Александра Айви - Властитель ее души
— Древнее волшебство возвращается, — наконец сказал он. — Я чувствую, как оно наполняет мою кровь.
Харли задумчиво кивнула. Она тоже ощутила, как в ней начинает шевелиться великая сила, с тех пор как они спаслись из пещеры.
— Да, — подтвердила она.
— И что-то говорит мне о надвигающейся опасности, — сказал Сальваторе.
Холодная дрожь пробила Харли.
— Верховный демон?! — спросила она.
— Нет.
Харли с тревогой посмотрела в помрачневшее лицо Сальваторе, гадая, что может быть хуже верховного демона?
— Сальваторе?
— Я не знаю. Мне кажется, что… — Сальваторе замолчал и расстроенно покачал головой. — Мир затаил дыхание в ожидании того, что изменит всех нас.
— Страшно?
— Я не боюсь, а всего лишь опасаюсь, — осторожно ответил Сальваторе. — И мне кажется, нам неплохо было бы объединиться.
— С вампирами?
— Для начала с ними.
— Вампиры и оборотни? Вместе? — недоверчиво спросила Харли, хотя в ее голосе сквозил сарказм. — Даже мне известно, что они норовили истребить друг друга. Этак и ад замерзнет когда-нибудь!
— Я же сказал, что ты решишь, будто я сошел с ума.
Не зная, что и думать, Харли остановилась. Сальваторе обернулся и заглянул в ее глаза, мягко приподняв подбородок. В лунном свете ее лицо казалось еще более обеспокоенным.
— Харли?
— Я только что вспомнила, как Каин договаривался с какой-то дряхлой старой ведьмой, чтобы она защитила заклинаниями его лабораторию. Она говорила что-то о предупредительных знаках.
— И ты подумала, что старуха сошла с ума? — напряженно спросил Сальваторе.
— Немножко, — поморщившись, призналась Харли.
— И что сказала старуха?
Харли сосредоточилась, вспоминая бормотанье старухи. В чем-то Анастасия, так звали ведьму, была привлекательной, но слишком уж страшны были ее предсказания.
— Она сказала, что будет найден еще один оракул.
— Ну да, — подтвердил Сальваторе. — Позже действительно обнаружили Анну Рэндал. Она была вместе с вампирами.
— Кажется, именно она предсказала великий переворот.
Сальваторе задумался и кивнул.
— Есть старая легенда, — сказал он, — что объявится новый оракул. Только не скоро, когда потребность в этом будет настоящей. Неопределенность всегда была присуща пророчествам.
— Она также сказала, что… — Внезапно Харли замолчала.
— Что еще?!
— Она сказала, что ветер нашептал ей о том, что вары вновь обретут свою магию.
— Вары?
— Вроде она так сказала. — Харли пожала плечами. — Я не знаю.
— И ты думаешь, она была провидцем?
Харли не выдержала и рассмеялась. Возможно, она и провела много лет отгороженной от большого мира, но даже она знала, что все провидцы, оракулы и прочие предсказатели давно исчезли. Примерно тогда же, когда исчезли сказочные драконы и гномы.
Все было бы ничего, однако Каин оказался слишком недалек и верил во всякие видения.
— Она не говорила, что видела будущее. Ей были открыты различные предзнаменования и знаки, которые она видела буквально повсюду, — продолжила Харли.
— Она напророчила только это?
Харли напрягла память:
— Я не всю ее тарабарщину поняла, но помню, что она говорила о восхождении Близнецов.
— Созвездие? Астрология?
— Это все, что мне запомнилось, но смысла я так и не поняла.
Сальваторе поднял голову и задумчиво посмотрел на луну. С замиранием сердца Харли любовалась тем, как легкий весенний ветерок трепал его черные волосы.
До чего же Сальваторе силен и прекрасен!
Харли испугалась, что Сальваторе заметит ее порыв, но тот, печально вздохнув, опустил голову и пошел дальше по дороге.
— Чем скорее мы разберемся с Бриггсом, тем раньше возвратимся в наше логово, — сказал он.
Ничего не понимая, Харли резко замедлила шаг:
— Наше логово?
— Я похож на дурака? — криво усмехнулся Сальваторе. — Признайся, ты была бы в большей ярости, если бы я сказал «мое логово».
— Признаю, — неохотно уступила Харли.
— Вот видишь, я тоже чему-то учусь.
Какое-то время они шли в молчании, и Харли лишь рассеянно отмечала, как аккуратный парк сменился диким подлеском. Трудно было и предположить, что есть на земле места, более уединенные, чем та заброшенная церковь и кладбище.
— Я никогда не была в Италии, — сообщила Харли.
Сальваторе, не сводя взгляда с дороги, сказал неожиданно мягким голосом:
— Уверен, тебе понравится палаццо. Хоть он и старинный, зато великолепно отреставрированный.
Харли уже слышала что-то про его городской дворец-особняк.
— А он… огромен? — спросила она.
— Огромен, — подтвердил Сальваторе.
— И весь отделан мрамором?
— Да, в его отделке есть мрамор, — сказал Сальваторе, удивленно глядя на Харли. — А что, ты не любишь мрамор?
— Нет, я не люблю шуток, — ответила она.
— Уверяю тебя, у меня и в мыслях не было шутить сейчас.
Хотя голос Сальваторе звучал более чем серьезно, Харли неуверенно покачала головой. Слишком многому ее научила жизнь. Конечно, Каин не планировал преподать ей жизненные уроки, но подспудно научил многому.
— Я не собираюсь быть для кого-то игрушкой пусть даже в роскошном дворце, надевать для него платья в обтяжку и туфли на высоких каблуках.
— Я первый вытащил бы тебя из платья в обтяжку, — хрипло рассмеялся ей на ухо Сальваторе. — А высота каблуков для меня вообще значения не имеет.
Харли живо представила себя обнаженной на высоких каблуках перед Сальваторе и необычайно возбудилась.
— Я именно об этом! — проговорила она, чувствуя, как дрожь в голосе выдает возбуждение.
— Вовсе нет, — возразил с раздражающим спокойствием Сальваторе. — Ты в который раз пытаешься убедить себя, что не должна быть моей королевой, и я не хочу играть с тобой в эту игру.
Харли хотела было возразить, но разумно воздержалась, молча признав, что Сальваторе прав. Ведь она буквально чувствовала его мысли, и глупо было бы отрицать их глубокую связь.
Однако все ее существо бунтовало против мысли, что она кому-то принадлежит. Впрочем, умом она понимала, что неразрывно связана с Сальваторе Джулиани.
— А ты чертовски умен, — ядовито проворчала она.
Губы Сальваторе дернулись.
— Если бы я был умен, то Бриггс никогда не поднялся бы из могилы и нам не пришлось бы провести ту ночь в пещере.
Харли внезапно почувствовала приступ вины и не удержалась от того, чтобы прикоснуться к его руке. Мышцы под тканью были напряженными и твердыми.
— Мы найдем его, — пообещала она.
— Да.
