Ольга Гусейнова - Сумеречный мир
Присев рядом, я с удовольствием первооткрывателя зарылась в его мех пальцами и начала массировать холку. На лицах родителей отразилась тревога: наверняка посчитали, что рядом с большим животным их дочь выглядит маленькой, хрупкой и уязвимой. Остается надеяться — не жалкой. Чтобы окончательно убедить их, что ягуар для меня не опасен и вреда не причинит, я бесстрашно залезла ему на спину, обняв за мощную шею.
Сначала зверь обалдел от моей наглости, мрявкнул гневно, начиная вставать, но я посильнее вцепилась в мех на шее и поудобнее перехватила ногами. Толстым длинным хвостом ягуар начал раздраженно молотить по земле, поднимая пыль и опавшие листья.
Я ринулась чесать «котика» за прижатыми к голове ушками, при этом не забывая улыбаться родителям. И моя трусишка-рысь в кои-то веки решилась помочь. Даже сама на мгновение удивленно вытаращилась, когда откуда-то изнутри поперло знакомое заискивающее урчание. И громко — наверное, вся улица услышала…
Мой ягуар перестал сопротивляться, осторожно поднялся, чтобы не сбросить меня со спины, с укоризной блеснув желтыми глазюками, и терпеливо ждал дальнейших выкрутасов «котеночка». Прижавшись лицом между его лопаток, я благодарно потерлась о гладкий мех, продолжая урчать. Затем слезла с неудобного «транспортного средства» и посмотрела на стену. И расстроилась — смеющихся родителей скрыла непроницаемая муть. Все, хорошего понемножку.
Рысь замолкла, а я печально вздохнула и всхлипнула. В этот момент меня обнял обнаженный Егор, прижал к голой груди, успокаивая:
— Только сырость не разводи, скоро снова увидитесь…
Обняла его за торс, уткнувшись в грудь лбом, а потом до меня дошло, где мы стоим, причем, как стоим и особенно — в каком виде мой кот. Поэтому спешно предложила:
— Лучше оденься, а то не май месяц… и могут найтись зрители…
— Мне не жалко, пусть смотрят, — нахально ответил Егор.
Я скрипнула зубами, мне-то как раз очень жалко. Да и голый мужчина у стены — дополнительное внимание к месту ежемесячных встреч с родными. Вдруг его здесь поклонницы начнут караулить. Нет уж!
Пока я делилась своими соображениями, он одевался, втихомолку самодовольно скалясь: понял, что я ревнивая.
Завязав шнурки на дорогущих стильных ботинках, Егор повел плечами, поправив пиджак. Затем, подхватив меня под локоток, быстро пошел к дороге.
— Мы куда-то торопимся? — спросила я, едва поспевая, и, вспомнив один немаловажный факт, заподозрила: — А откуда ты узнал, где меня искать?
И тут мы вышли из зарослей прямо к черной машине, возле которой, привалившись к капоту, стоял Глеб, сложив руки на груди. В ответе я уже не нуждалась, но, тем не менее, получила:
— Наивно думать, что из особняка можно сбежать, и об этом никто не узнает, — спокойно, без негатива просветил Егор.
Ну не буду же я повторять, что именно так и думала, тем более, уже услышала, но на миг удрученно закатила глаза, выдав себя.
Хмурый заметил и покачал головой:
— До стены ты дошла без проблем благодаря Глебу. Заинтересовался он, куда ты направилась. А когда определил куда, связался со мной.
Сразу вспомнила зловещий волчий вой, отогнавший стаю, — Глеб следовал за мной всю дорогу. Надо больше доверять своим инстинктам, а я все на страх списывала и мнительность. Э-эх, недотепа. Котеночек.
Подойдя к машине, поблагодарила волка:
— Спасибо, что проводил…
Глеб фыркнул недовольно и поглядел на Егора. Тот пожал мощными плечами, сообщил:
— Познакомился с ее родителями.
— И пообещал заботиться обо мне, — даже не знаю, зачем добавила.
Глеб приподнял брови, снова посмотрев на друга, но уже насмешливо.
Егор скрипнул клыками, но подтвердил:
— Да, пообещал. А свое слово я держу всегда.
Я хмыкнула с горечью:
— Такие обещания родственникам женщины нужно давать, если жениться на ней надумал, а не разбрасываться словами… когда… это лишь временно. А то проблематично будет слово-то держать.
Глеб вновь фыркнул и сел за руль. А мы сверлили друг друга взглядами: я — с вызовом, он — со злостью.
— У меня с обещанием проблем не возникнет, поверь, — прохрипел он. Видимо, от сильных эмоций поврежденное горло подвело. — Ничего временного я тебе не предлагал.
— И постоянного тоже… — тихо, горько парировала я. А потом опомнилась: снова давлю, как ребенок обижаюсь взрослых, за то, что не разрешают все и сразу. Скривилась, злясь на себя, и поспешила извиниться: — Прости, пожалуйста. Спасибо тебе большое за родителей. Они столько натерпелись…
Он помолчал, разглядывая меня, и неожиданно предложил:
— Не хочешь обратно прогуляться со мной пешком?
Я ушам своим не поверила — ночь сюрпризов, да и только, — и уточнила:
— В мохнатой шкурке?
— Почему — нет? Засиделся я в кабинете, хочется размяться…
— С удовольствием, — улыбнулась я. — В компании с ягуаром прогулка будет незабываемой. И почти новое свидание…
Егор наклонил голову, показалось, что это его кот меня сейчас изучает желтыми, светящимися в темноте глазищами.
— В машине разденься, а то замерзнешь, — ровным тоном посоветовал он, его голос уже не звучал равнодушно, скорее — спокойно, уверенно.
Я скользнула в салон, а Глеб со вздохом вылез. Но разве я могла оставить его в покое? Приоткрыв окно, пока раздевалась, поинтересовалась:
— А почему ты не остановил меня еще в самом начале?
Ожидая ответа, стянула куртку, рубашку и замерла, похолодев от пришедшей в голову мысли. Выглянула в окно, прикрывшись одеждой, и хрипло выдохнула:
— Ты думал я — предатель? Крыса?..
Глеб поморщился:
— Да какая из тебя крыса или предательница? Если все тайны на лбу крупными буквами написаны. А эмоции хлещут так, что иной раз весь особняк словно беременная самка в период гормонального сбоя…
— О-о-о, — только и осталось прошептать. Но стоит признать: он прав, я еще не волшебник. — Тогда зачем сам в шпионов играл?
— Любопытство подвело. Причин твоего побега могло быть много, — отвечал он честно, вероятно, во избежание дальнейших глупых предположений. — Но у тебя запах начал меняться, через несколько недель должен наступить фертильный период. И не знаю почему, грешным делом подумал: вдруг ты отправилась развлечься… на стороне. А Егору чужая метка на твоем теле вряд ли пришлась бы по душе. Вот и следил, хотел убедиться…
Нет, ну кто он после этого! Подозревал в неверности другу… Но мне не до обид было, тоже любопытство одолело: какое такое изменение запаха? После перехода на «эту» сторону у меня не было столь нелюбимых женщинами «грязных» дней. Обсуждать интимный вопрос с кем-либо я постеснялась и сочла отсутствие месячных особенностью женщин-перевертышей. А тут, оказывается, все гораздо сложнее. Как обычно, у меня буквально вырвалось:
