Легенда о лиловом драконе (СИ) - Эн Вера

Ильга вздохнула, еще раз посмотрела на Тилу и отправилась на кухню.

Глава тридцать седьмая: Вдвоем

Ариана не знала, как пережила эти пять дней. Она старалась не думать о плохом, все время занимала себя какими-нибудь делами, отвлекающими от ожидания, но время тянулось просто невыносимо медленно, особенно из-за того, что сестры тщательно выполняли наказ Лила, сократив до минимума контакты с другими людьми.

А сегодня еще и Беанна пропала. Ариана отлучилась-то на каких-то полчаса, только чтобы до леса сбегать — ну, а вдруг удалось бы Лила встретить? — а сестры уже и след простыл. Довольная сытая Айлин мирно сопела в колыбельке, и поначалу Ариана не придала отсутствию ее матери особого значения: мало ли какие нужды могли быть у Беанны. Но прошли все сроки, о чем незамедлительно напомнила проголодавшаяся Айлин, а сестра так и не появилась.

То, что на крючке не было ее теплой накидки, Ариана заметила сразу по возвращенит, однако ничто не предвещало такой задержки. Беанна частенько уходила гулять одна, оставив дочь заботам младшей сестры, но никогда не задерживалась долго, понимая, что крошке Айлин не объяснишь отсутствие мамы, а вместе с ней и единственной еды. На улице между тем стемнело, и отправляться на поиски Беанны с плачущей племянницей на руках было не лучшей идеей. Ариана все же вышла из дома и покликала сестру в надежде, что та где-то близко и услышит ее призыв, но ответом была только тишина. Ариана почувствовала, как по груди прокатилась волна страха. Что задумала Беанна? Почему ушла, не сказав ни слова, даже не дождавшись сестры? Уж не случилось ли с ней что-нибудь? Может быть, она поняла, что заболела, и решила оградить родных от этой заразы? Или вдруг сорвалась, как тогда, год назад, когда вернулась не в себе, со спутанными волосами, с опухшим от слез лицом и даже предложения связного сказать не могла? А потом едва не наглоталась отравы: только чудом удалось Ариане предотвратить ту беду, какими-то немыслимыми способами выведать у сестры, что произошло, и уговорить ее не лишать себя жизни. Второго такого раза Ариана не желала ни за какие коврижки, а потому изо всех сил старалась следить за сестрой, подмечая смены ее настроения и отводя стороной неприятности. Вот только от Эйнарда уберечь не смогла. Напротив, сама способствовала их сближению, отчаянно надеясь, что именно он станет тем счастьем Беанны, о котором пророчила ведунья. Почему же у них не получилось? Ведь Эйнард испытывал к Беанне самые настоящие чувства, и последний его поступок стал лучшим тому подтверждением. И Беанна была отнюдь не так равнодушна к нему, как все время старалась продемонстрировать, и ее ревность к сестре не оставляла никаких сомнений. Почему же не приняла его предложение? Беанна так и не рассказала, что тогда случилось, и Ариана не могла помочь ей в сердечных делах, не зная правды. Но неужели Беанна сорвалась из-за этого? Полмесяца молча страдала, а теперь…

Малютка Айлин не дала Ариане возможности и дальше строить предположения, настойчиво требуя к себе внимания и обозначая новую проблему, решения которой у Арианы не было вовсе. Беанна кормила дочь грудью, и никакой другой еды Айлин не признавала, да Ариане и предложить-то было нечего: молоко закончилось еще два дня назад, а за новым они не ходили, боясь подцепить гуляющую по городу болезнь. Даже кашу сегодня пришлось варить на воде, щедро сдабривая ее маслом, чтобы хоть как-то улучшить вкус. Вообще-то Ариана собиралась к возвращению Лила устроить настоящий праздник живота и даже продукты для его любимого рагу придержала, но в отсутствие сестры не могла отлучаться от племянницы слишком надолго, ограничившись столь непритязательным ужином. Вот только Айлин и его не предложишь, а потому приходилось просто укачивать малютку, надеясь, что рано или поздно Беанна все же объявится и возместит дочери голодные часы.

