Кристин Фихан - Темное золото
Его зубы начали покусывать ложбинку груди, и Алекс стала сильнее выгибаться, приникая к его рту.
— Ты делала это ранее со мной, Александрия. Теперь ты понимаешь… — Сказал он, утверждая, и она не отважилась протестовать.
Александрия улыбалась в его требовательных объятиях, устроившись у его плеча. Она не представляла, какими должны были быть Карпатские женщины, но ее мужчина был определенно новой породой. Затем она вскрикнула от удовольствия, конвульсивно сглотнув, когда он проколол ее грудь зубами, его руки напряглись, притягивая ее к себе, а тело стало вонзаться в нее с диким голодом после ее игры воображения. Волна неслась за волной и кружила ее в наслаждении, заставляя забыть обо всем. Он был везде, он прикасался к ней всюду: внутри ее тела, внутри ума, ее кровь текла в нем. Так продолжалось до тех пор, пока они вместе не взмыли в небеса.
Они лежали вместе, тесно переплетясь телами. Их сердца бешено стучали, и ни один из них не мог ясно мыслить. Язык Эйдана ласкал ее грудь, посылая импульсы, и заставляя кровь бешено нестись по венам. Он обхватил ее лицо руками и стал нежно целовать лоб, спускаясь ниже, к подбородку. Это было похоже на прикосновение перышка. Впервые за его длинное, практически бесконечное, существование он почувствовал себя по-настоящему живым и ощутил покой.
— Ты одарила меня бесценным подарком, Александрия. И я никогда не забуду это. У тебя не было никакой причины доверять мне, но ты доверилась, — прошептал он мягко. — Спасибо.
Она пристально посмотрела на него удивленным взглядом, не в силах полностью вернуться на землю. Он был в ней, все ее тело обернулось вокруг него. Казалось невозможным, что его золотые глаза так сильно горели только для нее. Медленная улыбка стала изгибать ее губы и освещать голубые глаза, полностью отвечая накалу страстей в нем. Они пристально смотрели друг на друга, в души друг другу.
Она ощущала его. Это было так необычно — чувствовать, как он начинает двигаться своим неправдоподобным гладким телом так нежно, что ей казалось, будто она растает. Эйдан двигался медленно, наслаждаясь каждым сильным толчком, а его глаза пожирали ее лицо. Ее поведение было диким безумием, но сейчас ему хотелось провести время, получая удовольствие медленно.
Его пальцы ласкали ее волосы, а рот покусывал кожу, найдя пульс под ее горлом.
— Ты такая красивая, Александрия. Ты слишком красивая.
— Это ты заставляешь меня чувствовать себя красивой, — призналась она.
— Я все еще не могу поверить, что нашел тебя. — Вдруг, он поднял голову и посмотрел на нее смущенным взглядом. Его бедра продолжали медленное, неспешное движение. — Ты собираешься избавиться от этого ужасного сочинителя видеоигр?
Она поцеловала его плечо, а затем спрятала свое лицо в золотых волосах у него на груди.
— Нет, не собираюсь. Он — мой босс.
— Я — твой босс.
— Ты хочешь, чтобы ты был моим боссом, — нежно подразнила Александрия. — Но я работаю на него.
— У меня достаточно денег, чтобы мы оба жили так, как хотим, — запротестовал он. Затем произнес со смехом в голосе. — Он, наверное, больной, если придумывает такое?
— А ты тогда, кто? У тебя все еще хуже. Ты делаешь то, что он даже при своей больной фантазии не придумает. — Она приподняла подбородок. — Кроме того, я хочу работать. Я люблю это. Это то, чего я всегда хотела Эйдан, особенно после увеличения жизни.
Он рассмеялся, наклоняя голову, чтобы поцеловать ее воинственно вздернутый подбородок, а затем подарить ряд поцелуев ложбинке меж грудями.
— Твоя продолжительность жизни значительно увеличилась, cara mia. Может быть, ты займешься, чем-нибудь еще, кроме иллюстрирования фантазий? Желательно, с какой-нибудь пожилой женщиной без сыновей и секретарей мужского пола.
Она рассмеялась вместе с ним, втайне подозревая, что бы она сделала, если бы Томас Ивэн начал приносить им обоим неприятности. Но пока тело Эйдана проделывало с ней такие удивительные вещи, она не могла даже подумать о другом мужчине. Его медленное ритмичное покачивание заставляло забывать обо всем. Внизу живота разгорался пожар. Ее тело двигалось вместе с ним, безо всяких ограничений подчиняясь его руководству. Ей нравилось ощущать его руки, обхватывающие ее груди, прикосновения его подбородка и рта к соскам. Он украл ее сердце своей нежностью.
— Я уже похитил твое сердце, — мягко подразнил он ее, напоминая, что он тоже разделяет ее мысли.
— Я не уверена, что хотела бы, чтобы ты знал каждую мою мысль.
— Или чувства. — В его голосе появились перекаты, он стал похож на черный бархат. — Или фантазию.
Ее руки нашли его бедра.
— Это твои фантазии. Мне хватит твоих, чтобы начать их пробовать.
Его тело сделало выпад, входя в нее сильнее.
— Как сейчас? — Он начал двигаться еще сильнее и глубже, увеличивая темп, пока тлеющая зола не превратилась в пламя. — Мы даже еще не начинали, piccola. У меня впереди целая ночь, чтобы поклоняться тебе так, как ты заслуживаешь.
От неожиданности жара, который пронесся через ее тело, он закусила губу, и на ней выступили два маленькие капельки крови. Золотые глаза Эйдана сверкнули и остановились на них, поднимая вихрь эмоций. Один только его взгляд послал ее за край, а ее тело взорвалось от наслаждения. Поцелуй заглушил ее крик, когда Эйдан нашел своим ртом ее, похитив этот звук. Его язык прошелся по ее губе, лаская. Все это еще сильнее увеличивало удовольствие.
У Эйдана был напряжен каждый мускул. Он, вдруг, замер, а потом вышел и с новой силой вонзился в нее, теряя над собой контроль под влиянием ее реакции. Так будет всегда. Теперь все изменилось. Хотя все произошло не так давно, но ему хотелось остаться так навсегда, с Александрией в объятьях.
Они лежали, не двигаясь, не разговаривая, наслаждаясь моментом и друг другом. Эйдан был первым, кто переменил положение, неохотно перемещая свой вес с нее. Он сразу притянул ее к себе и обнял, словно боясь, что она может вскочить и убежать, отрицая то, чем она была.
Она погладила руку, которая обнимала ее.
— Эйдан, я также читаю твои мысли, как и ты — мои. Но я — это я. И я не хочу, чтобы меня запирали где-то в каморке.
Он повернулся и приподнялся на локте. Ветерок гулял по комнате, принося с собой туман с моря. Он поднял руку, и стеклянная дверь мгновенно закрылась. Он накрыл их, прижимая ее к своему теплу.
— Я не имел в виду каморку, cara. Думаю, что моя кровать — более подходящее место. — В его бархатном голосе послышался намек на чисто мужской юмор.
Она откинула волосы со своего лица и заглянула в его глаза.
