Эхо древних звёзд (СИ) - "Charmonium"

“Вместе мы - космос,” - эти слова теперь звучали как насмешка. Как будто кто-то специально подобрал самую ироничную формулировку для места, где ненависть начинала кипеть сильнее, чем в перегретом реакторе.

Остаток недели прошел в напряженном ожидании. Ориан избегала встречаться с Лирой взглядом, но её подруги нашептывали что-то друг другу, бросая злобные взгляды. Лео пытался заговорить, но Лира игнорировала его, как и всех остальных.

Только Кайрос время от времени появлялся рядом – ни друг, ни враг, просто присутствующий. Ниралиец стал своеобразным талисманом безопасности. Где Кайрос - там нет Ориан.

– Месть убивает, – сказал он однажды, наблюдая за тем, как Лира делает заметки по ксенопсихологии. – Чем больше ты вкладываешься, тем больше разлагаешься сам.

Лира подняла глаза от коммуникатора:

– И ты решил поделиться этой мудростью именно сейчас?

– Просто хочу убедиться, что ты не станешь строить козни Ориан.

– Заняться мне больше нечем, – процедила она сквозь зубы. – Я просто хочу…

– Выжить? Учиться? Или доказать, что достойна места здесь не меньше других?

Его слова задели какие-то струны внутри. Те самые, которые вибрировали каждый раз, когда она слышала шепот за спиной. “Дочь Палача.” Как будто это определяло всю её сущность.

Но правда была гораздо сложнее. Она помнила не только крики жертв отца, но и его руки, обнимающие её после хорошо выполненного задания. Его рассказы о том, как важно защищать людей. Только вот методы... Методы всегда были другими.

– Знаешь, что самое трудное? – внезапно спросила она, глядя в окно. – Понять, что твой отец был одновременно и героем, и монстром. И что ты не знаешь, какой частью хочешь восхищаться больше.

Кайрос не ответил. Он просто сидел рядом, позволяя тишине заполнить пространство между ними. Иногда молчание – лучший способ поддержки.

Следующий день начался с лекции по ксенопсихологии, которую вёл тар Н'Зар - ниралиец с прозрачной кожей и пульсирующими голубыми венами. Его внешний вид сам по себе был предметом изучения: полупрозрачный череп позволял наблюдать за работой мозга в реальном времени. В отличие от Кайроса, постоянно носящего шапочку, тар нисколько не стеснялся своей биологической особенности.

– Каждая раса воспринимает реальность через призму собственной биологии, – вещал Н'Зар, демонстрируя голограммы различных инопланетных мозгов. – Например, представители расы Квелла'рин видят не отдельные объекты, а потоки вероятностей. Для них будущее – это не абстракция, а физически ощутимая реальность.

Лира старательно делала заметки, но её внимание постоянно рассеивалось. Шёпот за спиной становился всё громче: “Дочь Палача Кросса…”, “Как она вообще прошла отбор?”

Тар Н'Зар внезапно остановился напротив Лиры.

– Мисс Кросс, может быть, вы поделитесь своими мыслями с группой? – его голос звенел как струна. – Или вам известны другие способы восприятия реальности, которые могли бы дополнить нашу дискуссию?

Лира почувствовала, как краска заливает лицо. Она вспомнила один из уроков Хэнсена: “Когда тебя загоняют в угол - контратакуй.”

– На самом деле, тар, – произнесла она, удивляясь собственной смелости, – я как раз размышляла о парадоксе восприятия. Если Квелла'рин видят все возможные варианты будущего, почему они до сих пор совершают ошибки? Может быть, истинная проблема не в способности видеть будущее, а в способности сделать правильный выбор?

Гул в аудитории моментально стих. Даже Ориан перестала ухмыляться. Тар Н'Зар, поборов удивление, задрожал от возбуждения.

– Превосходно! – воскликнул он. – Именно эту дилемму мы и будем сегодня обсуждать. Парадокс свободы воли в условиях детерминированного будущего!

Тар активировал голопроектор, и над аудиторией появилась сложная диаграмма:

– Теория вероятностного поля Квелла'рин показывает, что существует не менее семнадцати параллельных временных линий для каждого момента “сейчас”. Но ключевой вопрос: какую из них выбрать?

