Дж. Уорд - Тени
— Большое спасибо. — Она протянула ему что-то. — Не хочешь глотнуть?
Он был слишком выжат, чтобы бросить «я в норме». Просто взял предложенное, приставил ко рту и сделал, как ему велели.
— О, как же хорошо, — выдохнул он, наконец опуская бутылку с газированной водой.
— Имбирный эль. Я узнала о нем от Дока Джейн.
Примерно десять минут спустя, он смог сфокусировать взгляд на том, что было перед его глазами.
— Ты такая красивая, — сказал он, смотря на их фотографию.
— Сомневаюсь в этом, но что я тебе скажу… это — лучшее время в моей жизни, здесь и сейчас. Как ты себя чувствуешь?
Он потер пальцем ее лицо на снимке.
— Ты такая живая. Посмотри на себя, твои глаза прекрасны.
Он просмотрел фотографии одну за другой. Они были сделаны во время большого падения после второго подъема, когда они зависли в воздухе, ветер ревел вокруг них, и он сомневался, что у земли все закончится благополучно.
Трэз практически чувствовал трепет, охвативший тело Селены, восторг, удовольствие, вибрировавшая сила жизни трансформировала ее в молнию удовольствия.
Он, с другой стороны? Он никогда не видел себя бледным до этого, кожа напоминала тесто… очевидно, такое бывает.
Никогда бы не подумал.
— Можно сделать из них календарь, — заявил он. — Из половины как минимум.
— Сейчас ты выглядишь намного лучше. Не такой зеленый. А ты был зеленым.
— Я залезу на эту безумную хрень еще раз сто, если захочешь.
Селена наклонилась, повернула его лицо к себе и поцеловала.
— Знаешь, что ты только что доказал?
— Что? Что даже настоящим мужчинам порой нужны мешки для рвоты?
— Нет. — Она снова поцеловала его. — Что можно признаться в любви без слов.
Его грудь раздулась. Он не мог сдержаться.
— Вы только посмотрите на меня. Казанова… кто бы мог подумать.
Закончив имбирный эль, он бросил пустую бутылку в мусорку в пяти футах от них и спрятал фотографии во внутреннем кармане куртки.
Поднявшись на ноги, он предложил ей руку.
— Как ты смотришь на бесполезный с точки зрения питательных веществ, но абсолютно достойный перекус? Речь о конкретной химии и чрезмерно переработанных продуктах. Такую дрянь люди обожают поедать в подобном месте, чтобы потом, приехав домой, закинуться таблетками от изжоги.
— Звучит аппетитно. — Она взялась за протянутую руку. — С нетерпением жду, что бы нам не подали.
Трэз махнул машинисту… а потом подумал изобразить пару поз из бодибилдинга, показать, что он все-таки мужик.
Ларьки располагались позади и справа, и когда они обогнули американские горки, Трэз поднял взгляд вверх, высоко вверх, на металлические леса, державшие рельсы в воздухе. Блин, хорошо, что он не видел этого до поездки.
Чем больше он думал об этом, тем больше возвращалась к нему необходимость в нюхательной соли, пот выступил на ладонях и над верхней губой, но хорошие новости пришли в виде ларька с хот-догами, открытого лично для них.
Подойдя к прилавку, он прижал Селену к себе, улавливая ее аромат, а также запах шампуня и мыла, которыми она воспользовалась перед отъездом.
Человеческая женщина с пышным телом и милой улыбкой подошла к ним, откладывая свой экземпляр журнала «Пипл».
— Что вам угодно?
— Милостивый Боже, у меня глаза разбегаются от выбора, — сказала Селена.
Меню представляло собой освещенные красные таблички с желтыми буквами, оно предлагало разнообразные варианты, обещавшие шикарный вкус и кучу проблем с желудком. Но, как он и сказал, для этого и созданы антациды.
— Что закажешь? — спросила она у него.
— Я хочу «Кони Айлэнд спешл», — заявил он. — С Колой и дополнительной порцией льда.
— Будет сделано, — сказала продавщица. — Мадам, вы определились с выбором?
Селена нахмурилась.
— Я очень хочу гамбургер, но много потеряю, если не попробую хот-дог?
— Ты можешь попробовать у меня.
— Прекрасно, тогда я хочу гамбургер с сыром и французский картофель-фри.
— Нет проблем. — Женщина указала на другую секцию меню. — Не хотите чего-нибудь к ней?
— Простите?
— С картошкой. Ну, чили, сыр, халапеньо… здесь перечень.
