Наталья Мазуркевич - Работаем на контрасте, или Подруга на любой вкус
Последняя примерка выдалась уже далеко после полуночи, но Владыка так и не появился, занятый своими делами. До покоев матери то и дело доносились странные звуки, но не более. «Порталом ходят», — пояснила женщина, заметив, как напрягается каждый раз дочь.
Утомленные, они заснули только на рассвете, а уже через час их разбудил Майгрин.
— Госпожа, вам необходимо проснуться, — Майгрин обратился к Сиален.
Женщина вздрогнула и очнулась.
— Уже? — сонно переспросила она.
— Да, господин распорядился, чтобы вы проснулись и причесали дочь. После чего вы должны присоединиться к нему за трапезой.
— Я понимаю. Передай Альверту, я все сделаю.
— Будет исполнено, госпожа.
Майгрин исчез, и в комнате потеплело. Сиален осторожно коснулась плеча дочери и позвала:
— Милая, пора.
— Уже? — точь-в-точь повторила вопрос матушки Рей, сонно присела на кровати и потянулась.
— Да милая. Посиди спокойно, я все сделаю сама. Можешь даже поспать, но только сидя.
Шатаясь, Рей все же уселась на стул.
Под шевеления Сиален проснулись и портнихи. И Рей простонала: ее начали одевать, как полагается. Хорошо, хоть матушка шикнула на них и первой принялась за работу. Она бережно расчесала ее волосы, затем начала их заплетать. Сколько это продолжалось, Рей не заметила. Ведьмочка всегда любила, когда кто-то работал с ее волосами, и полностью отключалась от мира в эти моменты. А Сиален плакала, понимая, что сегодня потеряет дочь. Ее малышка уйдет в другую семью, и они станут чужими. Так было и так будет.
Уходила женщина, не оборачиваясь, словно боялась, что, если оглянется, не сможет уже сдержаться. Рей ее не винила, почему-то и для нее вдруг стало тяжело прощаться с этой почти чужой ей женщиной. Родной по крови, но не по духу.
— Госпожа, вам нужно подняться, — осторожно напомнила одна из портних.
— Да, да, сейчас.
Она встала со своего места, полностью отдавая себя во власть этим женщинам, и закрыла глаза, чтобы ничего не видеть. Они бегали вокруг нее, что-то затягивали, где-то отпускали, крутили, придирчиво оглядывая с ног до головы. Пока наконец удовлетворенно не выдохнули.
— Госпожа, вам нужно присесть, — распорядился другой голос, и Рей послушно села на краешек подставленного стула.
Кто-то вновь коснулся ее головы, закрепил что-то в прическе и отошел.
— Теперь можете открывать глаза.
Рей открыла и ничего не увидела, только плотную ткань, через которую не проходил свет. Девушка потянулась, чтобы сдернуть фату, но ее поймали за руку и удержали.
— Такова традиция. Вам придется потерпеть.
— Но как я дойду?
— Вас отведут. Отец или жених, или любой человек, кто считает себя ответственным за вас. Подождите, мы позовем его.
Рей слышала их удаляющиеся шаги, звук захлопнувшейся двери и чьи-то голоса. Потом дверь открылась снова. Кто-то зашел. По звуку девушка определила, что это мужчина. Он взял ее безвольно лежащую на коленях руку и поцеловал.
— Мой цветочек готов?
— Нет, но разве это важно?
— О, нет ничего важнее цветочка, — рассмеялся Дункан и добавил: — И соблюдения моих интересов.
— Две прямо противоположные идеи.
— Думаю, тебе понравится, — пообещал он, помогая ей подняться. — Готова идти навстречу своей судьбе?
— Разве можно к этому подготовиться?
— Верно. В таком случае просто идем.
Рей сделала пару несмелых шажочков, поддерживаемая колдуном. Но юбка была настолько узкая, что девушка так и норовила упасть.
— Нет, невеста не должна рыдать до свадьбы. А так ты упадешь, ушибешься. Нет, я просто не могу такого допустить. Да и позлить всех… — Элиот не договорил, но девушка почувствовала, как ее берут на руки, и с благодарностью обхватила шею того, кто позволил ей сохранить хоть видимость гордости.
Они вышли из дома. Рей поняла это по изменившимся запахам. Почему-то в нос ударил сильный запах лилий, и девушка чуть не расплакалась. Было очень больно от мысли, что она больше никогда не увидит Элиана, что не будет их перепалок, его ироничных насмешек и просто не будет его в ее жизни.
Почему так? — хотелось ей закричать, но она молча кусала губы, чтобы даже намека на истинные чувства не проскользнуло в ее позе — видеть ее лицо не мог никто. Ведь темные считали слабость непозволительной, и если она хочет добиться уважения хотя бы в глазах пришедших на торжество, ей нельзя давать волю чувствам, пусть сердце и разрывается от боли.
— Цветочек грустит? Потерпи немножко. Осталось совсем немного.
— Немного до чего?
— Немного до всего. До моего подарка. Я же обещал цветочку подарок?
— Обещали.
— И я сдержал свое слово. А ты сдержи свое.
— Мое слово? Но я не давала…
— Во сне. Я приходил к тебе ночью и слушал. И знаешь, я завидовал герою твоих ночных грез.
— Я не помню…
— Я не хотел, чтобы мой цветочек думал о других. А обессиленный, даже самый отважный цветочек не сможет ничего мне противопоставить. Каждую ночь я был с тобой. Каждую ночь я слышал, о чем ты думаешь. Каждую ночь я пытался уничтожить твои чувства, привязать к себе, но я проиграл… И я умею принимать поражение.
— Умеете?
— Да, — ответил Дункан, ставя ее на землю. А Рей подумалось, что он сейчас насмешливо улыбается одними уголками губ. — Встретимся в новой жизни, цветочек.
Он вновь поцеловал ей руку и… удалился?
Кто-то взял ее ладонь и с нежностью сжал пальчики. Жрец начал читать молитву. У Рей все смешалось в голове от нереальности происходящего. Жрец? В городе колдунов? Их женят по законам королевства? Она повернула голову в сторону жениха, хоть и понимала, что не сможет его увидеть. Ладонь тут же сжали, призывая к порядку, и Рей потупилась.
— Все ли согласны, что этот брак необходим и будет заключен согласно божьей воле? — обратился к присутствующим священник.
Гул голосов был ему ответом. Согласно кивнув и вскинув руки, призывая к молчанию, служитель церкви уже тише обратился к Рей:
— Понимаете ли вы, Альфрея Легари Виас Гиара, что этот брак необходим для богов и людей этого мира?
— Да, — шепотом ответила девушка и почувствовала, как ее ладошку благодарно сжали.
Гул, возникший в ответ на ее согласие, оглушил девушку, давая возможность услышать только конец:
— …брак необходим для богов и людей этого мира?
— Да, — произнес до боли знакомый голос.
— Скрепите ваш союз поцелуем, — распорядился священнослужитель, облегченно вздыхая. Его работа была выполнена и, возможно, ему даже дадут внеочередную премию. Ведь начальство довольно?
