Марина Суржевская - Я тебя рисую
— Не трогай ее, — прошипел Люк, а я развернулась к брату, окинула его хмурым взглядом.
— Почему ты не сказал, что Линтар отправился за мной в портал? Зачем соврал? Я что, не могу доверять даже тебе, брат?
— Ева, зачем ты так? Я не хотел тебя беспокоить.
— Светлый Дух! — я сжала виски ладонями, а потом решительно выпрямилась. — Убирайтесь из моей комнаты! Оба.
— Ева…
— Убирайтесь! — прошипела я сквозь зубы.
Арвиэль дернул плечом, поднялся и вышел, не посмотрев больше на нас. Люк вздохнул, попытался что-то сказать, но наткнулся на мой злой взгляд и тоже ушел.
Дверь за ними захлопнулась, и я прижалась ухом к створке, прислушиваясь к шагам, но было тихо. Осмотрелась, раздумывая, чем бы подпереть дверь, но вся мебель была слишком тяжелой. Выглянула в коридор.
— Ваше Высочество? — обеспокоенно подошел Диос. — С вами все в порядке?
— Диос, не пускайте ко мне никого! — приказала я. — Даже… моего брата. Я устала на приеме и хочу отдохнуть.
— Конечно, Ваше Высочество.
Закрыла дверь и остановилась у стены, где в прошлый раз нащупала точку ослабления линии силы. Замерла на миг, раздумывая над тем, что хочу сделать.
«Делая выбор, ты берешь на себя ответственность за все последствия своего поступка» — вспомнились слова мудрого Ао, вздохнула и вытащила свой грифель.
Если бы это был обычный стержень для рисования, думаю, у меня ничего бы не получилось. Замок Арвиэля был надежно защищен и от магии созидающих тоже. А над моей комнатой и вовсе установили сдерживающий барьер — видимо, опасаясь, что добрая Кармели все-таки притащит мне краски. Но в моих руках был не обычный грифель. Это был застывший огонь Первого Дракона. Я провела линию прямо на двери, поверх уже существующей, рисуя новую. Но эта призрачная дверь откроется туда, где сейчас Линтар. Я так ясно представляла себе его: желтые глаза, сильное тело, белые волосы… короткие, теперь короткие…
Вздохнула еще раз, схватила со стола лампу и потянула нарисованную дверную ручку.
***Мне казалось, что я готова к тому, что увижу, но оказалась, что я сильно ошибалась. Вид арманца, подвешенного на цепях, растянутого так, что он не мог пошевелить даже пальцем, окровавленного и избитого, заставил меня задохнуться от ужаса и дикой боли, что скрутила нутро. Его голова была опущена и глаза закрыты. Я сделала бесшумный шаг, порадовавшись, что догадалась захватить лампу. Конечно, куда кроме подземелья мог заточить Арвиэль арманца? Туфли я так и не обула, так что по холодным камням пришлось идти в тонких чулочках, но сейчас меня это мало волновало.
«Глупая, какая же я глупая, надо было взять хотя бы воды… или еды… — думала я, чтобы не расплакаться, — или каких-то лекарств… Он же умирает… кажется…?»
Арманец чуть шевельнулся, не открывая глаз, повернул голову в мою сторону, жадно втягивая воздух.
— Кажется, у меня бред… — пробормотал он. Разбитые губы чуть изогнулись в усмешке. — Хорошо…
Я промолчала, опасаясь открывать рот. Иначе могу не сдержаться, и весь мой план обернется крахом. А я не могу этого допустить, никак…
Постояла, раздумывая. Единственное, что я могу — рисовать. Только вот на чем? Стены влажные, в кусках плесени, неровные и из грубых камней. Пол— земляной, но такой твердый, что мой грифель сломается об него. Что же придумать?
— Ева… — я вздрогнула и повернулась, встретившись с ним взглядом.
— Тише, — прошептала я. — Не знаю, как далеко стража.
Он смотрел несколько мгновений, не мигая, а потом встрепенулся, потряс головой.
— Ева, что ты здесь делаешь?
— Танцую, что, не видно? — не удержалась я. — Отличное место для увеселения.
— А что, еще не натанцевалась сегодня? — усмехнулся он. — Или пришла полюбоваться? А где же твой жених, этот Первородный хлыщ, что так нежно тебя сегодня обнимал?
— Заткнись, арманец. Думать мешаешь, — огрызнулась я, обходя каменную темницу и не находя ничего пригодного для рисования. Пнула пучок соломы с досады. Линтар покосился на мои ступни.
— Почему ты опять босая?
— Туфли потеряла, — буркнула я. Он хмыкнул, прикрыл глаза.
— Туфли потеряла… — протянул он и посмотрел остро. — Зачем пришла?
— Вернуть то, что ты мне отдал, — не глядя на него, сказала я. Он вскинул бровь таким привычным движением, что мне снова захотелось расплакаться.
Создатель всего сущего, да почему же так трудно?
— Ты спас меня, когда Арвиэль замкнул на меня портал, я знаю. Верну долг, не хочу быть обязанной. Тем более, тебе.
— Вот как… — он смотрел в упор, я чувствовала этот взгляд, но не поворачивала голову. Проклятая темница, ничего тут нет! А я чего ожидала, глупая, мольберт с красками и натянутым холстом? — Ничего, что я не стану поздравлять тебя с помолвкой, Ева? Мне не понравился твой выбор жениха.
— Да что ты! — я обернулась гневно. — Почему, интересно? Арвиэль добивается меня пять лет, он заботливый…
— Он чуть не убил тебя.
— … терпеливый…
— Замороженный самодовольный хлыщ.
— Красивый…
— У тебя дурной вкус.
— И он не убивал моего отца!
Линтар замолчал, но взгляд не отвел.
— Да, — медленно протянул он. — Достойный кандидат.
— Вот именно! — бросила я.
Я снова пнула солому и перевела взгляд на арманца. Рисовать мне было не на чем. Разве только… я обошла его по кругу, придирчиво рассматривая. Что ж, видимо, ничего другого не остается.
— Ева, что ты делаешь? — напрягся он, когда я провела рукой по его спине. Заставляла себя отвлечься и не думать, что размазываю по израненной коже кровь. Это холст, просто холст… он дернулся, когда я случайно царапнула его ногтем.
— Прости, дикарка, я сейчас слегка не готов к играм, — насмешливо протянул он.
— Болван, — прошипела я. Слеза все-таки упала на его спину горячей каплей, и арманец попытался вывернуться, чтобы увидеть меня.
— Ева, ты что, плачешь? — с подозрением спросил он.
— С чего бы мне это делать, арманец? — сипло спросила я. — Хорошо тебя… разукрасили.
— У меня мгновенная регенерация… — глухо отозвался он. — Все заживет… Как на драконе…
Ну да, конечно. Особенно когда казнить будут…
— Что-то твоя регенерация уснула крепким сном, — пробурчала я и нарисовала на его спине первый завиток.
Все рисунки Линтара я знала наизусть и могла повторить. А могла нарисовать новый…
— Дикарка, ты решила добить меня? Мне щекотно! — чуть слышно прохрипел арманец.
Я беспокойно посмотрела на его опущенную голову. Даже без знаний по целительству было понятно, что Линтару плохо. Очень плохо. Надо торопиться.
