Лиза Дероше - Персональные демоны
— Защищать меня от чего?
Лицо Люка темнеет на мгновение.
— От Ада, — говорит он. — И всего, что с ним связано.
Я начинаю разворачиваться к нему, пока он поправляет мои растрепанные волосы. Но в тот же момент Люк отстраняется, покачиваясь.
— Ааа!
— Люк? Что случилось?
Он стонет и смотрит на Бехерита с лицом, искаженным от боли, его глаза красны. И тогда я вижу блестящую ручку кинжала, торчащую из его плеча. Когда Люк вытягивает его, я все понимаю. Золото. Слабость Люка.
Сердце чуть ли не выскакивает у меня из груди, адреналин зашкаливает, и я поворачиваюсь к Бехериту, чтобы посмотреть, что происходит. Гейб, покрытый светом, словно не может сдвинуться с места. Это почти как облако во время грозы. Маленькие проблески молний — белый свет.
Волосы у меня встают дыбом, и запах озона наполняет все вокруг. Когда вспышка выстреливает из рук Гейба в сторону Бехерита, я начинаю кричать.
На лице Бехерита написаны адские муки, его стоны разлетаются по дому, пока собаки продолжают нападать. Но его взгляд сосредоточен на мне и Люке, и за болью прячется торжествующая усмешка.
Пока я, словно замороженная от страха и ярости, смотрю на него, новый золотой кинжал материализуется в руке Бехерита. Это выводит меня из ступора.
— Стой! — кричу я. — Оставь его в покое. Он тебе не нужен. — Я делаю шаг вперед, вставая между ним и Люком. — Я пойду с тобой, только оставь его в покое.
Пока Бехерит победно рычит, Люк хватает меня за руку, все еще находясь в полусогнутом состоянии. Он качает головой, смотря на меня огромными глазами, и закусывает губу, издавая мучительный стон.
Черный дым, вперемежку с кровью, струится из раны на его плече.
— Нет. Используй свое Влияние.
Я не могу ни о чем думать. Рыдая, я снова оборачиваюсь к Бехериту.
— Стой! — повторяю я. Бехерит рычит. Я, вырываясь из хватки Люка, делаю новый шаг. — Оставь его в покое. Я пойду с тобой. Просто оставь его в покое. Пожалуйста.
Мое сердце дико стучит, пока я двигаюсь в сторону лестницы. Гейб мигает белым светом, как бы предупреждая меня, но я игнорирую его сигналы, пока не подхожу к Бехериту практически вплотную.
Монстр поднимает голову и вновь рычит. В это же мгновение когти вонзаются в мое плечо, а я приседаю и прыгаю к другой его лапе, вырывая золотой кинжал. Затем снова приседаю, и, практически взлетая, со всей силой втыкаю его ему в грудь.
— Проваливай в Ад! — кричу я.
Но мой крик заглушает высокий и длинный вопль, который, кажется, разорвет мои барабанные перепонки. Я ударяюсь о землю и закрываю глаза, затаив дыхание. Интересно, что будет, когда он убьет меня?
Когда крик Бехерита исчезает, я чувствую, как что-то горячее окутывает меня. Но вместо боли я ощущаю спокойствие. Возможно, смерть, даже от руки демона, не столь ужасна, в конце концов.
Но затем я понимаю, что что-то тут не так. Я открываю глаза и обнаруживаю Баргеста, стоящего между мной и Бехеритом и грызущего его руку. Когда я поворачиваюсь, не только глаза, но и все тело Люка светится красным. Это его тепло я чувствовала, это он пытался накрыть меня им, как защитным полем.
Свечение Гейба вновь мигает, почти ослепляя меня.
Бехерит кричит, и сквозь яркий свет я вижу, как из его груди в месте, куда я воткнула кинжал, сочится черный дым, обвивая его, словно облако.
Бехерит издает душераздирающий рев, и под шипение черного дыма и запах горелого мяса и серы, он, вместе с собаками, исчезает.
Гейб слетает вниз по лестнице, его свечение гаснет, и теперь я вижу выражение его лица. Печаль.
— Гейб. — Но он бежит мимо меня. Я поворачиваюсь, чтобы увидеть картину, не исчезающую из моего сознания ни на секунду с того самого момента, как я проснулась.
Люк, мертвенно-бледный… неподвижно лежащий на полу… весь в крови.
Глава 22. Искупление
В больнице слишком холодно, слишком светло, слишком воняет… я ненавижу это место. Но я не могу уйти, особенно после того, как поняла, что Люк не вернется. Я не могу оставить его здесь.
Единственный, кто помогает мне пройти через весь этот ужас, — это Гейб.
Он обнимает меня, словно обернув в защитный кокон… Он не отпускал меня, даже когда они зашивали мое плечо.
— Не понимаю, — говорю я сквозь слезы. — Он был человеком… Почему то, что сделал Бехерит, сработало? Он больше не был Люком!
Боль в глазах Гейба отражается сочувствием на лице.
— Ты изменила его физически, но его жизненная сила по-прежнему зависела от Ада. Это то, кем он был на протяжении семи тысячелетий. Он не мог по-настоящему отделиться. И к тому же, он воспользовался той стороной себя. Он призвал Адскую силу, чтобы спасти тебя.
Я думаю о Люке… о его тепле, о его свете… о том, как он потратил свои последние силы, чтобы накрыть меня защитным полем… и мое сердце разрывается. Он должен был выжить… не я.
Люди проходят мимо меня по коридору больницы, как и в любой другой день… Как будто ничего не случилось. Как будто не наступил конец света. Как такое возможно? Мир должен рушиться вокруг нас.
Мое плечо начинает болеть, когда лекарство перестает действовать, я чувствую, как давят на швы бинты. Но должно было быть хуже! Лучше бы Бехерит убил меня!
Тогда, возможно, мы с Люком были бы вместе. Я прячу лицо в ладонях и чувствую, как Гейб крепче обнимает меня за плечи.
— Этого не должно было случиться. Это все моя вина.
— Мне так жаль, Фрэнни.
— Это несправедливо. Он был хорошим… я знаю это. Он не принадлежит Аду!
— Он не был отмечен Адом. Нет гарантии, что он попал туда.
— Но ты же сказал, Бехерит забрал его обратно в Ад.
— Нет, Фрэнни. Я этого не знаю.
— Ты хочешь сказать, что он может быть в Раю?
Он гладит мои волосы.
— Это возможно. Его смертная душа была чиста.
ЛюкВсе такое тихое, белое… и пустое. Ненастоящее. Как и мой разум. Я знаю, что где-то должно быть тело… мое тело… но я не могу ни увидеть, ни почувствовать его. Я вообще ничего не вижу. Я ощущаю умиротворение и позволяю себе дрейфовать.
Но затем я лечу сквозь время и пространство, чувствуя головокружительное падение.
Король Люцифер.
Когда я останавливаюсь, а головокружение исчезает, я открываю глаза, уверенный, что нахожусь в Пандемонии. Но вместо этого я стою в начале длинного белого коридора. Передо мной две деревянные двери с надписью «Лимб».
Лимб…
Место, куда попадают неотмеченные души… для сортировки.
Полагаю, это значит, что я мертв.
Внезапно понимание того, что я больше не увижу Фрэнни, не прикоснусь к ней, не поцелую, бьет меня с такой силой, что я опускаюсь на колени. Я изо всех сил пытаюсь вдохнуть, пока не вспоминаю, что мне это больше не нужно. Я мертв.
