Диана Бойко - Спящая кровь
— Что происходит? — наконец нарушила тишину нагло облокотившаяся на дверь ванной девица.
— Я все объясню! — начал Манфлед слегка дрожащим голосом. Леа, словно не слыша его, прошла к стоящему около кровати столику, на котором успешно расположились бутылка шампанского, три фужера и фрукты.
— Леакбурские леса… — произнесла Леа, поднимая вверх бутылку шампанского. — Помнишь, — усмехнувшись, продолжала девушка, — ты говорил мне, что, возможно, его назвали так в честь моего имени?..
— Дорогая, о чем ты?! — стал прикидываться парень, отчего у девушки поползли по спине мурашки от отвращения.
— Ты все-таки его купил… — чуть слышно проговорила она.
— О чем она говорит? — в недоумении на два голоса произнесли девицы.
— Заткнитесь!!! — рявкнул на них Манфлед, не отрывая взгляда от Леа.
— Красивое зеркало, — проговорила девушка, швырнув в него бутылку шампанского.
Крик девиц и звук бьющегося зеркала отразился в ушах Леа. На глаза снова наплыли слезы, а обида предательски отражалась на теле, заставляя его слегка подергиваться.
— С ума сошла!! — кричал ей вслед парень, когда она выскочила из комнаты и, схватив свои вещи, выбежала в коридор, направляясь к лестничной площадке.
Одна из девиц, оттолкнув другую, бросилась в ванную, оставляя за собой капли крови, стекающей из рассеченного осколком зеркала бедра.
Парень, догнав Леа, с силой схватил ее за плечо. — Не забывай, что завтра у нас свадьба. Обиды будешь строить в другом месте. Без меня ты в этом городе — никто! — словно прошипел парень и, потянув девушку к себе, жадно впился в ее губы, пытаясь увлечь в поцелуй.
Подкатившая тошнота заставила Леа сопротивляться. После чего, посмотрев парню в глаза, она произнесла:
— Запомни: ты — не самое лучшее, что было в моей жизни. И знаешь, что еще? Катить ты со своей свадьбой!
Вырвавшись, девушка побежала вниз по лестнице к выходу.
— Леа, стой!!! — кричал парень охрипшим голосом, схватившись за перила и смотря вслед уходящей невесте.
На шум тут же выскочили соседи и, со смущением увидев обнаженного парня, начали шептаться. Девушка, не оборачиваясь, вышла из дома, громко стукнув дверью.
— Чего уставились? — прорычал обернувшийся парень, заметив на себе посторонние взгляды, после чего скрылся в квартире.
* * *В глубине душе она была рада, что так получилась, но человек устроен по-другому. И все обидное всегда дает о себе знать, вызывая в нас самые негативные эмоции. Как бы она ни старалась, слезы не прекращались. Скинув платье и сумку, она нырнула в салон такси и, ничего не говоря, закрыла глаза.
— В поселок? — тихо проговорил водитель.
— В аэропорт, — произнесла она.
Не задавая лишних вопросов, водитель тут же завел свой автомобиль, и уже через два часа на руках Леа был билет в один конец — до Канзаса, а в душе — большая и глубокая яма пустоты и отчаянья.
* * *Дома в родном Канзасе Леа была уже в третьем часу ночи, глаза слипались от усталости и безумного желания погрузиться в сон, но больше всего ей хотелось есть, о чем свидетельствовал пустой желудок. Пройдя на кухню, девушка кинула сумку на стул, а сама прошла к холодильнику. Открыв его, она обнаружила там пару бутербродов и остатки утреннего салата. Сейчас ей совсем не хотелось думать о произошедшем и тем более о том, что то, к чему всегда стремилась, рухнуло пару часов назад. В конце концов, вновь обретенная свобода показалась ей вполне интересной. А, может, сейчас она просто врет сама себе, пытаясь не чувствовать себя самой несчастной на свете?..
Откусив кусочек от колбасы, аппетитно свисающей с белого хлеба, она начала тщательно пережевывать его, пытаясь почувствовать все не наступающего вкуса. На минуту ей показалась, что она жует бумагу или что-то в этом роде. Перед глазами всплыли отрывки сна, который донимает ее уже около двух недель. Сегодня, когда она заснула в такси, он снова приснился ей, — с каждым разом он становится все ярче и реальнее. Кажется, что боль, которую испытывает во сне, когда свирепый зверь раздирает ее тело, она чувствует по настоящему. Она вздрогнула, почувствовав отвращение от лежащей во рту колбасы, и тут же выплюнула ее в тарелку.
Леа вспомнила об отце, который собирается приехать к ней в Бостон, к свадьбе, которая уже не состояться никогда, даже если Манфлед приползет к ней на коленях. И дело не в измене — она и сама хороша, а в выражении его глаз и в словах, которые он произнес. Он чувствует себя так, словно весь мир принадлежит его семейству. Отправив бутерброд назад в холодильник, она, стараясь не шуметь, поднялась на второй этаж и бесшумно проникла в комнату. Подойдя к кровати, девушка с настороженным удивлением обнаружила, что отца нет, а окно в спальне приоткрыто, и оттуда проникает легкий прохладный ветерок. Взяв в руки мобильник, она быстро начала набирать номер Тодда, но телефон оказался отключенным.
— Может, на работе задержался? — обеспокоено произнесла она, подойдя к окну, и вздрогнула.
Машина отца как обычно стояла на своем месте, когда она подъехала, но девушка была так расстроена, что даже не обратила внимания на старый пикап.
Леа снова и снова набирала номер, обходя комнату за комнатой, словно хотела достучаться до электронного голоса, который отвечал одно и то же. Отца не было дома — это она поняла, и беспокойство почему-то тут же ушло, когда она вспомнила о его новой знакомой. Тем более на полке в коридоре она заметила чужие женские духи, явно не принадлежащие ей самой. А на кухне — ранее не замеченные два бокала с отпечатком женской помады на одном из них. Леа с облегчением вздохнула — пусть хотя бы у ее отца все наладится, от одиночества он давно стал сам не свой.
Увидев на полу брошенное впопыхах свадебное платье, девушка остановила на нем свой взгляд, затем быстро поднялась в свою комнату и собрала там все вещи, которые когда либо дарил ей Манфлед. В подвале она добыла небольшую канистру с бензином и коробок спичек, после чего, схватив собранные вещи, вышла во двор. Старая металлическая бочка с прохудившимися краями, поросшая слоем грязи и копоти — она всегда не нравилась ей, но в бочке можно было палить всякий хлам. Подойдя к ней, первым делом Леа кинула туда свои любимые кеды, пластинки и уже затем все остальное. С невероятным азартом она разорвала упаковочный пакет и вытащила оттуда платье, которое поместила в бочку в последнюю очередь. Примяв все руками, девушка облила содержимое бензином и, чиркнув спичкой, на минуту задумалась. Платье было красивым, но, вероятно ей не суждено было его одеть, по крайней мере — не сейчас… а, может, и не в этой жизни. Улыбнувшись уголком рта, она кинула пылающую спичку — завершить начатое. Огонь тут же принялся пожирать содержимое бочки, и особенно — как показалась Леа — огню нравилось быстро скользить по легкой нежной вуали, не оставляя после себя ничего.
