Марта Акоста - Ночной полдник
— В этой комнате я могла бы прожить всю оставшуюся жизнь, — проговорила я. — У тебя так много книг в переплетах!
— Некоторые мужчины играют в казино и содержат любовниц. Я же покупаю книги в переплетах.
Мерседес позвонила как раз в тот момент, когда мы принялись есть ванильное мороженое, выложенное в мисочки. Я вышла на улицу, чтобы побеседовать с ней в одиночестве.
— Говори, — велела я.
— Я обнаружила все финансовые документы, и сейчас мои друзья копаются в них. — Мерседес имела в виду своих приятелей-хакеров. — Это то, что мы и ожидали, — экземпляр манифеста, документы о выплатах неовампам, свидетельства шантажа и вымогательств, но есть и кое-что более интересное.
— Правда? Рассказывай.
— Сайлас Мэдисон когда-то играл в рок-группе. Что-то вроде металла, очень тяжелая музыка. Наркотики, бухло и группи. Он был солистом, а еще писал песни, очень даже неплохие.
— Когда творческий инстинкт натыкается на препятствия, он часто движется в другом направлении, — задумчиво проговорила я. — Гитлер, Чарлз Мэнсон,[100] Сайлас Мэдисон.
— Знаешь, — сказала Мерседес, — если судить по моему опыту, вряд ли кто-нибудь способен до конца расстаться с роком.
— Ага, — согласилась я. — Никто не способен.
Сайлас по-прежнему увлекается музыкой. Именно поэтому у него в клубе работает певица, а здесь играют на цитре. Что ты задумала?
— Помнишь, я рассказывала тебе — несколько веков назад люди считали, что цитра способна заколдовать? То же говорили про лютню. А уд — это разновидность лютни.
Мерседес сделала паузу, чтобы я догадалась сама. Я почувствовала себя любимой ученицей и подхватила:
— А «Дервиши» играют на уде! Но послушай — что касается колдовства, это всего лишь миф.
— Конечно, chiquita,[101] однако то, что эти парни могут устроить настоящий разгром, — доказанный факт, — заметила она, а потом изложила свой план.
Путешествие и волнения утомили Освальда. Все прочие гости продолжали беседу на заднем дворе владений Берни, а мы вернулись в свой домик. Освальд завернул меня в простыню и обхватил одной рукой, стараясь не касаться моей кожи. Мне ужасно хотелось поцеловать и обнять его.
— Освальд, как ты думаешь, я выздоровею?
— Конечно, выздоровеешь, малышка, — нежно ответил он. Но мне показалось, что этой фразой он хотел успокоить и себя самого.
— А как насчет Гэбриела?
— Я поговорю с ним… — начал было Освальд, но сон оказался сильнее, и его глаза сами собой закрылись.
Что ж, лучше так. Я знала, что существует киберсекс и другие способы доставлять себе удовольствие. Но мне хотелось, чтобы я могла дотронуться до любимого человека, а он — до меня. Лучше уж сторожить его сон, чем пытаться любить друг друга, не соприкасаясь обнаженными телами.
Я по-прежнему безумно любила его. Я любила Освальда так сильно, что его счастье было для меня важнее своего собственного. И тут наступил момент, когда небо еще не просветлело, а птицы уже начали свою перекличку. Именно тогда я вдруг поняла, что от меня хотела Эвелина Грант.
Глава двадцать вторая
Сегодня npаздник упырят, сегодня будут танцы
Когда Освальд ушел, чтобы отыскать Гэбриела и поговорить с ним, явился Скип, возжелавший забрать сценарий. Даже несмотря на то, что он не знал отвратительных планов Сайласа во всех подробностях, мне ужасно хотелось затащить его в бассейн и утопить.
— Скип, начнем с делового вопроса. С нашего контракта. — Я передала ему несколько листков бумаги. — Я поговорила с агентшей Томаса, и она составила для меня вот это. Как видишь, текст стандартный.
— Неужели ты мне не доверяешь? — Раздраженно фыркнув, Скип бегло просмотрел бумаги.
— Доверие тут ни при чем. Это работа.
— Вроде бы все в порядке, — заметил он. — Знаешь, ведь тебе придется отдать агентше пятнадцать процентов от всей суммы. Это убыток. — Он вынул из кармана блестящую серебряную ручку и подписал каждый экземпляр. Потом передал ручку мне.
Я подписала бумаги и принесла «Зубы острые».
— Мне кажется, хорошо получилось. Надеюсь, тебе понравится.
— Ну уж наверняка вышло лучше, чем у какого-нибудь выпускника УВП! — улыбнувшись, проговорил он.
— Точно, — согласилась я, вспомнив про Университет второсортных пижонов.
Через некоторое время вернулся Освальд с грустными новостями. Гэбриел твердо решил участвовать в программе «Новый век вампиров».
— Мы можем похитить его, — предложила я. — Привяжем его к стулу, включим техно и старое доброе диско и силой заставим просматривать «Международные каталоги мужской одежды». Ты познакомился с Бриттани? С этой Гнусью-в-розовом?
Освальд устало улыбнулся.
— Да, я познакомился с ней, но она всего лишь симптом болезни, а не сама болезнь. Нам нужно обратиться к источнику заразы.
Когда Гэбриел отказался устроить нам встречу с Сайласом, Освальд использовал Чарли. Вечером нас позвали на свидание в номер Мэдисона.
У меня не было одежды, которая могла бы сойти за коктейльное платье, поэтому я последовала рекомендациям Томаса и надела одну из его великолепных рубашек, что пока еще оставались у меня в номере. Затем подпоясалась длинным шарфом и натянула шорты цвета хаки. Намазав ноги «Парагонским питательным кремом с агавой», я дополнила наряд эспадрильями и бижутерией.
Окинув меня взглядом, Освальд поинтересовался:
— А что случилось с той одеждой, которую я тебе подарил?
— Она осталась на ранчо. Ты сейчас смотришь на мои ноги?
— Да.
— Тогда наряд удался. Пошли.
Когда мы встретились с Чарлзом в вестибюле гостиницы, я заметила, что многие гости уезжают. Консьерж проводил нас в «люкс» Сайласа.
Дверь нам открыла какая-то неовампирская шестерка. В баре стоял небольшой кувшинчик крови, там же были бутылки с негазированной водой и сырные крекеры в виде рыбок, очень вкусные. Я изо всех сил старалась не глазеть на кровь, но это было трудно: дело в том, что я уже допивала жидкость из-под куриной печенки — ее оставалось всего несколько чайных ложечек, и она начинала немного подванивать.
На Сайласе уже не было бинтов; инвалидного кресла тоже не было. Мэдисон стоял у окна. Когда он повернулся, я заметила, что у него на лице нет никаких волос, а кожа стала ярко-розовой, как мой шрам. На фоне новой кожи его голубые глаза казались странно зловещими.
— Доктор Грант, мис-с-с Де Лос-с С-сантос-с, — приветствовал нас он. — Входите, пожалуйста.
Он кивнул шестерке, та подошла к бару и начала смешивать кровавые коктейли.
