Дженнифер Арментроут - Холодные объятия
Открыв дверцу, я вышла. Как только за мной захлопнулась дверь, таксист рванул с места, не щадя покрышек, и запах паленой резины разнесся в воздухе.
– Ты была с ним.
Мое сердце тяжело перевернулось, когда я заставила себя посмотреть ему в глаза. В своем истинном обличье Зейн выглядел устрашающей глыбой гранита.
– Ты пахнешь им, так что даже не пытайся врать.
– Я и не собиралась. Клянусь. – Я проглотила застрявший в горле ком. – Зейн…
– Я разыскиваю тебя весь вечер и всю ночь, – сказал он, шагнув вперед, низко опустив голову. – Я стоял у его дома. Я не мог попасть внутрь, но он встретил меня на крыше. Он сказал, что тебя у него нет.
Он так сказал? Наверное, пока я спала, но зачем Рот солгал? Должно быть, не хотел выдавать меня, не уверенный в том, что я оклемалась после дегустации души.
– Он солгал, это очевидно, – зарычал Зейн. – Не могу сказать, что меня это удивляет, но чтобы ты? – Гнев, казалось, сочился сквозь его панцирь, когда он отступил назад. Его плечи поникли, и он глубоко втянул воздух. – Ты провела с ним ночь.
Его слова прозвучали не столько вопросом, сколько утверждением, и это меня доконало.
– Нет-нет! Это не так. Я была с ним совсем по другой причине.
Он повернул голову, и свет фонаря отразился от его блестящих черных рогов. То, что он до сих пор стоял передо мной в облике горгульи, лишний раз говорило о том, насколько он расстроен. Раньше он старался не попадаться мне на глаза в своем истинном обличье.
– Я пошла с ним на ланч. Вот и все! – Я уронила рюкзак на землю. – Не знаю, может, это выглядит странно, но я сбежала из школы, потому что была слишком расстроена тем, что случилось прошлой ночью с Эбботом, и мне просто… просто захотелось сбежать.
Он резко повернул ко мне голову.
– Сбежать с ним?
– Я не думала, что все так обернется. – Я крепко зажмурилась, понимая, что признание, которое мне предстояло сделать, во сто крат хуже того, о чем думал Зейн. – Мы пошли в одно место, и там была эта женщина, и я…
– Ты что?
Я открыла глаза и снова увидела перед собой духа с моим лицом.
– Там была эта женщина, и я… я попробовала ее душу.
Зейн уставился на меня широко раскрытыми глазами.
– Нет.
В его голосе звучала боль, и, черт возьми, меня это глубоко ранило.
– Я не хотела и знаю, что мне нет оправдания.
Неважно, что Сукки и Инки приложили к этому руку. Обвинять их бессмысленно.
– Я не убила ее. Она жива и невредима, но я это сделала и испытала…
– Кайф?
Мои щеки горели от стыда.
– Да.
– Так, давай по порядку. Ты сбежала, потому что была расстроена из-за того, что случилось прошлой ночью с Мэддоксом, который, кстати, пришел в себя и подтвердил, что ты его не толкала. – Прежде чем я успела сказать, что это подтверждение вряд ли изменит мнение его отца обо мне, он продолжил: – И сегодня ты сбежала с демоном, чтобы сделать именно то, в чем тебя обвиняет мой отец? – Взволнованный, он начал расхаживать передо мной взад-вперед. – Объясни, какой, черт возьми, во всем этом смысл?
Я пробежалась руками по волосам.
– Никакого, и я знаю, что все испортила…
– Это потому, что ты была с ним.
Я покачала головой, зная, что он еще не слышал самое худшее из того, в чем я собиралась признаться.
– Это не потому, что я была с ним. Он ни к чему меня не принуждал.
Зейн открыл было рот, но гримаса боли исказила его лицо. Он отступил назад, и его кожа посветлела, пока он не предстал передо мной в своем человеческом облике. С голым торсом, в узких кожаных брюках, низко сидящих на бедрах, он выглядел не менее устрашающе.
Но выражение его лица, этот пронзительный взгляд голубых глаз, ударили меня в самое сердце. Он провел пальцами по распущенным волосам и уронил руку.
– Что… что ты еще сделала?
– Я… я поцеловала Рота, – сказала я, заставляя себя не отвернуться и испить до дна чашу своего позора. – Я была в отключке и…
– В общем, это как напиться и переспать с кем-то? – Он засмеялся, но невесело. – От этого должно стать легче?
– Нет. Не легче, но я бы не сделала ничего подобного, если бы соображала. – Внутренний голосок выразил несогласие, но я быстренько заткнула этого гаденыша. – Это была ошибка, – прошептала я. – Мне очень жаль. Я знаю, это ничего не меняет и не оправдывает меня, но… мне жаль.
Он слегка покачал головой.
– Даже не знаю, что сказать, Лейла. Я знаю тебя. – Он схватил меня за плечи и опустил голову. – Я знаю тебя, но иногда ты мне кажешься совсем чужой. Ты совершаешь поступки, от которых сама же потом страдаешь, но все равно не знаешь, почему так поступаешь.
– Я просто… – Я крепко зажмурилась. Я просто что?.. Знаю ли я, что мною движет, когда порой веду себя странно? Ответ казался слишком простым. Это в моей природе. Но это не оправдание. Получается, что я не могу не поглощать души? Хотя все это не имело сейчас никакого значения, потому что, открыв глаза, я увидела только обиду Зейна. – Прости.
Его руки скользнули по моим плечам, и в следующее мгновение он отпустил меня и выпрямился.
– Когда я сказал, что мы должны дать шанс тому, что существует между нами, я не думал о том, что произойдет нечто подобное.
Мои внутренности скрутило в еще более запутанные и болезненные узлы. Вот и все. Что бы ни было между нами раньше, кончилось, даже не начавшись. Может, это и к лучшему. Наши отношения изначально были обречены, потому что неминуемо вбили бы клин между ним и его отцом. Но, как бы я ни убеждала себя в этом, слезы упрямо рвались наружу, обжигая глаза.
– Теперь уже никаких шансов, да? – спросила я, и мой голос дрогнул.
Он долго молчал.
– Честно говоря, не знаю.
Я опустила голову, и рваный вздох вырвался из моей груди. Все прошло лучше, чем я ожидала, но чувство вины никуда не делось.
После короткой паузы он произнес:
– Я тебя прикрыл.
Я подняла голову, и, когда увидела, что он говорит правду, мне захотелось вырвать свой язык.
– Как?
– Я почему-то знал, что ты… в порядке, – сказал он, потирая челюсть. – Это, конечно, не остановило меня, и я продолжал поиски, но мне удалось тебя прикрыть.
Я почувствовала себя пигмеем.
– Сегодня днем, пока ты занималась… неважно, чем… мы получили сообщение. Дин Макдэниел скончался.
Я машинально зажала рот рукой, и все остальное вылетело из головы.
– О боже.
– Ты понимаешь, что это значит.
Помимо того, что у слишком юного создания отняли жизнь? Я опустила руку.
– Это значит, что он стал призраком.