Лира чувствовала, как её сердце колотится. Впервые за всё время в академии она почувствовала себя не изгоем, а частью научного сообщества.

– Интересно, что человеческий мозг, несмотря на свою примитивную структуру, – продолжил тар, – показывает уникальные результаты в экспериментах со сверхсознанием. Особенно в состоянии крайнего стресса.

Это замечание заставило Лиру вздрогнуть. Она вспомнила свои тренировки с отцом, когда он запирал её в темноте. Тогда она действительно начинала "видеть" вещи – контуры предметов в полной темноте, предчувствовать события за секунды до их наступления.

– Практическая часть сегодняшнего занятия, – объявил Н'Зар, – будет посвящена экспериментам с изменением восприятия. Мы попробуем...

Его слова внезапно затихли, когда Лира почувствовала острую боль в висках. Перед глазами замелькали картинки: Ориан, замахивающаяся на неё, закрытая дверь подсобки, испуганные лица студентов...

– Мисс Кросс? – голос тара прозвучал словно издалека. – Вы в порядке?

Она кивнула, прогоняя видения.

– Да, просто... голова немного кружится.

Ссадины и ушибы, наспех обработанные в медпункте после завтрака, давали о себе знать. Поморщившись, девушка вернулась к работе.

После обеда был физподготовка - самое страшное испытание для первокурсников. Тар Декрос, таргианец с шестью конечностями и экзоскелетом, усиливающим его и без того впечатляющие способности, заставлял студентов бегать круги по гравитационному треку.

– Три G? Это ещё цветочки! – рычал он, наблюдая, как студенты падают замертво. Его четыре руки жестикулировали одновременно, создавая причудливые тени на стенах. – Вы думаете, что когда противник нападет, он будет ждать, пока вы отдохнете? Нет!

Лира бежала, чувствуя, как легкие горят огнем. В какой-то момент она заметила Кайроса, легко скользящего рядом несмотря на тройную гравитацию. Его череп светился особенно ярко сегодня.

Она хотела ответить что-то колкое, но вместо этого просто продолжила бежать. Боль в мышцах помогала забыть о психологическом дискомфорте.

Таргианец внезапно увеличил гравитацию до четырех G.

– Покажите мне характер! – проревел он, его дополнительные руки поднимали падающих студентов и ставили их на ноги.

Лира чувствовала, как кровь приливает к лицу, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Она вспомнила тренировки с отцом – тот тоже любил говорить: “Боль - это всего лишь химическая реакция в голове.”

Краем глаза она заметила, как Ориан пытается обогнать её. Её синие волосы развевались, словно знамя. “Слабачка человеческая,” - прошипела она, пробегая мимо.

Что-то щелкнуло внутри Лиры. Собрав остатки сил, она увеличила темп.

На последнем круге её ноги стали ватными. Зрение начало затуманиваться. Она знала, что может сдаться – просто упасть на пол и позволить гравитации прижать себя к полу. Но что-то внутри не давало остановиться.

"Все мы ломаемся," - сказал как-то Хэнсен. - "Важно то, когда именно это происходит."

И тогда Лира увидела её – финишную черту. Тело девушки двигалось на автопилоте, каждая клеточка кричала от боли, но она пересекла черту одной из первых.

– Неплохо для человека, – проворчал тар, помогая ей подняться. – Но ты слишком много думаешь. Твое тело знает, что делать. Просто позволь ему.

Лира стояла, опираясь на колени, и жадно хватала ртом воздух. Её одежда промокла от пота, а перед глазами всё еще плавали черные точки. Неподалёку послышалось злобное ворчание луминарийки и её стайки подружек.

– Еще три круга! – проревел тар Декрос. – Время показать, из чего вы сделаны!

Первый шаг. Второй. Третий. Боль становилась белым шумом, просто еще одним элементом реальности. Она больше не сопротивлялась ей – просто принимала как должное.

Когда последний круг закончился, она едва не упала, но кто-то подхватил её. Открыв глаза, она увидела Лео.

– Я могу сама, – процедила она, отстраняясь.

– Как скажешь, – парень отошел, но остался поблизости.