Хлоя Нейл - Укус пятничной ночью
Я могла бы объяснить Шарлотте, сказал ей вещи, которые напугали бы ее, вещи, которые внушили бы ей потребность скрыть свою семью, что бы сохранить их в безопасности.
Вместо этого я держала бремя в своих руках.
— Об этом заботятся, — сказала я просто.
Об этом, конечно, не заботились.
Селина была где-то там.
Она знала, где я была, и она, вероятно, не была выше попытки показать моей семье, насколько я ее раздражала.
Я предполагала, что была для нее раздражителем.
Незаконченный проект.
Но если я могла дать две клятвы незнакомцу — перед Домом, полным незнакомцев — я могла тихо поклясться Шарлотте, что буду следить за Оливией и ее старшими братьями и сестрой, и если я останусь в живых достаточно долго и за их детьми.
Я могу обещать, что буду стоят на страже семьи, которая дала мне имя, тк же, как и я для семьи.
— Об этом заботятся, — повторила я, имея в виду это, прививая голосу искреннюю веру, что я возьму долю самостоятельно прежде, чем позволилю чему-либо произойти с Оливией.
Она смотрела на меня долго, затем кивнула, наше понимание достигнуто, дело сделано.
Постскриптум.
,
это платье грязное.
Пораженная и резким изменением в беседе и комментарием, я переместила Оливию в сторону, чтобы посмотреть вниз на свое платье.
Шарлотта покачала головой.
— Не твое.
Люси Кэббот.
Она указала на женщину в толпе, задрапированную в палатку из польской органзы.
— Ужасно.
Нет, твое прекрасно.
Я смотрела Неделю Моды, но не могу вспомнить, кто его дизайнер.
Бэдли? Я забыла.
Независимо от этого, твой стилист лучший.
Она бросила хитрый взгляд назад на Этана, который болтал с матерью.
— И твои аксессуары невероятны.
— Это не мои аксессуары, — напомнила я ей.
— Он мой босс.
— Он прекрасен, несмотря на то, кто он.
Он мог бы сексуально беспокоить меня каждый день.
Я посмотрела на молодую Коркберджер, который моргала большими голубыми глазами на меня, в то веря как она грызла конец слюнявчика.
"Многие на ушном?"
“шном,”сказала Оливия.
Я не была уверена, было ли это газом, или попыткой подражать мне и моим словам.
Я поставила на последнее.
Оливия обожала меня.
— Милая, — сказала Шарлотта, — сейчас двадцать первый век.
Вампиры — шик, у Cubs есть вымпел, и совершенно приемлемо для женщины найти человека привлекательным.
Они все вещи, о которых должна знать моя дочь.
— Особенно часть Cubs, — сказала я, размахивая слюнявчиком Оливии к ее радостному приветствию.
Она хлопнула в ладоши с медленной неловкостью и простым ликованием ребенка.
— Если бы ты могла жить в Райте и Аддисоне, ты бы жила там, — предположила Шарлотта.
— Это правда.
Я действительно люблю мои Уютные Местечки.
— И так часто ни для чего.
Она ухмыльнулась и затем хлопнула в ладоши, протянув их к Оливии, которая подпрыгнула в моих руках и наклонилась к матери, протягивая ей собственные руки.
— Это было прекрасным наверстывание времени, но я должна отвести ее домой и положить в кровать.
Дом майора с остальной частью войск.
Я только хотела иметь шанс сказать привет и позволить тебе навещать свою любимую племянницу.
“Я люблю всех твоих детей одинаково,” запротестовала я, отдавая назад тяжелый, теплый сверток с ребенком.
Шарлотта захихикала и уравновесила Оливию на бедрах.
— Я собираюсь быть хорошей мамой и сделаю вид, что это правда, так или иначе
Пока ты любишь моих детей больше чем Роберта, мы хорошие.
Она наклонилась и поцеловала меня в щеку.
— Ночь, сестренка.
И между прочим, если у тебя будет шанс с Блондином, воспользуйся им.
Пожалуйста.
Для меня.
Похотливый взгляд, который она бросила в направлении Этана, когда пошла назад, не оставил сомнения относительно того, какой "шанс" она имела ввиду мне принять.
— Спокойной ночи, Шар.
Передай привет Майору.
Спокойной ночи, Ливи.
— МЕХ! — воскликнула она, подпрыгивая на бедре своей матери.
Но ночь, видимо, берет свое, и ее белокурая головка опустились к плечу Шарлотты, веки медленно закрываются.
Она боролась, я могу сказать, стараясь держать глаза открытыми смотря на платья и завсегдатаев вокруг нее.
Но когда она засунула большой палец в рот, я знала, что она засыпала.
Ее глазки заклылись и на сей раз не открылись.
Шарлотта попрощалась с Этаном, умудряясь не обвиться наманикюренными пальчиками вокруг его задницы, и моя мать извинилась за себя, чтобы увидется с остальной частью ее гостей.
— У тебя серьезное выражение, — сказал Этан, подойдя ко мне.
— Мне напомнили, что у меня есть определенные обязательства перед своей семьей.
То, что есть услуги, которые могу обеспечить.
— Из-за твоего бессмертия?
Я кивнула.
— Это действительно налагает чувство долга семье и друзьям, — согласился он.
— Только будь осторожна, ты не признавая вину этого.
Что ты получила подарок, даже если другие не могут участвовать в нем, не умаляет его значения.
Живи своей жизнью, Мерит, много лет, и буть благодарна.
— То отношение работало на тебя?
— Несколько дней лучше, чем другие, — признался он, затем взглянул на меня.
— Я предполагаю, тебе скоро понадобиться кормление?
— Я — девушка, а не домашнее животное.
Но, реально, да.
Я почти всегда хочу.
Я прижала руку к тонкому черному шелку выше моего живота.
— Ты всегда голоден? Я всегда голодная.
"Ты съела свой завтрак?"
"У меня была часть от батончика с мюслями перед треннировкой."
Этан закатил глаза.
— Это все объясняет, — сказал он, но подозвал официантку в нашу сторону.
