные трусики из того же материала и тоненький пояс с резинками, поддерживавшими кремовые шелковые чулки.
Он посмотрел в насмешливые зеленые глаза и заметил краску, заливающую ее шею.
– Да, – сказала она, защищаясь, – я не собиралась надевать старое белье на мою свадьбу, в магазине ничего подходящего не водится, так что я попросила Клару сшить мне.
И вновь на ее лице и в голосе проступила очаровательная застенчивость.
– Они… они тебе нравятся, Майлс? – Она помолчала, потом тихо сказалa: – Я подумала, что это может стать моим свадебным подарком тебе. – Она нервно хихикнула. – Клара была совершенно потрясена, когда я показала ей, чего я хочу. Я даже подумала, что она намерена бросить эту затею, но после всего она проделала отличную работу.
– Я не могу представить себе лучшего подарка.
Он решил про себя, что купит Кларе самую большую коробку шоколадных конфет, какая только есть в продаже в магазине Компании Гудзонова залива.
Чувственная красота Пейдж, открывшаяся его глазам и все еще прикрытая тонким бельем, заставила его задохнуться. Он взял ее лицо в свои ладони и заглянул ей в глаза, стараясь выразить хотя бы малую толику любви и желания, которые он испытывал к ней.
– Ты так прекрасна! – прошептал он. – Так совершенна! Я не могу поверить, что все это на самом деле принадлежит мне. Что ты моя жена. – Он с трудом перевел дыхание. – Я люблю тебя, Пейдж. Я буду тебе самым хорошим мужем, каким только смогу. Я буду любить тебя и заботиться о тебе до конца моих дней.
