Дж Уорд - Желание
Но не от помещения. Они были обращены к нему… его телу и блестящим, липким остаткам всего, что с ним сделали.
— Не… — его голос был таким слабым, что он был вынужден пропихнуть еще больше воздуха через баррикаду в горле. — Не смотри… на меня. Отвернись… ради Бога, отвернись…
Черт, ему нужно больше воздуха. Ему нужно заставить ее…
Ее взгляд встретились с его. Ужас и шок на ее лице поведали Джиму больше, чем он хотел знать, не только о том, что сделала с ней Девина, но и какой эффект он оказывал на бедную девушку своим видом.
— Не смотри на меня!
Когда она, вздрогнув, отпрянула, он взял себя в руки. Не то, чтобы было, на что накидывать поводья… он истратил все оставшиеся силы на этот крик.
— Прикрой лицо, — прохрипел он. — Отвернись и просто… прикрой лицо.
Подняв руки, девочка развернулась, ее хрупкая спина выделялась на фоне платья, когда она задрожала.
Джим невольно натягивал путы во время небольшой сессии с Девиной. Сейчас он дергал их со всей силой.
— Ты ранишь себя, — сказала она, когда Джим стиснул зубы. — Прошу… остановись.
Боль лишила его способности говорить, прошло достаточно времени, прежде чем он смог вымолвить хоть слово.
— Где… где она держит тебя? Прямо здесь?
— В… в… — Ее голос был таким слабым, и в процессе произношения ее зубы стучали… что объясняло щелкающий звук, который он слышал. — В стене…
Его глаза метнулись в сторону черноты, но свет от свечей сформировал мерцающую блокаду, через которую его взгляд не мог прорваться.
— Чем она удерживает тебя? — Он надеялся, что не цепями.
И, гребаный ад, он убьет Девину за это.
— Я не знаю, — сказала девочка. — Где я?
В аду. Но он смолчал.
— Я вытащу тебя отсюда.
— Мои мама и папа… — Она подавилась рыданиями. — Они не знают, где я.
— Я скажу им.
— Как ты… — Когда она оглянулась через плечо, ее глаза остановились на его оскверненном теле, и она побледнела.
Джим покачал головой.
— Не смотри. Пообещай… больше не смотреть на меня.
Бледные руки вернулись к красивому лицу, и она кивнула.
— Меня зову Сесилия. Сисси Бартен… через «е». Мне девятнадцать. Почти двадцать.
— Ты живешь в Колдвелле?
— Да. Я умерла?
— Я хочу, чтобы ты сделала кое-что для меня.
Сейчас она опустила руки и жестко взглянула на него.
— Я умерла?
— Да.
Она закрыла глаза, когда очередная волна дрожи прошлась по ее телу.
— Это не Рай. Я верю в Рай. Что я сделала плохого?
Джим почувствовал что-то горячее в уголках глаз.
— Ничего. Ты не сделала ничего плохого. И я собираюсь доставить тебя в Рай.
Даже если это станет последним, что он сделает.
— Кто ты?
— Солдат.
— Как в Ираке?
— Был им. Сейчас я сражаюсь с сукой… ээ, женщиной, которая сделала это с тобой.
— Я думала, что помогаю… когда та дама попросила меня понести ее сумку. Я думала, что помогаю… — Она резко втянула воздух, будто пыталась успокоить себя. — Ты не сможешь выбраться отсюда. Я пыталась.
— Я спасу тебя.
Внезапно ее голос стал крепче:
— Они причинят тебе боль.
Черт, она снова смотрела на него.
— Не волнуйся обо мне… думай о себе.
Звук, что-то капающее, а, может, закрывшаяся металлическая дверь, отдался эхом, напугав девушку, и придав сосредоточенности Джиму. Без сомнений, Девина скоро появится, и упрячет Сисси туда, где она была до этого, поэтому он должен действовать быстро. Он не знал, когда сможет вернуться сюда, и как именно освободить его девочку.
Точнее Сисси.
— Это она? — спросила Сисси напряженно, когда издалека донеслись шаги. — Это она, да? Я не хочу возвращаться в стену… пожалуйста, не позволяй ей…
— Сисси, послушай меня. Мне нужно, чтобы ты успокоилась. — Ей нужно на чем-то сфокусироваться, чтобы держать себя в руках, пока он будет выяснять, как вернуться к ней. Прочесывая память, он пытался вычленить воспоминание, которое могло бы успокоить ее. — Я хочу, чтобы ты внимательно послушала меня.
— Я не могу вернуться туда!
Черт, чем он мог отвлечь ее?
— У меня есть собака, — выпалил он.
Последовала пауза, будто он удивил девушку.
— Да?
Когда шаги приблизились, ему захотелось выругаться.
— Да, есть.
— Я люблю собак, — сказала она тонким голосом, встречаясь с ним взглядом.
— Это лохматый пес серо-белой расцветки. Его шерсть… — Шаги стали еще громче, он заговорил быстрее. — Его шерсть достаточно жесткая… напоминает брови стариков, и у него маленькие лапки. Он любит сидеть на моих коленях. При быстром беге заметна его хромота, а еще он любит есть мои носки.
Хлюпанье носом, затем резкий вдох. Будто она знала, что приближалось, и собиралась изо всех сил остаться на «дороге жизни», которую он открывал для нее.
— Как ее зовут?
— Пес. Я зову его Псом. Он любит пиццу и бутерброды с индейкой и спит на моей груди. — Быстрее. Говори быстрее. — Ты познакомишься с ним, договорились? Выведешь его на траву и… Ну, знаешь, как затолкать один носок в другой?
— Да. — Сейчас требовательно. Будто она хотела услышать так много, сколько он мог рассказать ей. — Носочный мяч.
— Носочный мяч… да, верно. — Быстрее, быстрее же. — Берешь мячик и бросаешь, а Пес приносит его назад. Солнце встало, Сисси. Ты можешь почувствовать его на своем лице…
— Когда ты вернешься? — прошептала она.
— Так скоро, как только смогу. — Сейчас он говорил сбивчиво, шаги раздавались так близко, он знал, что это стучали высокие, заостренные шпильки. — Вспоминай Пса. Ты слышишь меня? Когда почувствуешь, что сил не осталось, вспомни мою собаку…
— Не оставляй меня здесь…
— Я вернусь за тобой…
Лицо Сисси было влажным от слез, когда она потянулась к нему.
— Не оставляй меня здесь!
В это мгновение она стала такой, какой он видел ее над той ванной, платье исчезло, оставив ее голой, ее тело было осквернено, светлые волосы спутались от крови.
Внезапно глаза Сисси метнулись к дальнему углу, и окрашенные кровью губы задрожали:
— Нет!
Она подняла руки, словно защищаясь от нацеленного на нее удара…
И в этот момент она исчезла. А Девина, красивая, злая Девина вышла на свет, отбрасываемый свечами.
Джим проиграл.
Сломался надвое.
Как жалкий ублюдок.
Он заорал изо всех сил, из-за девочки. Из-за невинной девочки, которую демон забрал из семьи, утащил в крысиную яму, пленил здесь… и заставил наблюдать за оскверненным мужчиной.
Ярость ядерным взрывом прошлась внутри него…
Белый свет полил из его глазниц, освещая комнату, блестящие стены, которые уходили в бесконечность. Взрыв поглотил его физическую оболочку, освобождая от пут Девины, порывом свободных молекул он пронесся по этому месту, туша свечи, сбивая подставки. Собравшись воедино, он развернулся… и устремился прямо на Девину.
