Татьяна Корсакова - Самая темная ночь
Дэн не ответил, скорее всего, он его даже не услышал.
А огонь тем временем исчез, чтобы через несколько минут появиться уже совсем в другом месте. Вот потому он блуждающий, что возникает в разных местах. Или это два разных огня?
— Видишь, что творится? — Гальяно посмотрел в небо. — Он не остается на одном месте.
— Вижу. — Дэн кивнул, а потом вдруг сказал: — Ксанкин ключ светится точно таким же светом.
— В каком смысле светится?
— В прямом. Когда появляется блуждающий огонь, ключ тоже начинает светиться.
— А какая тут связь?
— Не знаю, но она точно есть.
— Лучше бы не было, честное слово! Не нравится мне все это. Хватит уже и того, что какой-то гад нас едва не убил. И этому мерзавцу моя Мэрилин доверила свое сердце!
Мысли о Мэрилин отогнали страх и, кажется, темноту. Или светлее стало оттого, что лес поредел, здоровые деревья уступили место чахлому молодняку?
— Уже близко, — сказал Дэн.
Гальяно и сам видел, что уже близко, уговаривал себя не дрейфить, быть настоящим мужиком.
Блуждающий огонь загорелся прямо перед ними, призрачным зеленым светом осветил подлесок. Или не светом, а туманом? Точно таким, какой они уже видели однажды. Туман просачивался сквозь тонкие деревца, выплескивался им под ноги, окрашивал все зеленым. Деревья расступились внезапно, испуганно застыли на краю лесной поляны. Дэн с Гальяно тоже застыли.
Гарь жила особенной ночной жизнью. В подсвеченном бьющим из-под земли светом воздухе вертелись сотни крошечных смерчей, пахло дымом и пеплом, дышать даже за пределами гари было тяжело. Что творилось в эпицентре, Гальяно даже боялся себе представить. Наверное, из-за этого пепельно-туманного марева он не сразу увидел Ксанку.
Хрупкая девичья фигурка была едва различима. От них с Дэном ее укрывали набирающие силу пепельные смерчи. Она и сама находилась в центре такого смерча. Беспомощная пушинка, попавшая в невидимые сети. Именно сети, потому что носки ее кроссовок не касались земли, а руки были раскинуты в стороны, словно для полета.
— Ксанка! — Голос Дэна потонул в нарастающем гуле. Ксанка поднялась над землей еще на несколько сантиметров.
В этот момент Гальяно понял, что тоже орет, истошно и надрывно, как маленький ребенок. Орет от первобытного ужаса и собственной беспомощности. Паника накрыла его душной, пыльной волной, глаза защипало, легкие заполнились мертвым, выгоревшим воздухом. Но даже в этом полуобморочном состоянии Гальяно смог заметить, как Дэн переступил границу гари.
Он двигался медленно, словно каждый шаг давался ему с большим трудом. А может, так оно и было. Кто знает, по каким законам живет это чертово место? Когда Дэн добрался наконец до обгоревшего дерева, Ксанку от земли отделяло уже больше метра. Она парила в воздухе, словно была наполнена гелием или тем неведомым светом, что вырывался из-под земли. Вместе со светом, прямо под Ксанкиными ногами, из-под земли поднималось что-то прямоугольное, похожее на узкий и длинный ящик. Космический корабль? Лифт секретной лаборатории?
Мысли путались, сбивались в стайки, чтобы тут же испариться из его головы. Глупые, лишенные смысла и логики мысли…
Ладони Дэна сомкнулись на Ксанкиных лодыжках, потянули вниз, и в ту же секунду девушка упала на землю, как будто из нее выпустили весь гелий. Или что там из нее выпустили… Дэн рухнул на колени, обхватил Ксанку за плечи. Наверное, он что-то кричал. Даже наверняка, но Гальяно ничего не слышал. В этом абсентово-зеленом мире он мог только видеть.
Вот Дэн встает на ноги, Ксанку он держит на руках, прижимает к себе, словно баюкает. Вот один из бесчисленных смерчей вьется у его ног, невидимыми путами связывая лодыжки, мешая двигаться. Дэн идет медленно, очень медленно. Шаг — остановка. Шаг — остановка… Падает, поднимается, снова падает и почти сразу же встает. Снова идет, решительно, уперто, с каждой секундой все быстрее! Вот только идет он не к границе гари, а по кругу, увлекаемый самым большим, самым коварным смерчем.
Картинка похожа на хрустальный шар. Встряхни такой, и хрустальный мир погрузится в метель из серебристых блесток. Только здесь вместо блесток зеленые смерчи, и шар встряхивает совсем не детская рука. Этот мир закольцован, в нем все по кругу, из него не выбраться живым никогда-никогда… Дэн заблудился…
Последняя мысль отрезвила, вырвала Гальяно из лап транса. Дэн заблудился, а он здесь на что?!
Когда Гальяно переступал невидимую границу, отделяющую гарь от леса, ноги его дрожали. Да что там ноги — внутри у него тоже все дрожало, трепетало и переворачивалось. Воздух вокруг загустел, превратился в липкую, пахнущую дымом карамель, вокруг ног закружился пепельный смерч. Гальяно зажмурился, вдыхая этот неправильный воздух, прислушиваясь к миру и к себе самому.
Ничего страшного с ним не случилось. Ровным счетом ничего! В пределах гари он мог существовать вполне осознанно и автономно. Гальяно открыл глаза, дернул ногой, отгоняя особо назойливый смерч, сделал шаг, потом еще один.
В дымно-пепельном мире видимость оказалась минимальной. Как зимой в метель. Только зимой холодно, а сейчас жарко. Но не так жарко, как рассказывал Дэн, терпимо.
Раздирая руками зеленое марево, отмахиваясь от настырных смерчей, почти по колено увязая в невесть откуда взявшемся слое пепла, Гальяно шел вперед, присматривался, прислушивался, принюхивался даже. Бог знает, сколько он бродил в этом похожем на хрустальный шар мире, пока не увидел наконец Дэна и Ксанку. Они лежали под обгоревшим деревом, точно снегом почти полностью заметенные пеплом, неподвижные.
— Ребята! — Гальяно рухнул на колени, коснулся сначала горячего Дэнова лба, потом ледяного Ксанкиного. — Эй, вы чего?!
Дэн открыл глаза, и от сердца сразу отлегло. Жив!
— Забери ее отсюда. — Дэнова рука нашарила Ксанкину ладошку, сжала.
— А ты? Я вас двоих не дотащу! — В висках бился пульс, глаза заливало соленым потом.
Дэн смотрел на него невидящим взглядом, и Гальяно не понимал, слышит ли он его.
— Ксанку спаси.
Слышит…
— Спасу. Раз велено спасать, так куда ж я денусь!.. Я сейчас, я быстренько… — Он приподнял Ксанку за плечи, с ужасом и отвращением взглянул на корень, змеей обвивающий ее шею. — Только распутаю…
Корень не желал распутываться, словно живой, он цеплялся за Ксанкины волосы, оплетал запястья Гальяно. Мама дорогая, как же теперь?..
Из кармана выпало что-то маленькое. Зажигалка. Эх, сюда бы огнемет! Но раз уж ничего более подходящего нет…
В тот момент, когда огонь лизнул корень, карамельный воздух содрогнулся от нечеловеческого воя. Земля тоже содрогнулась, завибрировала, принимая назад похожие на змей корни. С Ксанкиной шеи слетела и исчезла под слоем пепла зеленая искра.