Однако время шло, а положение дел не менялось. Айлин уже кричала не умолкая, не помогали никакие шутки-прибаутки, смешные рожицы и разнообразные укачивания: она хотела есть и требовала выполнения материнского долга. Ариана чувствовала себя полнейшей неумехой, а ощущение неминуемо приближающейся вместе с ночью беды застилало глаза, путая мысли и втягивая в панику. Что ей делать одной с оголодавшим младенцем, когда рядом ни обещавшего вернуться Лила, ни пропавшей без вести сестры? И даже обратиться за помощью не к кому: у соседей свои заботы и соваться к ним было чревато последствиями.

Когда в передней скрипнула половица, Ариана устремилась туда, словно за последним спасением. И, увидев там нерешительно топтавшегося Лила, вмиг забыла, как давно они не виделись и каким образом она хотела встретить его после возвращения.

— Беанна пропала! — с отчаянием воскликнула она и впилась в него взглядом, как будто Лил мог решить эту проблему. На что она надеялась? Его же пять дней не было в городе. Откуда ему было знать?..

— Беанна в госпитале с Эйнардом, — сказал Лил и, шагнув вперед, вдруг обнял Ариану вместе с ребенком и прижался губами к ее лбу. У Арианы заколотилось сердце. — Ш-ш, все хорошо, — пробормотал он, поняв ее состояние и пытаясь утешить. — Я принес эти грибы, Ильга приготовит отвар и вылечит Эйнарда. Беанна… Ну, боюсь, что в ближайшие часы тебе не удастся ее оттуда выманить.

— Но Айлин… — разомлевшая в его объятиях Ариана слушала через слово, заставляя себя улавливать смысл сказанного и с трудом помня о разом отвалившихся проблемах. — Она хочет есть. Ей ведь не объяснишь…

Лил улыбнулся.

— Я провожу до госпиталя.

Ариана хлопнула ресницами.

— Ты же только с дороги!.. Пять дней не был дома!.. Устал, проголодался, — захлопотала она. — Госпиталь совсем рядом, мы с Айлин вполне доберемся сами…

— И думать забудь! — оборвал ее Лил, но даже в этой жесткой фразе Ариана почувствовала невероятную заботу о ней. Это оказалось так приятно и так… необычно. До сих пор об Ариане заботилась только мама, и то так давно, что она почти забыла те чудесные ощущения. Мужчинам же вообще не было свойственно проявление подобных эмоций, а потому все в отношении к ней Лила было Ариане в новинку и — чего греха таить — восхищало безмерно. Откуда при всей той ненависти, среди которой Лилу приходилось жить, у него взялись эти качества, Ариане было неведомо. Зато она знала совершенно точно: никого лучше Лила не существует. А потому с удовольствием приняла его помощь, несмотря на свои предыдущие возражения. Тем более что самому Лилу это совершенно явно было приятно.

Ариана глупо заулыбалась.

— Я скоро совсем разучусь без тебя обходиться, — пробормотала она, и почувствовала, как чуть дрогнули руки Лила, и испугалась, что сказала какую-нибудь нелепицу. Но появившаяся у него в глазах надежда тут же изгнала страх: кажется, Лил желал именно того, что прозвучало в ее фразе, да только все еще не мог озвучить под гнетом установленных кем-то законов. А Ариане так хотелось не только представлять, но и слышать нежные слова. Хоть изредка. Чтобы потом много-много раз повторять их и таять от восторга, и замирать в предвкушении чего-то необыкновенного, как тогда, когда Лил сказал: «Моя Ариана». Всего два слова, но сколь много они значили. Может быть, и ей нужно было прямо тогда объяснить ему это? Он ведь, совсем как она, все еще не мог поверить в ее чувства. И только срывался, когда по-другому совсем уже было нельзя. Она давно все знала про его сдержанность, которая поражала и девять лет назад. Но это ведь не помешало Ариане его полюбить. И когда-нибудь у нее обязательно получится убедить его в этом. Нужно только не бояться самой. Как советовала ведунья.

— Подержи, пожалуйста, Айлин, — попросила Ариана и передала возмущающуюся племянницу Лилу. — Я соберу Беанне ужин. И… может быть, там еще кто-нибудь голоден?

Он пожал плечами, осторожно пристраивая крохотный сверток поближе к своему теплу. Из глубины затянули привычную требовательную песню, которая вдруг оборвалась на самой высокой ноте, и серьезные светлые глазки изучающе посмотрели на Лила.