Наталья Мазуркевич - Работаем на контрасте, или Подруга на любой вкус
Ее безвольной куклой развернули так, чтобы девушка оказалась лицом к жениху. А после начали медленно приподнимать фату. Яркий дневной свет ударил по глазам, заставляя прищуриться. Нежные теплые губы мужа коснулись ее губ, принося успокоение, уверенность, легкость и странную радость, как будто губы поняли больше, чем их хозяйка.
Поцелуй прервался, и Рей запрокинула голову, чтобы встретиться взглядом, утонуть в таких родных глазах супруга…
Заходило солнце. Под крики пастухов с пастбищ возвращались коровы. В домах зажигались волшебные огоньки, а детвора заканчивала свои игры и разбегалась по домам. Только староста деревни, кузнец да могильщик стояли у пруда. Они и сами были бы не прочь уйти в протопленные дома, а не сторожить место, где утопла очередная невезучая деваха, да нельзя было. До приезда инквизитора они должны были сами охранять место, чтобы потом точно указать, где лишилась жизни ведьма.
Совсем молоденькая она была, погибшая ведьмочка. Пришла сюда вечером, побитая, конечно, с кровоподтеками, но живая. Своей колдуньи в Выселках Загорных не рождалось уже давно, и сельчане хотели упросить девочку остаться у них, обещая кров, еду и официальное закрепление за деревней, чтобы у ведьмочки больше не было проблем с инквизицией. Не успели. Маленькая рыженькая колдунья решила искупаться, да выбрала не тот пруд. Утопла болезная, оставив жителей одних наедине с проблемами. Им еще и инквизицию пришлось вызвать, чтоб засвидетельствовать. Хорошо хоть девчонка представилась. Иви назвалась. И то подспорье.
Вот и ждала троица инквизитора, чтобы все чин чином оформить, да и запрос на новую ведьму подать. А то когда ж повод найдется? А так за сотрудничество, может, и выделят вне очереди.
Гость из управления запаздывал, а потому мужики присели на бережочек. Кузнец извлек из-за пазухи бутыль, староста сгонял мальчонку за закуской, и выпили они за упокой грешной ведьминой души.
В разгар поминок их и застал господин Кларенс, личный помощник главы инквизиции, прибывший, чтобы лично засвидетельствовать смерть одной из самых сильных ведьм, работавших на его управление.
Презрительно оглядев «скорбящих», инквизитор зажег несколько огоньков, чтобы разглядеть как лица свидетелей, так и место преступления.
— Излагайте, — сухо распорядился он, чуть прикрывая глаза и просматривая фон прудика. Лезть самому за телом мертвой ведьмы ему не хотелось. Убедиться, что умерла, начальству доложить и обратно — на праздник.
— Ну так, пришла утром, — начал рассказывать староста. Кларенс попытался отвернуться. Смрадное дыхание этого деревенщины напоминало общественные уборные, которые лорд ненавидел. — Побитая и злая как собака. Ну, мы накормили. Сразу ж видно — ведьма. Ест она, значится, ест и добреет вроде. Ну, мы и предложили ей у нас остаться.
— А Иви?
— Согласилась девка. Мы уже и место для хаты выбрали, сходили и…
— Ближе к теме.
— Ну, так она спросила, где бабы наши моются. Кузьминична и отвела. Кто ж знал, что так случится?..
— Ясно. Можете расходиться, — коротко распорядился Кларенс, черканул пару строк в отчете и исчез.
Мужики выпили, закусили и поплелись по домам, недовольные прытью инквизитора. Даже не дал им новую ведьму попросить. Злыдень этакий.
Одинокая фигурка бодро двигалась по проселочной дороге. Света, что давала луна, ей более чем хватало, чтобы не наступить на коровьи лепешки, что так внезапно возникают под ногами беззаботного путника, и не сбиться с пути. А дорога ей предстояла дальняя, но девочку это не заботило. Ведь Иви Истхоль больше никто не будет искать. И хорошо. Свою судьбу она построит сама.
Эпилог
Поздняя весна вступала в свои законные права. Об этом говорило все: и аромат распустившихся цветов, и лепестки на дорожке, и влюбленные парочки, которых стало несоизмеримо больше после холодной зимы. Она и правда выдалась суровой, словно в противовес жаркому и насыщенному событиями лету. Но Рей не было холодно ни в один из тех зимних дней. Было кому согреть холодными ночами и не дать простудиться днем, когда неугомонная темная, радуясь самому факту своего счастливого существования, падала в снег или награждала любимого супругами снежком, стоило ему зазеваться.
Всю зиму они провели вместе. Смеялись, играли, дурачились и знакомились друг с другом. Так бывает, до свадьбы и после отношения ощутимо разнятся. Изменились они у этой пары.
Если раньше вся их жизнь была погоней, роли сменяли одна другую, то ныне они наконец смогли стать самими собой.
Этим утром Рей проснулась только к обеду — сказывалась бессонная ночь, проведенная под звездным небом. Элиан вместе с молодой женой так увлеклись телескопом, что ночи напролет разглядывали в него далекие светила, размышляя, что и там, возможно, есть такие же Рей и Элиан.
Девушка вновь упала на подушки — вставать не хотелось, но лучики солнца, ласково щекотавшие ее лицо, спать все равно бы не дали.
— Миледи? — заметив, что госпожа зашевелилась, шепотом спросила Эгри, ее личная служанка. Как Рей ни доказывала мужу, что и сама в состоянии справиться, он был непреклонен. Пришлось уступить.
— Да, — открывая глаза и глядя в потолок, ответила Рей.
— Милорд просил сообщить ему, когда вы проснетесь. Я могу это сделать?
— Можешь, — согласилась Рей и села на кровати, обвязавшись покрывалом. Почему-то перед служанкой ей было стыдно показываться в той легкой и неприлично короткой шелковой ночной рубашке, что так нравилась супругу.
Дождавшись, пока Эгри выйдет, Рей своеобразной мумией, переваливаясь с ноги на ногу, добралась до гардеробной. Быстро отбросила свой пушистый покров, потянулась, чтобы снять сорочку, но ее края уже были в плену.
— Доброе утро, — прошептал знакомый голос и уже громче: — Франсуаза, выйди.
— Вот так всегда, — раздался обиженный голос куколки и шаги.
— Франса, я все прекрасно слышу.
— Ладно, — протянула куколка и вышла уже по-настоящему.
— Столько проблем от нее, — пожаловался Эскель, наклоняясь и целуя шею жены, спустился чуть ниже, и поцелуя удостоилось обнаженное плечико.
— Так вот зачем Эгри было велено доложить? — смеясь и втягивая голову в плечи, предположила Рей.
— Вероятно, — загадочно улыбнулся Элиан, но целовать не прекратил, разве что вновь сменил место.
Теперь они стояли напротив вплотную друг к другу. Одна рука мужчины собственнически покоилась у Рей на талии, другая гладила ее растрепанные волосы.
— Ты мое чудо, — восхищенно глядя на жену, чуть хрипло произнес Элиан.