У Селены настал второй раунд в плане выбора, Трэз воспользовался возможностью рассмотреть потрясающий профиль своей королевы. Ее губы были неотразимы, и чем больше он смотрел на них, тем сильнее остаточное жжение адреналина смещалось с режима «борись или убегай» на чистую, незамутненную похоть. Он незаметно для всех поправил штаны.
Ему не терпелось отвезти ее домой. Раздеть.
Его взгляд опустился к ее груди. Куртка от Пата-Гуччи услужливо обтянула ее формы, которые он так любил…
— Трэз?
— Да?
— У тебя есть деньги? Я не подумала захватить челов…
Он оборвал ее.
— Ты ни за что платить не будешь. — Он достал кошелек и спросил у женщины: — Сколько я вам должен?
— За счет заведения.
— Тогда давайте я дам вам что-нибудь на чай.
— О, все нормально. Я знаю, почему вы…
Трэз подскочил, выкладывая на столешницу из формайка сотню и толкая вперед.
— Возьмите. За вашу доброту.
Женщина округлила глаза.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
Во-первых, он не хотел, чтобы она продолжила и заставила Селену почувствовать себя убогой. Во-вторых, женщина вышла ночью на холод ради пары часов работы. У нее на носу праздники. Без сомнений, ей пригодиться дополнительная выручка.
— Вау. Спасибо.
Когда женщина начала готовить, он почувствовал на себе взгляд Селены, полный уважения, отчего снова раздулся в груди.
К слову о возможности почувствовать себя мужиком… к черту позы Арнольда. Ее взгляд сейчас? Он чувствовал себя большим, словно гора.
Пару минут спустя они уже шли к столу для пикника, выкрашенному в ярко-голубой цвет, и сели бок о бок.
Воздух был холодным, еда — с пылу, с жару, газированная вода — игристой и сладкой. Было сложно управляться с огромными булками, им пришлось наклонять головы и пользоваться салфетками, но так даже весело. И, закончив, они обсудили вкус, специи, обожженный язык… поездку на американских горках… чем займутся дальше… возьмут ли сахарную вату или сандэй с горячим шоколадом на десерт.
Это было волшебно, прекрасно, невероятно нормально.
И сидя со своей женщиной, вытирая уголок ее губ салфеткой или делясь с ней Колой, смеясь, когда она сказала, что затем им лучше сесть на карусель, ведь обе ноги не будут отрываться от земли, он впитывал воспоминания, пока они не запечатлелись в его мозгу, теле и душе, оставляя след.
Просто быть с ней. Ничего не делать. Просто сидеть посреди парка развлечений.
Это чудо.
Безмерное благословение.
Нахмурившись, он осознал, что, если бы не реальность, которая мелькала на периферии этого идеального мгновения, подкрадываясь со спины, словно злая тень… он мог бы потратить это время впустую, заняв свой мозг на половину беспокойствами об открытии «тЕнЕй» и на вторую — гадая, что происходит в с’Хисбэ, и париться из-за того, что могло напрягать его в тот момент.
Он бы разбазарил это, как богач, позволил бы бриллиантам сыпаться из карманов потому, что дома его ждали полные чаши.
Антиквариат идет рука об руку с почтительным отношением к нему.
— Я могу сидеть здесь вечно, — сказал он, проглатывая последний кусок. — Это — мой рай.
Селена с улыбкой посмотрела на него.
— И мой.
Глава 47
Прямо перед тем, как на встречу с Королем прибыл первый гражданский, Пэрадайз не без гордости представила отцу папку.
— Я упорядочила расписание. Думаю, так будет удобнее для тебя и для Короля.
Ее отец улыбнулся, открывая ее. Он увидел электронную таблицу с именем каждого гражданского, принадлежность его к определенному роду, проблему и все прошлые заботы, с решением которых помог Роф.
— Это… очень полезно, — сказал он, пробегая пальцем по колонкам.
— Я подумала, что могу улучшить старую форму.
Он поднял взгляд.
— У тебя это получилось.
— А дальше будет…. — она достала целую стопку листов… — досье по каждому гражданскому с подробностями.
Нахмурившись, Абалон перечитал ее пометки, а потом пролистал листы с записями.
— Где ты все это выяснила?
— У меня есть свои источники. — Она ухмыльнулась. — Ладно, что-то я нашла на «Фейсбук», что-то выяснила через друзей.
— Это… я не знал, что он состоял в браке. — Отец наклонил к ней папку. — Он?
— В прошлом году. Это не афишировали. — Пэрадайз понизила голос, хотя они были наедине. — Говорят, она была беременна.
— О. Значит, сейчас он хочет придать браку законную силу.
— Она скоро родит. На месте Рофа я бы не стала унижать несчастного расспросами о сроке и родах и просто оказала ему почтение, которое он хочет перенести на малыша…
